Россия как развивающаяся экономика выглядит интересно с точки зрения инвестирования. Мировой рынок нефти уже преодолел дно, что хорошо для таких стран, как РФ, а рублю в ближайшее время не грозит высокая волатильность. О том, как выглядит страна с точки зрения иностранных инвесторов и как будет развиваться мировая экономика в целом, в интервью РИА Новости рассказал управляющий директор швейцарской финансовой группы Credit Suisse Майкл О'Салливан. Беседовала Вероника Буклей.
— Давайте поговорим о перспективах глобальной экономики. Ключевые экономики держат ставки на исторически низких уровнях, рост в Китае замедляется. Значит ли это, что мировой экономике грозит рецессия?
— Я не думаю, что мы столкнулись с рецессией. Проблема в том, что рынки еще в феврале заложили рецессию в цену. Даже если мы посмотрим на банковский сектор, он и сейчас учитывает в ценах рецессионные условия. Однако это больше касается рынков и избегания риска.
Что касается глобальной экономики, в настоящий момент мы наблюдаем улучшение макроэкономических показателей в США и в Европе. США, Китай и Европа чувствуют себя нормально, и важно, что все они движутся в одном направлении. В течение последних восьми месяцев они были асинхронны. Развивающиеся рынки сжимались, США росли, Европа была где-то посередине. Такое разнонаправленное движение с трудом позволяло увидеть полную картину. У меня впечатление, что экономика Китая в некоторой степени восстанавливается, экономика США определенно восстанавливается, ситуация в Европе не такая ясная, но они все движутся в одном направлении. Поэтому я думаю, что разговоры о рецессии будут сняты с повестки на ближайшие шесть месяцев.
— Каков ваш взгляд на развивающиеся экономики, которые обычно считаются рискованными инвестициями? Какие из них сегодня выглядят многообещающими?
— Я думаю, Россия выглядит интересно. В целом развивающиеся рынки, как класс активов, выглядят интересно, поскольку они очень дешевы. Они были непопулярны среди инвесторов в последние четыре-пять лет. Я думаю, доллар может немного вырасти по сравнению с текущими уровнями (DXY = 94,5), а затем наступит период стабильности.
Цена на нефть (41 доллар за баррель марки Brent) также начинает стабилизироваться. Для таких стран, как Россия, это хорошо. В отдельных странах, например в Турции, по ряду причин сохранится состояние, близкое к кризисному. Бразилия находится в политическом кризисе. Я думаю, по мере ускорения роста нужно очень избирательно относиться к развивающимся рынкам. Например, из развивающихся рынков нам не нравится ЮАР.
— Почему?
— В этой стране существуют значительные политические, институциональные и валютные риски.
— Российская экономика во многом зависит от нефти. Каков ваш прогноз по ценам на нефть?
— Я думаю, что рынок нефти уже достиг дна, поскольку 27 долларов за баррель — это отметка, при которой производители испытывали огромные трудности и не хотели бы к ней вернуться. В корпоративном сегменте мы видели значительное сокращение инвестиций в нефть и нефтепереработку, а это означает, что в долгосрочной перспективе цены на нефть будут немного выше. Я думаю, что на встрече 17 апреля (в Дохе — ред.) будет предпринята попытка сохранить стабильность.
— Каковы ваши ожидания от этой встречи? Поможет ли она стабилизировать цены?
— В центре процесса — сложное созвездие стран, не так ли? Сейчас идет предпереговорный период. Я думаю, Россия заняла очень сильную позицию благодаря своему влиянию на Иран и операции в Сирии. В некотором отношении Россия является ключевым игроком. И это в интересах России — стабильная или более высокая цена на нефть.
— Вы упомянули, что доллар может немного подрасти. Может ли это стать фактором давления на рубль?
— Я думаю, что доллар стабилизируется. Возможно, до конца года он вырастет, это будет зависеть от статистики по инфляции в США, но я не считаю, что в связи с этим мы увидим резкое ослабление валют развивающихся рынков по отношению к доллару в течение следующих нескольких месяцев. Сейчас мы находимся в фазе стабильности.
— Есть ли у вас прогноз по курсу рубля?
— Я думаю, он достигнет 65 или 66 рублей за доллар, что недалеко от текущих уровней (67 рублей). В краткосрочном периоде.
— Будет ли рубль так же волатилен, как в прошлом году?
— Я не думаю, что он будет так же сильно волатилен. Решение отпустить рубль было правильным. Думаю, он был волатильным по нескольким причинам. Одна из них — это доллар, вторая и основная — это цена на нефть, третья — последствия геополитической напряженности.
— Можно ли сказать, что российская экономика находится на пути к восстановлению — ведь инфляция замедляется, а статистика производства улучшается?
— Я определенно думаю, что она восстанавливается. Для восстановления необходимо некоторое время. Следующий этап — это возобновить кредитование компаний банками. Компаниям необходимо чувство стабильности с точки зрения фискальной политики, правил ведения бизнеса и так далее. Люди не могут инвестировать, принимать решения, если не понимают, какова политика.
— Думаете ли вы, что участники рынка сохранят обеспокоенность по поводу Китая?
— Я думаю, да. Китайские власти очень стараются делать ясные заявления и не делать шагов, которые расшатали бы рынки. Они понимают, что, если коммуникация не будет налажена, им придется иметь дело с последствиями.
— Ряд центробанков, включая ЕЦБ, установил отрицательные процентные ставки. Считаете ли вы подобные меры адекватными и своевременными?
— Я думаю, что они носят скорее экспериментальный характер. В некоторых странах, например в Японии, они могут иметь все более негативные последствия, поскольку японские домохозяйства привыкли сберегать. Сейчас в Японии появится что-то вроде налога на сбережения, и не ясно, что люди будут делать с деньгами и что это будет означать для уровня зарплат. По-моему, это похоже на эксперимент и он позволяет выявить другие проблемы. Одна из них — это высокий уровень долга, другая — нежелание правительств активно проводить реформы.
— То есть это скорее крайние меры вроде попытки понять, помогут ли они?
— Да. Есть опасения, что центробанки, возможно, слишком полагаются на подобные эксперименты и оказывают недостаточное давление на правительства, чтобы они также включались в работу.
— Ряд западных банков недавно объявил о масштабных сокращениях. На ваш взгляд, это временные меры или это становится тенденцией?
— Я думаю, что банки все еще перестраиваются после докризисных лет (кризиса 2008 года — ред.), в которые они разрослись до огромных размеров. Теперь они уходят от этих масштабов. Этот процесс обусловлен изменениями в регулировании и необходимостью сокращать баланс. Таким образом, это лишь часть тренда, который существует уже семь-восемь лет.
— Это не связано с тем, что банки переживают не лучшие времена?
— Во многом эти процессы связаны с регулированием, многое продиктовано необходимостью сокращать баланс.
— Как вы оцениваете китайский проект "Один пояс, один путь"? Сможет ли он изменить экономическую картину мира?
— Это во многом зависит от политики, а также отношений между странами. Россия гораздо меньше торгует с Китаем, чем с Европой. Я действительно верю, что мир становится многополярным и менее глобализованным, определяются четкие полюса экономических отношений. Шелковый путь является частью этого процесса.
Если Россия хочет стимулировать экономику, лучшим способом является налаживание отношений с Европой. Реализация идеи Шелкового пути займет очень много времени.
Для России в этих странах существуют конкуренты в сфере нефти и газа, все они хотят продавать и увеличивать свою долю рынка в Китае.
