Институт кредитных историй появился в России десять лет назад. Сначала банки, а затем и другие кредиторы стали передавать сведения о своих заемщиках и качестве обслуживания ими займов в специально созданные организации — бюро кредитных историй. О том, как развивался рынок кредитных историй и как они влияют на жизнь россиян сейчас, рассказал в интервью РИА Новости генеральный директор Национального бюро кредитных историй (НБКИ) Александр Викулин.
— В этом году десять лет исполняется не только закону о кредитных историях, но и НБКИ. Как прошли эти годы для бюро? Удалось реализовать намеченные планы?
— Если быть совсем точным, то НБКИ в этом году исполняется не десять, а одиннадцать лет. То есть работать над созданием бюро мы стали тогда, когда рынок начал испытывать потребность в инфраструктуре, которая помогала бы банкам управлять рисками. Можно сказать, что и наша активность в том числе привела к принятию закона о кредитных историях в декабре 2004 года именно в той форме, в которой он был нужен рынку.
Сегодня все розничные кредиты и практически все кредиты и займы малому и среднему бизнесу выдаются с проверкой кредитной истории. Мы считаем, что кредитный рынок обеспечен достоверной информацией для принятия кредитных решений.
— К вопросу о пользователях-гражданах. Знают они о вашем бюро? О кредитных историях?
— Конечно, знают. Мы регулярно участвуем в исследованиях, проводимых Институтом социологии РАН по заказу АРБ и Банка России. Знание растет, но пока говорить о хорошем уровне финансовой грамотности рано. Вокруг кредитных историй масса мифов, которые, конечно, необходимо развенчивать. Вы правильно сказали о недовольстве граждан. Но как они могут быть довольны, когда значительная часть общества считает, что в кредитной истории только негативная информация? А ведь это не так — кредитная история содержит записи и о добросовестном исполнении обязательств. То есть в ней абсолютно вся фактическая информация о долговой истории гражданина — без прикрас, но и без намеренного негатива.
Пока же мы, конечно, видим растущий спрос: в 2013 году свою кредитную историю в НБКИ получили немногим более 300 тысяч граждан, в 2014 — более полумиллиона. Крупные розничные сети стали к нам обращаться с просьбой дать им возможность оказывать услуги по предоставлению кредитных историй гражданам. Это существенно упрощает доступ к информации.
— Какие цели преследуют люди, запрашивающие у вас свою собственную кредитную историю?
— Во-первых, знакомство с ней снимает вопросы о том, почему не дали кредит. Нередки случаи, когда у человека есть кредитная карта, которой он не пользуется, но лимит по ней установлен. Человек про нее забыл даже, но в кредитной истории она значится. И из-за этой карты человеку могут отказать в запрашиваемом кредите, так как кредитор может посчитать, что у заемщика имеется возможность использования лимита по данной карте в будущем, и тогда его долговая нагрузка по следующим кредитным продуктам может стать неприемлемой.
Перед получением нужного кредита важно проверить записи о просроченных платежах — нет ли там лишних или необоснованных. Если есть, их можно оспорить.
Многим людям кредитная история помогла пересмотреть свое отношение к кредитам вообще. Одно дело, когда берешь небольшие кредиты, отдаешь их, а общую картину не видишь. В кредитной истории заемщик на одной странице может посмотреть, сколько кредитных средств он получил, допустим, за последние пять лет, сколько вернул. И делает для себя открытие: вместо этих трех мобильников, отпуска и еще непонятно чего он мог бы уже получить и выплатить ипотечный кредит.
И, конечно, самый тяжелый случай — потеря документов. Если паспорт потерян или украден, есть вероятность того, что на него попытаются взять кредит. Здесь надо свою кредитную историю сразу же брать под контроль и, как только будет обнаружено, что на эти документы пытаются взять кредит, сразу же обращаться к этому кредитору.
— В прошлом и в этом году вступили в силу поправки в закон "О кредитных историях". Это расширение компетенции кредитных бюро на смежные рынки?
— Не побоюсь утверждать, что российский закон о кредитных историях — один из самых рыночных и, как следствие, эффективных правовых актов в стране. Возможно, это связано с тем, что принимался он при непосредственном участии реального бизнеса и в интересах рынка, а также учитывал достаточно богатую международную практику. И все видели, что он приносит реальную пользу.
Поэтому для меня лично неудивительно, что законодатели пошли дальше — расширили круг источников информации (микрофинансисты, кредитные кооперативы, поставщики ЖКУ, услуг связи и т.д.) и пользователей. Круг последних вообще не ограничен — кредитный отчет может получить любая организация с единственным условием — согласие самого субъекта.
Конечно, ответственность растет. Именно поэтому мы с большой осторожностью подходим к пользователям. Получить доступ к кредитным историям хотят многие, но мы пока вынуждены выборочно подходить к партнерам.
— А кто хочет получать информацию о кредитных историях? С кем вы отказываетесь сотрудничать?
— Хотят поставщики услуг и торговые компании — им надо проверять контрагентов, с которыми они работают без предоплаты. Работодатели хотят видеть добросовестность своих работников. Особенно на материально ответственные должности, например. Отказываемся — потому что пока не очень понимаем, как контролировать согласие субъектов на доступ к кредитной истории.
В случае с кредиторами, страховыми компаниями нам процедура понятна. Эти организации, так же как и НБКИ, находятся под надзором Банка России. Соответственно, любые попытки манипуляции своим положением со стороны этих компаний мгновенно пресекаются. А с коммерческими компаниями мы пока не в состоянии обеспечить такой контроль. Такая же ситуация с коллекторами.
— Коллекторы же обязаны передавать вам данные о своих клиентах. Логично, что они хотят и получать кредитные отчеты.
— Да, обязаны. Но только по заемщикам, долги которых они выкупили. И коллекторам, которые передают нам сведения, мы даем доступ к кредитным отчетам — с точки зрения закона в этом случае коллектор становится кредитором и может с нами работать. Но цессионный сегмент (продажа долгов — ред.) на коллекторском рынке очень мал. А коллекторов — много. И потребности в информации у них огромные. Но их работа настолько не в явном правовом поле, что мы, откровенно говоря, опасаемся работать с ними в потоковом режиме. Ждем принятия закона о коллекторской деятельности и придания этим организациям правового статуса.
— А с кем из новых партнеров работаете с удовольствием?
— Страховые компании. Во-первых, этот рынок очень близок к банковскому. Во-вторых, понятия риска в страховании близки к кредитованию. При выдаче кредита мы оцениваем риск дефолта заемщика, в случае продажи полиса — риск убыточности по нему. Более того, мы смогли построить для этого рынка страховой скоринг на основе кредитной истории, то есть математическую модель прогноза убыточности. Сейчас крупные компании уже провели его тестирование на своих портфелях КАСКО, выявили числовые зависимости и в ближайшее время интегрируют их в свои актуарные расчеты и бизнес-процессы.
— То есть недобросовестные заемщики оказались убыточными еще и для страховщиков? К чему приведет внедрение страхового скоринга?
— Совершенно верно. Ведь кредитная история — это фактически отражение ответственности человека. Как он ответственно относится к своим обязательствам, так и к имуществу, здоровью. Именно уровень ответственности характеризует образ жизни, и его можно измерить в конкретных цифрах.
Учет этого параметра, так же как и в кредитовании, приведет к диверсифицированному подходу в условиях страхования. Более ответственным гражданам страховка будет обходиться дешевле, и выбор программ будет шире.
— Вернемся к кредитованию. Видите ли вы и здесь такой же дифференцированный подход в зависимости от качества кредитной истории?
— Это видят и сами граждане. С начала 2014 года кредит становится получить все сложнее. Банки, а сейчас и многие микрофинансовые организации сократили аппетит к риску и стараются не кредитовать заемщиков с испорченной репутацией. Более того, сейчас, по-моему, нет ни одного крупного банка, который бы не поощрял заемщиков за хорошую кредитную историю. Где-то это снижение ставки, где-то увеличение суммы и срока кредита. Заемщики получают реальную финансовую выгоду от своего ответственного отношения к долговым обязательствам.
— То есть снижение количества заемщиков с действующими обязательствами и сокращение выдач новых кредитов в этом году — следствие ужесточения кредитных политик?
— Это одна из причин. Вторая — снижение привлекательности кредитов для заемщиков на фоне роста ставок. Граждане не готовы брать кредиты под выросшие ставки. Возьмем автокредиты: по выдачам новых в первом квартале 2015 года было самое существенное падение по сравнению с прошлым годом — на 70%. Как только в апреле заработала программа субсидирования ставок, рынок сразу пошел вверх. Если в январе-марте среди автопродаж только 20% было кредитных, в апреле-мае уже 35%.
Третья причина, и с точки зрения глобальных рисков для всей кредитной системы самая существенная, в закредитованности ряда сегментов российского общества. Мы видим кластеры заемщиков, которым не то что кредиты предлагать нельзя, но к которым надо срочно применять реабилитационные процедуры: реструктуризацию или (как правило, там уже есть просрочка) цивилизованное взыскание долга.
— Опять коллекторы?
— Не обязательно. Надо понимать возможности заемщика. А они основаны на его доходе и сопоставлении этого дохода с его кредитными платежами. Самая критичная в этом отношении, с точки зрения массовости, группа заемщиков с небольшими доходами до 15 тысяч рублей в месяц — они отдают на погашение кредитов в среднем 30% своих доходов. То есть при зарплате в 10 тысяч человек отдает за кредит 3, а живет на оставшиеся 7 тысяч рублей.
Естественно, для таких людей риск дефолта велик. Еще больше ситуацию усугубляют возросшие в первом квартале 2015 года цены практически на все жизненно необходимые товары и услуги. Поэтому мы всех кредиторов призываем к контролю риска не только в момент выдачи кредита, но и в процессе обслуживания. Риск — величина не постоянная, а переменная, и надо уметь видеть ее в динамике.
— Речь идет о тотальном контроле за заемщиками, за абсолютным большинством россиян? Не боитесь недовольства со стороны граждан?
— Недовольство было бы оправдано, если бы нарушались права граждан. Если бы кредитной информацией злоупотребляли. Знаете, до вступления в силу закона о кредитных историях и в первые годы его действия одной из наиболее обсуждаемых тем в этой связи был вопрос о рисках утечки информации из бюро, о том, что все эти данные окажутся на условной "Горбушке" и будут доступны для мошенников. А теперь факт — за десять лет ни одной утечки, ни одного факта манипулирования.
Зато плюсы для всей экономики очевидны. Розничное кредитование играет ведущую роль в банковском секторе. Банки, а затем и микрофинасисты, стали оказывать реальное положительное влияние на всю экономику, торговлю. Пример с автомобильной отраслью весьма показателен: проникновение кредитования в продажи — до 50%. Достигли бы мы таких результатов при ставках на кредиты, в которые кредиторы были бы вынуждены закладывать максимальные риски?
Думаю, потенциал повышения эффективности кредитования, а следовательно, и всей экономики от повышения доступности данных еще не исчерпан. И в вопросе цивилизованного доступа профессиональных кредиторов к данным о гражданах нам еще есть куда развиваться.
— Например?
— Огромный массив достоверных данных есть у различных государственных структур — Пенсионного фонда, Налоговой службы, МВД, ГИБДД и т.п. Доступ к этим данным может существенно повысить возможности по оценке риска и, как следствие, повысить эффективность кредитования.
НБКИ сейчас начинает процедуру подключения к системе межведомственного электронного взаимодействия. На первом этапе будет организовано взаимодействие с Федеральной службой судебных приставов, затем, надеемся, будут доступны другие ведомства.
