Международная конференция COP21, посвященная климатическим изменениям, пройдет с 30 ноября по 11 декабря в Париже. Целью встречи является подписание международного соглашения по удержанию роста средней температуры планеты на уровне ниже 2°C.
О том, удастся ли государствам в этот раз достичь поставленных амбициозных целей, пройдена ли точка невозврата в вопросе потепления климата и почему во время самых теплых годов за всю историю наблюдений проходят также самые суровые зимы, в интервью руководителю представительства "Россия сегодня" в Швейцарии Елизавете Исаковой рассказал генеральный секретарь Всемирной метеорологической организации Мишель Жарро.
— Господин Жарро, чего вы ждете от предстоящего саммита в Париже? Будет ли возможно достижение соглашения в этот раз?
— Я думаю. Информация, которую мы накануне распространили, является лишь дополнительным напоминанием о срочности в принятии мер (по предотвращению глобального потепления – ред.). Сейчас те обязательства, которые были взяты многими странами, большими потребителями эмиссионных квот парникового газа, еще не достаточны. Но, определенно, все движется в правильном направлении.
Однако нам нужно двигаться дальше. Нам необходимо показать данной информацией, что сейчас крайне необходимо начать действовать. Если мы не сделаем это сейчас, то платить за это придется будущим поколениям. И цена может оказаться невообразимо высокой.
Мы уже видели увеличение частоты экстремальных событий – засух, волн жары, лесных пожаров…
— Люди погибают…
— Как результат, гибнет много людей. Вы видите, где-то возвращается что-то из нашего прошлого, как голод в ряде регионов Африки из-за засухи, из-за климатических изменений. Некоторые острова в Атлантике, Индийском океане и других частях мира могут полностью исчезнуть с лица земли.
Так что да, мы обязаны действовать сейчас. Но это решение должно быть основано на всей возможной информации. И то, что мы пытаемся сделать, это сказать: посмотрите, мы не можем больше ждать! Мы не можем позволить себе ждать! Потому что этот вызов касается не только температуры и осадков, но он может изменить все человечество, отношения между людьми. Посмотрите, если проблемы с водой уже приводят к напряженности в мире, то из-за изменения климата ситуация может только ухудшиться. И я не думаю, что сейчас мир нуждается в дополнительной причине для конфликтов.
— Что насчет цели в два градуса, которую ВМО старается достичь? Температура на Земле повышается достаточно быстро. Возможно ли удержаться в пределах двух градусов в ближайшем будущем, в ближайшие пять лет?
— Для того, чтобы удержаться в пределах двух градусов, необходимо достичь пика в выбросах парникового газа максимум за ближайшие 10-20-30 лет. Чем быстрее мы его достигнем, тем лучше. После этого, в последнюю четверть века, с 2070 года и дальше, нам необходимо достичь ситуации, когда выбросы парниковых газов, как мы говорим, равны нулю. Это не значит, что выбросов не будет совсем. Но они будут компенсированы углеродными воронками, поглощением. То есть все, что выбрасывается, должно быть либо поймано, либо поглощено природной углеродной воронкой.
Все это требует широкомасштабных и быстрых решений. Потому что это очень амбициозный план. Но это возможно. Мы полагаем, что это возможно. Существуют технические решения, которые требуют своей цены. Но эта цена не должна быть расценена как трата. Она должна рассматриваться как инвестиция. Если мы не сделаем такую инвестицию сейчас, то наши дети должны будут заплатить даже больше. Это как с долгами. Если у вас есть долги, вы оставляете их своим детям. Но это долг с очень огромной процентной ставкой. Так что, если мы не сделаем это сейчас, счет будет огромный. Не только с точки зрения денег, но и с точки зрения последствий и стоимости человеческих жизней, природных катаклизмов. Так что это наше моральное обязательство — действовать сейчас.
— Когда наступит точка невозврата, когда будет уже поздно принимать решение?
— Не существует единой точки невозврата. Одна точка невозврата уже была достигнута – некоторые острова уже находятся за очень низкой чертой невозврата. И для них точка невозврата уже могла быть пройдена. Но существуют и другие точки.
Страны могут быть по-разному затронуты. В некоторых больших государствах, и Россия может быть таким примером, для части территории последствия (потепления климата – ред.) будут положительными, а для другой части – негативными. Так что это не просто черно-белая картинка.
В глобальном масштабе последствия негативные. Но есть и локальные положительные последствия. И как раз поэтому иногда столь тяжело принять решение.
— Вы заявили, что 2015 год станет самым теплым за всю историю наблюдений. Но все же зимы в мире становятся холоднее. Как это соотносится с глобальным потеплением?
— Этот парадокс не противоречит глобальному потеплению, и это очень интересный вопрос. Главный двигатель циркуляции атмосферы – это разница температур между экватором и полюсами. Вы знаете, что из-за наклона Земли экватор теплее, а полюса получают больше тепла от Солнца. Эта разница температур двигает циркуляцию атмосферы. Чем больше разница, тем сильнее циркуляция с востока на запад. Когда разница становится меньше, то осцилляция температуры больше. Другими словами, больше полярного воздуха попадет на низкие высоты.
Интересно, что глобальное потепление не однородно, а стремится быть больше на больших высотах. К примеру, наша цель — удержать потепление климата не больше, чем на два градуса, — означает, что в арктическом регионе это (потепление – ред.) будет как минимум на пять-шесть градусов. Что значительно выше. Так что разница температур снижается и таким образом. Это парадокс — последствия глобального потепления выражаются в том, что больше холодного воздуха проникает на низкие высоты.
Так что это не противоречие, а лишь подтверждение глобального потепления.
— То есть у нас будет жарче лето, но холоднее зимы?
— Не обязательно. Будет все меньше холодных зим, но будет оставаться возможность такого развития событий. Потепление не будет однородно, у нас будет повышаться температура, но все еще будут оставаться холодные периоды.
