Больница международной организации "Врачи без границ" в Кундузе, в которой находились около 200 человек, была частично разрушена 3 октября при бомбардировке войсками США, погибли 22 человека. Командующий американскими войсками в Афганистане генерал Джон Кэмпбелл признал ответственность за это лишь 6 октября, подчеркнув, что обстрел произошел "по ошибке". По словам представителя Белого дома Джоша Эрнеста, расследование инцидента ведут Пентагон и НАТО, также совместное расследование организовано представителями США и Афганистана.
О том, что на самом деле произошло в Кундузе утром 3 октября, как обстоит ситуация в данном районе сегодня, устроят ли MSF результаты расследования случившегося, проведенные США, и кто должен заниматься выяснением причин трагедии, в интервью руководителю отделения МИА "Россия сегодня" в Швейцарии Елизавета Исаковой рассказала член руководства MSF, президент операционного центра MSF в Брюсселе Майни Николаи.
— Что на самом деле произошло в прошлую субботу?
— В субботу утром началась бомбардировка больницы, предпринятая с воздуха. Она длилась более часа. Было несколько подходов, несколько самолетов прилетали и стреляли в больницу. Обстрел затронул основное здание, где находились отделения интенсивной терапии, скорой помощи и физиотерапии, где было много сотрудников. Здание загорелось. И мы не должны забывать, что когда Кундуз был захвачен в прошлый понедельник, там шли бои и в больнице было много раненых. В больнице было более 100 пациентов и около 70 человек персонала "Врачей без границ".
Персонал выбежал на улицу, когда здание загорелось. Позднее мы сделали грустный вывод о том, что десять пациентов скончались. Шестеро из них находились в отделении интенсивной терапии и не могли покинуть здание. Некоторые из них сгорели заживо в своих кроватях, и среди них были дети. Также погибли 12 сотрудников "Врачей без границ". Всего 22 погибших и 37 раненых.
— Высказываются предположения, что в больнице находились талибы и поэтому она подверглась бомбардировке.
— Нет. Истории о том, что эта была база талибов, — полный бред. Это была нейтральная больница, которая была обнесена забором и охранялась. Внутри находились только пациенты и сотрудники. Так что какие бы истории ни рассказывались, это был действующий госпиталь, где заботились о раненых. И согласно женевской конвенции (о защите жертв войны 1949 года — ред.), любая больница во время военных действий должна иметь возможность функционировать. Так что это лишь оправдания, это не является правдой.
Кроме того, даже если это было бы правдой, вы не можете бомбить больницу. Так что это не имеет смысла вообще.
— Но речь шла о талибах, которые якобы были пациентами больницы.
— Да, но пациенты являются пациентами. И мы лечим всех. Любой пациент не вооружен, и мы не смотрим на то, кем являются люди, потому что, если ты ранен, тебя могут вылечить в больнице. Это также соответствует женевской конвенции. Любой человек с ранениями имеет право на медицинскую помощь. И никто не вооружен в больнице. Это стандартные правила работы, которые мы используем во всех вооруженных конфликтах, где мы работаем. И все крупные военные державы знают это.
— Что теперь стало с персоналом больницы? Представители гуманитарных организаций ООН указывают на ужасную гуманитарную ситуацию в Кундузе после обстрела и говорят о сложностях с доставкой туда помощи и проблемах с безопасностью. Ваш персонал уже эвакуирован?
— Да. Иностранные сотрудники были эвакуированы, тяжелораненые и местный персонал были эвакуированы в Кабул. Некоторые из них в другие больницы. И много персонала покидает Кундуз самостоятельно, так как бои продолжаются. Больница в любом случае уже не действует, потому что она была сожжена.
Больница в провинции продолжает работать, но там вряд ли есть сотрудники. Так что, действительно, это драматичная ситуация не только из-за гибели 22 человек, но также и потому, что в настоящий момент в Кундузе больше нет медицинской помощи, но война продолжается.
— Когда вы сможете восстановить свою работу в Кундузе?
— Больница разрушена, так что речь явно не о завтрашнем дне. Кроме того, у нас есть серьезные проблемы, мы имеем дело с последствиями (обстрела — ред.). У нас есть тяжелораненые, мы не знаем о местонахождении части персонала и живы ли они.
Мы остаемся верны афганскому народу, но мы должны посмотреть, когда, куда и как мы сможем вернуться.
— Вы можете подтвердить, что бои в Кундузе возобновились?
— Да, бои продолжаются. Но это все, что я знаю.
— Но у вас больше не осталось сотрудников в Кундузе?
— Несколько человек осталось, но мы не знаем, где они находятся. Потому что ситуация там — это хаос.
— США заявили о намерении провести три независимых расследования случившегося. Генеральный секретарь ООН также призвал к проведению независимого расследования. Какой вариант для вас будет предпочтительнее — страновое расследование или следствие ООН?
— Мы хотим полностью независимое расследование. Три, о которых мы слышали, не кажутся нам достаточно независимыми.
Так что мы рассматриваем другие возможности, но нам понадобится время, чтобы выступить с четким предложением.
— То есть вы еще не решили, должно ли оно быть на основе ООН или другой площадки?
— Я не слышала, чтобы ООН планировал начать расследование. Возможно, верховный комиссар ООН по правам человека может провести расследование. На данный момент мы знаем о том, что Пентагон, правительства США и Афганистана, а также НАТО проведут свои расследования. Но для нас они недостаточно независимые.
— В воскресенье вы заявили, что не хотите, чтобы в расследовании случившегося принимали участие страны, воюющие в Афганистане. Подразумевали ли вы, кроме очевидных США и Афганистана, также страны-члены НАТО?
— Я не могу сказать на это "да". Но мы хотим действительно независимое расследование и рассматриваем различные варианты. Так что ваш вопрос слегка преждевременный.
— Я пыталась узнать, кто не должен быть в группе по расследованию ситуации. Ведь вы хотите узнать, что произошло и кто виноват.
— Да. Мы хотим узнать, что на самом деле произошло и кто несет за это ответственность.
— Но когда виновный будет найден, что произойдет дальше? Какое наказание его ждет?
— Давайте сначала посмотрим, что выйдет из этого расследования. Для нас очень важно признание всеми военными державами, включая Россию, женевскую конвенцию. Потому что наша работа как гуманитарной организации основывается на женевской конвенции. И все военные державы должны ее уважать, так как она является основой нейтральной и беспристрастной гуманитарной помощи. Нынешняя атака является атакой на эти принципы. Так что нам необходимо это признание. И не только нам, но всем гуманитарным структурам.
Нам необходимо, чтобы все заинтересованные стороны, все, кто принимает участие в военных действиях, вновь подтвердили, что они уважают женевскую конвенцию
Потом мы посмотрим на результаты следствия и, если будет доказано совершение преступления, дальнейшие действия будут предприняты. Но давайте не будем предсказывать, а посмотрим на независимое расследование.
— Вы связывались с войсками США в регионе? Пытались ли получить от них данные для следствия? Ведете ли с ними диалог?
— Нет, неформальное общение было, но никакого реального контакта не было. Конечно, в какой-то момент нам придется с ними поговорить. И мы не будем блокировать расследования. Но мы хотим, чтобы расследование было полностью независимым. Это очень важно.
