32-я Международная конференция Движения Красного Креста и Красного Полумесяца открылась во вторник в Женеве. С 8 по 10 декабря представители Движения Красного Креста и Красного Полумесяца из 190 стран мира обсудят будущее гуманитарной работы в свете существующих и возникающих в мире войн, конфликтов, стихийных бедствий и катастроф.
О том, что пока мешает гуманитарному сообществу создать механизм мониторинга за соблюдением международного гуманитарного права и Женевских конвенций, каким может быть подобный механизм и можно ли считать обстрел боевиками российских пилотов, катапультировавшихся со сбитого Турцией самолета, нарушением международного гуманитарного права, в интервью руководителю представительства "Россия сегодня" в Швейцарии Елизавете Исаковой рассказал президент Международного Комитета Красного Креста Петер Маурер.
— Господин Маурер, каких результатов вы ждете от конференции?
— Как вы знаете, это уникальная конференция с точки зрения формата. Потому что это единственное время, когда раз в четыре года все Движение Красного Креста и Красного Полумесяца — 190 национальных сообществ МККК и МФКК и КП — собирается вместе со странами-подписантами Женевских конвенций. И все вместе они определяют направление действий и основные вызовы для гуманитарной деятельности на сегодняшний день.
Так что мои ожидания заключаются в том, что по списку критических тем, которые занимают гуманитарных работников сегодня, начиная с защиты медицинских объектов во время конфликтов до вопросов о сексуальном насилии, вопросов безопасности гуманитарного персонала, захвата людей во время конфликтов и соблюдения международного гуманитарного права, — по всем этим вопросам у нас будет прогресс, и мы достигнем консенсуса по тем направлениям, по которым развивается международное сообщество. Мои ожидания заключаются в том, что мы достигнем соглашения по ряду резолюций и определим направление действий по тем вопросам, о которых я упомянул.
— Ожидаете ли вы принятия отдельных резолюций по вопросу о мерах безопасности для гуманитарного персонала?
— Будет серия резолюций по тем темам, о которых я уже сказал. По безопасности добровольцев, к примеру, по сексуальному насилию, по безопасности работников здравоохранения — по всем этим темам будут отдельные резолюции, проекты которых сейчас находятся на столе. Эти резолюции будут обсуждаться, по ним будут приниматься решения в период со вторника по четверг.
— А будет ли отдельная резолюция, призывающая страны переподтвердить приверженность Женевским конвенциям?
— Есть резолюция о создании механизма по соблюдению (Женевских конвенций), согласно которой каждый год страны-подписанты должны будут собираться и обсуждать на основе добровольных докладов актуальные тематические вопросы соблюдения международного гуманитарного права. Так что будет резолюция, которая создаст нечто подобное периодическому обзору применения международного гуманитарного права. И это одна из резолюций, по которой дискуссии до сих пор продолжаются, чтобы найти самый большой компромисс и консенсус среди стран.
— То есть она не готова?
— Все резолюции обсуждаются. Но мы знаем, что по этой резолюции есть много мнений, и, безусловно, дискуссии продолжатся и будут идти начиная со вторника.
— А что является камнем преткновения в данном случае?
— Камень преткновения заключается в том, создавать ли такой механизм или все остальное, что существует на сегодняшний день, начиная с конфиденциальных обязательств МККК до других механизмов, будет достаточным для применения международного гуманитарного права.
Речь о том, как именно будет создан это механизм. Будет ли он ежегодным, на основе чего он будет иметь место, и как он будет структурирован. До сих пор по этой теме мнения расходятся, и, как и на других международных конференциях, мы будем продолжать переговоры по этим вопросам.
— Как вы оцениваете гуманитарную ситуацию в целом в 2015 году?
— Если вы посмотрите на новости в этом году, то увидите увеличение количества конфликтов. Было много насилия во многих местах в мире. Их влияние на гуманитарную ситуацию увеличилось. Мы наблюдаем много вынужденных переселенцев, самое большое количество со времен Второй мировой войны. Мы также видим много внутренних переселений. Во многих странах инфраструктура и социальные службы развалились из-за насилия и других нарушений. И резко возросла необходимость деятельности МККК и других гуманитарных игроков.
Так что нынешний год стал годом роста нашего бюджета и активизации нашей работы, что означает, что это был плохой год для всего мира. И это является сигналом о том, что появилось больше проблем.
— Вы будете увеличивать свой бюджет на 2016 год?
— На прошлой неделе я обратился с гуманитарным призывом к нашим государствам-донорам. И предложенный первоначальный бюджет на 2016 год, который составил 1,5 миллиарда швейцарских франков (около 1,5 миллиардов долларов) будет на 11% выше, чем первичный бюджет на этот год — 1,38 миллиарда швейцарских франков (примерно 1,39 миллиардов долларов). И мы не можем исключать, что в зависимости от эволюции конфликтов и нужд людей мы будем вынуждены увеличивать и дальше бюджет на 2016 год.
Так что мы откалибровали наш ответ на гуманитарные нужды, но я вижу, что мы еще не в конце тоннеля. Количество и интенсивность конфликтов по всему миру потребует еще большего увеличения гуманитарной помощи.
— Можете ли вы сказать, насколько успешным оказался нынешний год для деятельности МККК на Украине? И есть ли планы по увеличению бюджета на украинские программы в следующем году?
— В 2015 году наш первоначальный бюджет для Украины был 47 миллионов швейцарских франков (48 миллионов долларов), но он был увеличен до 72 миллионов франков. В 2016 году первоначальный бюджет на работу на Украине составляет 64 миллиона франков (около 64 миллионов долларов), но это не означает, что он не может быть пересмотрен позднее.
Что касается успеха, то это относительный термин. Я хочу сказать, что мы удовлетворены тем фактом, что начиная с 1 сентября мы получили лучший доступ, особенно на Донбассе, из-за прекращения боевых действий, которое широко соблюдается. Таким образом, у нас появились лучшие возможности для доставки гуманитарной помощи.
Мы полагаем, что ситуация на Украине до сих пор нуждается в нашем внимании. Потому что с гуманитарной точки зрения это серьезная ситуация для многих людей, особенно старых, перемещенных и тех людей, кто живет рядом с линией фронта. Так что остается еще много вызовов, но мы, безусловно, удовлетворены тем, что можем работать на Донбассе. Украина является одной из наших самых важных операций. Это шестая крупнейшая операция МККК. И мы удовлетворены тем, что у нас происходит разумное сотрудничество со всеми сторонами на Украине.
— Мой следующий вопрос касается Сирии, в частности ситуации со сбитым Турцией российским самолетом. После того, как самолет был сбит, двое пилотов катапультировались над территорией Сирии, но были обстреляны с земли повстанцами. Не могли бы вы оценить эту ситуацию с гуманитарной точки зрения, с точки зрения соблюдения Женевских конвенций — был ли такой обстрел нарушением международного гуманитарного права и Женевских конвенций?
— МККК не существует для того, чтобы судить об отдельных случаях. По крайней мере, публично. Что мы должны сделать в данном случае — это оценить, какой свод законов применяется к каждой отдельной ситуации. Если международное гуманитарное законодательство применимо, мы выразим свое мнение, основываясь на расследовании и фактах, которые будут нам предоставлены, о том, как эта ситуация соотносится с международным гуманитарным правом. И если мы приходим к какому-то мнению, мы обычно делимся им со сторонами конфликта.
Так что мы здесь не для того, чтобы публично высказывать свое мнение по конкретным случаям, и мы не судебная инстанция, чтобы выносить решения.
Если говорить в общем, и это один из критических вопросов на сегодня, не обращаясь ни к какому конкретному случаю, то если международное гуманитарное право применимо в случае обстрела кого-то, кто спускается на парашюте и находится в беде, такой обстрел нарушает международное гуманитарное право.
Но, как я уже сказал, вначале мы должны установить, какой свод законов применим, и установить факты, прежде чем мы сможем оценить каждый конкретный случай.
