Владимир Ардаев, обозреватель МИА "Россия сегодня"
Сообщения в выпусках новостей теле- и радиоканалов, в лентах новостных агентств и на страницах газет все больше напоминают сводки с фронтов: болезнь распространяется по всем регионам, в восьми крупных городах превышен эпидпорог, в стране готовы закрыться 300 школ. Оглашаются и цифры потерь — по состоянию на 27 января, по словам главы Минздрава Вероники Скворцовой, от последствий гриппа скончались 107 человек. Ощущение наступающего апокалипсиса укрепляют утверждения медиков о том, что нынешнее зимнее наступление болезни особенно опасно, поскольку в большинстве случаев речь идет о печально известном штамме вируса гриппа А(H1N1) — так называемом свином гриппе.
На самом ли деле грипп-2016 — явление из ряда вон выходящее, требующее каких-то чрезвычайных экстраординарных мер, или же мы имеем дело с обычным сезонным явлением, вся особость которого — лишь результат поднятого в СМИ информационного шума? Об этом РИА Новости спросили признанного специалиста — академика РАН, в прошлом главного санитарного врача России и главу Роспотребнадзора Геннадия Онищенко.
— Начнем с того, что грипп — явление регулярное и глобальное. Это сезонное заболевание, которое посещает разные регионы планеты в осенне-зимний период. Что мы, собственно, сейчас и наблюдаем.
Для борьбы с распространением гриппа существует целая система мер. На глобальном, наднациональном уровне она сложилась лет десять назад. Это глобальный мониторинг, который осуществляет Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) и в котором Россия активно участвует. Суть ее состоит в том, что информация, которую ВОЗ собирает сейчас через национальные центры, послужит для борьбы с гриппом в Южном полушарии, где сейчас лето и куда болезнь придет через несколько месяцев. Точно так же результаты наблюдения за распространением гриппа в Южном полушарии будут использованы в Северном — в следующем цикле.
Специалисты выявляют штаммы действующих вирусов, определяют их особенности, после чего рассылают их образцы по разным странам. Где — уже на национальном уровне — на их основе готовятся вакцины для предупреждения болезней. Последние 10-15 лет мы практически стопроцентно попадаем именно в актуальные штаммы.
— Сколько же сегодня всего известно штаммов вируса гриппа?
— В дикой природе уже изучен и описан штамм H16. Нас же пока посетили лишь некоторые из них — H1N1, H3N2, H7N9 и H9N9. То есть весь ассортимент, заготовленный природой, мы еще далеко не исчерпали. А ведь существует еще много штаммов, не изученных и не описанных, — в основном в Юго-Восточной Азии, распространяемых водоплавающей птицей. Но сегодня мы прививаем людей тремя основными вакцинами, изготовленными на основе наиболее активных у нас штаммов гриппа.
— То есть успешно бороться с гриппом человечество научилось сравнительно недавно. А давно ли известна сама болезнь?
Что касается гриппа, то Москва — наиболее уязвимый город в России с учетом того, как много людей ежедневно прилетает сюда и улетает отсюда. Кстати, на эпидемиологическую ситуацию этого года в положительном плане повлияло то, что минувшим летом намного меньше россиян отправилось на курорты Египта и Турции.
— То есть вы хотите сказать, что политика пришла на помощь здравоохранению?
— Нет, конечно. И вообще — давайте не будем смешивать политику с медико-биологическими проблемами.
— Вы подробно рассказали о глобальном мониторинге распространения гриппа. А что еще делается у нас на национальном уровне?
— Прежде всего вакцинация, роль которой надо всемерно повышать. Тем более что мы, как я уже сказал, научились попадать в "десятку", несмотря на то что сам по себе грипп очень лабильный, он каждый год меняется, мутирует.
Кроме того, на основе рекомендаций ВОЗ каждый год составляется подробный план мероприятий в преддверии каждой очередной эпидемии — национальный мониторинг, производство актуальных вакцин, определение контингентов риска, составление национального календаря прививок, в который государство недавно включило и вакцину против гриппа. Учитывается все — необходимое число койко-мест в больницах, объемы неснижаемых запасов медикаментов и медицинского оборудования.
Такие планы составляются для каждого региона с учетом его особенностей. И скрупулезно реализуются. То есть все делается с глубоко профессиональным, продуманным, актуализированным подходом, а не по божьей воле и не по принципу "туши пожар!".
— Но если все так, если из года в год ведется тщательное планирование, осуществляется подготовка к каждой предстоящей возможной эпидемии, то почему возникают ситуации, подобные нынешней? Когда вся пресса шумит о том, что распространение гриппа в стране чуть ли не приобретает неконтролируемый характер, что растет число заболевших и умерших, что закрываются школы, что во множестве мест превышен эпидемический порог…
— Вот если бы вы меня спросили, что наносит больше вреда — сам вирус H1N1 образца 2009 года или то нагнетание тревоги, которое мы видим сегодня, я, безусловно, проголосовал бы за второе. Потому что ажиотаж, часто совершенно не обоснованный, нередко создается не в интересах общества, а, прямо скажем, в интересах бизнеса фармацевтических структур. Ну, и в интересах рейтингов самих СМИ, разумеется.
— В чем же вред?
— Старшее поколение по-прежнему хранит стойкую веру в печатное слово и в то, что все произнесенное с экрана телевизора априори является чистой правдой. В результате люди теряют веру в медицину, в здравоохранение, в государство вообще. Они перестают доверять врачам. Ничего, кроме вреда, это принести не может.
— Но как же обстоит ситуация с гриппом на самом деле? Все эти цифры — они что, придуманы?
— Процитирую ВОЗ: в мире идет умеренный сезонный подъем заболеваемости гриппом и острыми респираторными болезнями. Это — в мире. У нас же в России распространение их находится на уровне сезонного эпидемического подъема. Признаки умеренности — во-первых, статистика, во-вторых, позднее начало подъема заболеваемости. Окончание прошлого года не привело ни к какому серьезному подъему, а начался он после окончания зимних школьных каникул — в точности, как мы и прогнозировали.
В 2009 году, когда произошла первая вспышка свиного гриппа, им переболели около 3 миллионов, а другими видами острых респираторных инфекций — порядка 30 миллионов человек. И столько же болеют с тех пор ежегодно — именно гриппом и острыми респираторными заболеваниями. По меньшей мере шесть сезонов подряд. И каждый год мы прививаем штаммом H1N1 не менее 40 миллионов человек.
Я лишь хочу еще раз подчеркнуть, что ничего из ряда вон выходящего в этом году в ситуации с гриппом у нас в стране не происходит. При этом не могу не заметить: да, такие сезонные периоды развития заболеваний наносят здоровью населения самый серьезный вред. И грипп, как болезнь, ни в коем случае недооценивать нельзя.
— А 107 человек, погибших от последствий гриппа? Не припомню, чтобы раньше звучали такие удручающие цифры…
— Во-первых — а должны ли они звучать? Да, медики должны обладать всей полнотой информации, в том числе точно знать, сколько людей погибло от той или иной болезни, чтобы использовать эти данные в своей работе. Что же касается широкого распространения таких сведений, то тут, я убежден, право общества на информацию вступает в некое противоречие с принципами врачебной этики, главный из которых — "не навреди". Я уверен, что для полноценной защиты каждого из нас и всех нас вместе эти знания должны быть отнесены к врачебной тайне и врачебной этике. Для журналистов — к области их профессиональной этики. Общество нуждается не в "страшилках", они не принесут ему пользы, и от них будет только хуже, в том числе и для здоровья людей. Сами люди нуждаются прежде всего в информации о том, как им правильно вести себя, что предпринимать, чтобы уберечься от недуга.
Вопрос медицинской этики вообще очень сложный и в разных странах, у разных народов, в разное время решался и решается по-разному. Например, на Западе принято сообщать больному всю информацию о его здоровье, в том числе и сколько ему жить осталось — чтобы мог успеть завершить свой бизнес, доделать все дела земные. В СССР в прежние годы неизлечимо больным наоборот не сообщали об их участи, чтобы не убивать в людях надежду и не ускорить тем самым их уход из этого мира. И что на самом деле гуманнее — однозначно ответить просто невозможно. Для меня, повторю, ясно одно: информация не должна наносить вред.
Во-вторых, это вопрос статистики. Проще говоря — как считать. Коварство вируса в том, что он истощает жизненные силы организма, разрушает иммунитет, открывает дорогу другим болезням. В США, к примеру, если человек, переболевший гриппом, через месяц умирает от пневмонии или сердечного приступа, то в статистику этот случай все равно попадает как смерть от последствий гриппа. У нас традиционно учет велся по-иному — фиксировалась конкретная причина смерти. Между тем большинство сердечно-сосудистых заболеваний провоцируется как раз перенесенными болезнями — гриппом, ОРВИ, последующими осложнениями. Даже поверье есть у врачей: после эпидемии гриппа, жди эпидемию сердечно-сосудистых болезней… Могу сказать, что сейчас наша медицинская статистика старается приближаться в этом плане к общемировым стандартам.
— В таком случае грех не спросить: что надо делать сегодня, чтобы уберечься от гриппа и не "заработать" осложнения?
— Прежде всего прививки. Прививаться надо в обязательном порядке. Избегать по мере возможности скоплений людей. Не стесняться носить медицинскую маску, в том числе дома. Следить за здоровьем детей. Всей семьей в обязательном порядке принимать витамины. Чаще делать влажную уборку с применением дезинфицирующих средств. Тщательнее, чем обычно, мыть посуду.
Если заболели — сидите дома. Даже если вы в отличной физической форме — пожалейте свой организм, от инфекции бицепсы вас не спасут, не говоря уже о том, что сами становитесь разносчиком болезни. Ни в коем случае не занимайтесь самолечением — лекарства вам должен прописать только врач. Обильное питье. И — особое внимание заболевшим детям, а также близким людям с системными заболеваниями.
