Кандидат искусствоведения, доцент НИУ ВШЭ, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня"
Необходимость использования "мягкой силы" для защиты национальных интересов поднимается на самом высоком уровне, однако до сих пор Россия не достигла в этом направлении значительных результатов. Больше того, по-прежнему актуальной остается угроза в очередной раз стать жертвой "мягкой силы" со стороны Запада, владеющего данным инструментом чрезвычайно эффективно, что продемонстрировало разрушение СССР и трагедия современной Украины.
"Мягкая сила" — пора назвать вещи своими именами
Термин "мягкая сила" (англ. soft power) в России воспринимается дословно. Буквальность и позитивность такой интерпретации формирует соответствующую реакцию на проявления "мягкой силы" со стороны Запада, а также развлекательное, политически и идеологически бессодержательное направление развития собственных инициатив в этом направлении.
Что фактически представляет из себя пресловутая "мягкая сила" на Западе, каковы ее характер и структура?
Во-первых, и прежде всего, следует понимать, что "мягкая сила" является технологией войны, а не мира и сотрудничества. В ХХ веке "мягкая сила" применялась в качестве инструмента в холодной войне, о чем уже можно говорить открыто, в ХХI веке ее значение возросло в войне "гибридной", о чем говорить еще не принято.
Культура, образование, туризм, потребление — не содержание "мягкой силы", а форма и достаточно эффективная в плане манипуляции массовым сознанием "дымовая завеса" реализации целей по взлому и подрыву вражеской или конкурентной системы. Главной ошибкой было бы копировать именно "мягкий" внешний контур без функционального понимания реальных целей применения "мягкой силы".
В-третьих, "мягкая сила" работает только при наличии идеологии. Идеология не является чем-то абстрактным: для верховного исторического субъекта современного западного мира в лице США такой идеологией сегодня являются мировая гегемония и цивилизационный монополизм.
Институты "мягкой силы" и их влияние на общество
Проникновение институтов "мягкой силы" отчетливо прослеживается, например, в деятельности многочисленных НКО, функционирующих на территории России и всего постсоветского пространства в самых разных сферах жизни общества. Политические, культурные, гуманитарные, потребительские ценности и идеалы — все это элементы "мягкой силы", которые вытесняют национальные.
Попытки же контроля этих структур неизменно сталкиваются с тем самым камуфляжем и "дымовой завесой", которые позволяют создать негативный образ власти в общественном мнении и парализовать таким образом ее действия.
Ограничивать "благие" социальные и культурные инициативы чрезвычайно некрасиво, а закрываться от коммуникаций с миром губительно для развития — спекуляция на этих страхах и позволяет быть России открытой для внешней деструктивной деятельности.
В основе "мягкой силы" Запада лежит определенный комплекс цивилизационных проектных установок, что обеспечивает высокую степень индоктринированности ее субъектов и агентов. Такой вовлеченности и лояльности невозможно достичь в рамках рядовых пиар-проектов.
Но если сами институты "мягкой силы" Запада строятся по сетевому принципу, что создает иллюзию ее несконцентрированности и аполитичности, то реализуемая через них идеология неизменна. Российские идеологические государственные и общественные институты, которые могли бы стать реальной основой "мягкой силы" России, это следует сказать прямо и жестко, носят имитационный характер.
В "тучные" нулевые годы финансировались идеологически "нейтральные" проекты, которые носили гламурно-фольклорный характер и которые в таком качестве должны были стать "витриной" страны. "Неполитизированный" подход все еще доминирует во внешней политике России не в последнюю очередь вследствие боязни обвинений в "пропаганде", как будто подобным обвинениям нужны реальные поводы, что наглядно показали последние события.
Впрочем, современная Россия в отличие и от Запада, и от СССР действительно не имеет глобальных амбиций. Может быть, в таком случае в "мягкой силе" нуждается прежде всего сама Россия и прежде всего ее необходимо "развернуть" внутрь общества?
Какой должна быть "мягкая сила" России?
Неэффективность "мягкой силы" России заключается в копировании внешней оболочки западных инструментов без понимания их назначения. Справедливости ради, следует отметить, что в России "мягкая сила", на самом деле, понимается иначе. И это различие принципиально важно.
Российская цивилизация имеет отличные от западной целеполагания и иной принцип продвижения национальных интересов, а значит, и методы "мягкой силы" должны отличаться, если мы не хотим стать плохой копией Запада.
"Мягкая сила" в собственной, российской, версии нужна, но только не для создания положительного имиджа на Западе, а для решения практических задач, связанных, в частности, с интеграционными процессами в Евразии. Здесь у России есть хорошие стартовые условия, а вот институты продвижения интересов придется создавать заново.
Но без социального содержания и пересмотра социальной политики российская "мягкая сила" не будет работать. Культура и туризм при стремительной коммерциализации медицины и образования превратятся в шоу-политику, в которой бессмысленно конкурировать с Западом. Миру и российскому гражданскому обществу это не интересно.
Основой влияния России является альтернативный неолиберальному капитализму путь социального развития, построенного на основе социальной справедливости, солидарной экономики и солидарного общества. Это необходимо понимать для сопротивления разлагающей и деструктивной "мягкой силе" Запада, а также для выстраивания привлекательной, но вместе с тем прагматичной "мягкой силы" России.
