Маргарита Зайдлер родилась в Германии, в городе Мартина Лютера — основателя протестантизма — Виттенберге, в юности увлекалась экстремальными видами спорта, а потом приняла православие, уехала в монастырь на Украину и полюбила Россию. Стала журналисткой в рядах ополченцев в осажденном Славянске, затем в Донецке. Сейчас живет в Севастополе. О поисках истины и веры, о своем взгляде на украинские события и их освещение в западных СМИ, о жизни на войне и о том, когда христианин может взять в руки оружие, о перспективе Третьей мировой и пути прекращения кровопролития Маргарита рассказала в эксклюзивном интервью РИА Новости.
— Маргарита, как вы оказались в Севастополе?
— После госпереворота 21 февраля наша организация "Народный собор Украины" переселилась в Севастополь. Там мы сразу вступили в ряды самообороны Крыма, потому что было ясно, что это последняя преграда фашизму, и люди там были более решительно настроены, нежели в других частях Украины. Мы считали необходимым защищать Крым от фашизма.
Эту награду (на платье Маргариты их две — ред.) я получила от командира 13-й роты самообороны Крыма, а вторую — за оборону Славянска. Я была там с июня, участвовала и в отходе из Славянска.
— В Славянске вы попали в самую гущу событий. Что помогало там держаться?
— В первую очередь, конечно, вера в Бога. Потому что я знала, что мы на правильной стороне, правда за нами — там идет борьба не только против фашизма, а именно за веру православную. Глава СБУ Наливайченко заявил, что там якобы воюют православные фанатики и экстремисты, что надо уничтожить вообще православие. И я считаю, что это священная война. Не случайно один уважаемый старец с Афона благословил там, на передовой, всем командирам взять как боевое знамя флаг с образом Спаса Нерукотворного. И я лично слышала потом от многих ополченцев о чудесных случаях спасения.
И ополченцы, с которыми я имела счастье общаться еще в Славянске, а потом и в Донецке, рассказывали мне чудесные случаи заступничества Бога. Например, командир с позывным "Кедр" рассказывал, что они молились в помещении в Семеновке и вдруг услышали: что-то попало в дом. Посмотрели — это снаряд, но он не разорвался. Они быстро вышли на улицу, и потом туда попал еще один снаряд, который уже разорвался. Если бы ребята остались в доме — все погибли бы.
Другой ополченец показал мне небольшую икону с образом святого архистратига Божьего Михаила: один старец благословил — и почти все бойцы носили у себя в нагрудном кармане этот образ, или образ Иисуса Христа, или Матери Божией, особенно Песчанской. Он показал мне эту бумажную икону архистратига Михаила — в ней была большая круглая дырка. И он сказал, что во время боя рядом взорвался снаряд, он почувствовал удар в грудь, упал, потерял сознание. Потом пришел в себя, вынул эту икону, увидел эту дырку, а ранение не получил. Огромнейший синяк просто. Это явно чудо Божие.
А самое большее чудо — это когда человек обращается от заблуждений или неверия к Богу. И такой пример тоже есть. Один боец из семеновской команды раньше был адвентистом седьмого дня, пастором. И он сказал мне: я видел, что там почти все православные, но никто не проповедовал и не говорил, что ты такой-сякой, в заблуждении. Никто ничего ему не сказал. Он только смотрел, как ведут себя православные бойцы: что они самые смелые, что они собой прикрывают товарищей, готовы "положить душу свою за други своя", как сказано в Священном Писании. И он долго, видно, смотрел на все это — и сказал: я тоже хочу стать православным. И стал православным, и в доказательство показал мне свой восьмиконечный православный нательный крест.
— А как еще в зоне военных действий проявляется религиозность людей? Вы сами, например, часто молитесь?
— Конечно. В Донецке были случаи, когда рядом со мной разрывались снаряды, в окнах вибрировали стекла, — и я просто молилась: Господи, да будет воля твоя и все в руках твоих. Думала, может быть, следующий снаряд попадет в здание, где я нахожусь. Но у меня была уверенность в том, что без воли Божией и волос с головы не упадет. Ну, если уже пора — Бог лучше знает, чем я… Я всегда старалась молиться своими словами. Обстановка такая была, что долго молиться, акафисты читать, конечно, времени не было.
В Славянске, где мы часто проводили ночи в бомбоубежище, спокойно спать не удавалось. Но именно там я почувствовала, что мы стали как одна большая семья. Это было очень утешительно. Мы помогали друг другу, между нами не было подозрительности или отчуждения. Ополченцы приняли меня как свою сестру, и за это я очень благодарна.
И местные жители очень хорошо к нам относились. Я не встретила ни одного человека, который нас укорял бы. Как-то шла по улице одна женщина, которая видела, что я хожу с автоматом и в камуфляже, подошла, обняла и сказала со слезами: "Вы должны победить фашизм". Это было очень трогательно.
И священники нас очень поддерживали, молитвенно, освятили нам знамя с образом Спаса Нерукотворного.
— Вы говорите, что ходили в камуфляже, с автоматом… Где та грань, за которой для человека верующего, осознающего всю глубину заповеди "не убий" и всю важность стремления к миру, допустимо с оружием в руках защищать свои идеалы?
— Когда вера православная и Отечество в опасности. Тогда я считаю даже грехом просто сложить руки и сказать: "Ну, я верующий, пацифист, я не могу брать в руки оружие". И история нас учит, что наши православные предки всегда защищали свои семьи, народ русский от врагов — от внешних и внутренних.
Мы видим, что есть такие святые, как великий князь Александр Невский, который победил верой, молитвой и оружием. Если бы он не взял в руки оружие, не знаю, существовала бы сейчас вообще Россия. Или святой преподобный Сергий Радонежский перед сражением на Куликовом поле благословил даже двух своих схимников на битву. По уставу, конечно, монах — какое он имеет право взять в руки оружие? Но Русь, вера православная могли погибнуть раз и навсегда от рук Мамая и его орды. И мы видим, какой подвиг тогда совершил схимонах Пересвет по благословению Сергия Радонежского: знал, что погибнет в этом сражении, но пожертвовал собой, чтобы спасти Отечество.
— Вам когда-нибудь приходилось стрелять?
— Благодарю Бога, что стрелять не пришлось. Но опасность была, особенно в Славянске. Мы находились в штабе, но все время ходили с оружием, потому что группы диверсантов могли прорваться. Это, конечно, очень сложный вопрос, но я знаю: если было бы надо — применила бы оружие. Война есть война.
Еще в Киеве я прошла подготовку с огнестрельным оружием, чтобы защищать себя, своих товарищей, потому что мы видели, что этот Майдан закончится плохо. Председатель нашей организации "Народный собор Украины" предвидел, что все это будет перерастать в гражданскую войну, если Янукович не предпримет жестких мер и не прекратит Майдан силовым путем.
Я была помощницей председателя, мы издавали газету "Нерушимое единство", где писали о необходимости единства Русского мира, Украинской православной церкви Московского патриархата с Русской православной церковью.
— Размышляя о вашей жизни, можно вспомнить историю сестер-принцесс Гессен-Дармштадтских, которые родились в Германии, а потом вошли в Российскую императорскую семью, приняли православие: Александра Федоровна Романова — супруга последнего императора Николая II, ее сестра Елизавета Федоровна… Вы знакомы с их судьбами?
— Когда я воцерковлялась — это было еще в 1999 году — должна, к стыду своему, сказать, что смотрела до этого очень много разных кинофильмов, в том числе и о Григории Распутине, где все было представлено в искаженном виде. До сих пор, к сожалению, иной раз показывают эту клевету на Распутина и царскую семью.
Постепенно я начала читать о жизни святых царственных мучеников и убедилась в том, что это святая семья. Они подавали пример православной семьи: как она должна быть устроена, как стремиться к благочестию, к любви и уважению между собой. Даже если смотреть на фотографии святых царственных мучеников, особенно великих княжон, они излучают такую чистоту, какую сейчас редко увидишь.
Помню подвиг святой мученицы царицы Александры Федоровны: ей многократно предлагали уехать в эмиграцию, в Англию, а она говорила, что лучше останется работать поломойкой, но из России не уедет. Она считала Россию своей новой родиной и служила ей.
Ее родная сестра, святая преподобномученица великая княгиня Елизавета Федоровна также всей душой приняла православие, с полным осознанием того, что это действительно истинная религия. Отец не благословлял ей перейти из протестантизма в православие, а она ответила ему, что очень его любит, но раз узнала истину, то не может оставаться в заблуждении. Она поставила Бога и веру на первое место, дала нам пример, как надо поступать. Я ее очень уважаю, почитаю… Когда взорвали в 1905 году ее мужа, Сергея Александровича Романова, она собственноручно собрала его останки, потом пошла в тюрьму и попыталась привести к покаянию его убийцу, террориста.
Думаю, это говорит о том, что она при жизни уже была святая. Не знаю, смогла бы я так поступить…
Для меня, конечно, именно эти две принцессы Гессен-Дармштадтские, бывшие протестантки, являются примером для подражания в чистоте, мужестве. Одна приняла подвиг семейной жизни, была царицей — огромную ответственность носила на своих плечах. Другая приняла впоследствии монашеский постриг. Если Богу будет угодно, и я надеюсь когда-то еще пожить в монастыре. Раньше я уже шесть лет жила послушницей в монастыре в Западной Украине. По разным причинам мне пришлось, к сожалению, оттуда уйти.
— Вы прежде были протестанткой или не имели никаких религиозных убеждений до воцерковления в 1990-е годы?
— Я родилась в Виттенберге — городе Мартина Лютера, где он прикрепил свои 95 тезисов о реформации. Мои бабушка и дедушка, мама и папа были крещены в протестантстве. Хотя папа всегда утверждал, что он атеист. Мама говорила: "Да, я верю. Бог есть". Но я никогда не видела, чтобы мама молилась, в церковь она не ходила. Нас с братом не крестили.
В принципе, я жила, как все, искала увлечения во многом, в экстремальных видах спорта и так далее. Восемь лет жила в Гармиш-Партенкирхене в Альпах, где люди катались на горных лыжах, сноуборде, и я тоже каталась на сноуборде… Но после всех этих занятий в скором времени ощущала, что в душе все равно пустота: чем ее наполнить? Сначала не могла понять, но чувствовала все-таки, что Бог есть, искала Его, молилась своими словами, чтобы Господь привел меня к истинной вере.
Однажды я зашла в католический храм на Пасху, но вышла из него без утешения, даже с ощущением, будто что-то угнетает душу, и решила туда больше не ходить. Вспомнила, что мама у меня протестантка, зашла в протестантский храм и поняла: нет, это еще дальше от истины. Разочаровалась, не знала, что делать. Но с самого начала мне было ясно, что истинную веру найду именно в христианстве. Слава Богу, я никогда не увлекалась эзотерикой или восточными религиями, как сейчас стало модно на Западе.
О православии я, в принципе, ничего не знала. Но стоило мне поехать в отпуск в Турцию (раньше я очень любила путешествовать по миру, изучать другие культуры, обычаи), и там я познакомилась с православными украинцами. Мы подружились, они очень много рассказывали о православной вере, об истории церкви. И я попросила их взять меня в свою церковь. Они еще отговаривали меня: смотри, у нас надо поститься, стоять на службе, служба идет на церковнославянском языке, тебе будет непонятно. Может, лучше иди к католикам…
Наконец, накануне Крестопоклонной седмицы Великого поста я в первый раз попала на православное богослужение. Приход там довольно небогатый, в честь Воскресения Христова, и он арендовал у католиков по воскресеньям пустовавший храм (католики сейчас массово уходят из своей прежней церкви). Там не было иконостаса, красивого пения там тоже не было — ничего такого, что могло бы привлечь внешней красотой. Ни ход службы, ни слова я не понимала. Но когда батюшка вышел со святым и животворящим крестом и я увидела, что все опускаются на колени, а я одна стою и думаю, что как-то неудобно, наверное, надо тоже встать на колени, — именно в тот миг, когда я это сделала, меня коснулась благодать Божия. В душе, в сердце я почувствовала, что Бог здесь, что Он меня любит, ждет. Это было такое молниеносное событие, что до конца своих дней я этого не забуду. Я четко поняла, что нашла то, что искала, и с тех пор регулярно ходила на службу.
Попросила священника меня крестить. Но он сказал: посмотри сначала, действительно ли это твое. Спустя год он меня крестил в православии. Потом я начала паломничества по Святой Руси и была очень впечатлена той святостью, тем духом, который еще именно здесь, в России, есть.
Намеревалась еще поступить в мединститут — хотела стать хирургом. Но все так сложилось, что старец благословил меня переселиться, что я и сделала.
— И потом в монастырь пошли?
— Да.
— А занятие журналистикой когда появилось в вашей жизни?
— В школе я очень любила писать, постоянно выигрывала какие-то конкурсы, но не думала, что когда-нибудь буду этим заниматься. Перед тем, как я поселилась в Киеве, познакомилась на Крестном ходе с председателем общественной организации "Народный собор Украины" Игорем Друзем. Он увидел какой-то талант у меня и сказал: тебе надо писать. И я начала писать. Конечно, духовник тоже благословил.
— Хрестоматийный вопрос, который вы, возможно, задавали духовнику: почему Всемогущий Господь допускает войны, страдания, увечья, гибель невинных людей, глубоко верующих, детей? Сколько человек останутся инвалидами в результате украинских событий…
— Я сейчас живу в Севастополе, и мы стараемся именно этим людям, молодым, которые остались без рук, без ног, помочь. Слава Богу, благочестивые врачи лечат их, и некоторые православные олигархи помогают со средствами для лечения. Но они, к сожалению, пока не получают поддержки или какого-то пособия со стороны государства, они просто предоставлены самим себе. У многих есть многодетные семьи, и они остались без ничего. Это очень страшно. Но нельзя, смотря на все эти страдания, терять веру в Бога.
Это все, конечно, попущение Божие за наши грехи. Уже много лет параллельно с возрождением церкви идет духовный упадок, расслабление.
Особенно я это ощущаю здесь, в Москве. Никого не хочу осуждать… Но это отступление, расслабленность напоминает состояние общества перед революцией в 1917 году. Тогда и архиереи, и священнослужители, и простой верующий народ находились в каком-то расслаблении, многие захотели поменять образ власти и восстали против царя. История постоянно повторяется, развивается по спирали. За наши грехи, за нашу расслабленность Господь попускает такие испытания, чтобы люди очнулись, покаялись.
Конечно, страшно, что там на войне убивают детей, женщин, престарелых людей. Но я уверена, что они сподобятся за это у Бога мученического венца.
— Что сейчас, по-вашему, нужно сделать, чтобы на Украине скорее прекратилось кровопролитие и воцарился мир?
— США и Евросоюз (их власти, не народ, конечно, — у большинства населения все-таки другое мнение) хотят всеми силами толкнуть Россию к большой войне. Они давят постоянно санкциями — за что? Видно было, что народ Донбасса не хотел жить под фашистским игом, как и крымский народ. В Крыму был идеальный случай, когда без пролития крови произошло воссоединение полуострова с Российской Федерацией. И конечно, многие жители Донбасса хотели провести такой же референдум, надеялись на тот же финал, но, к сожалению, этого не произошло.
США ясно, какую цель преследуют — развязать войну. Известно, что они уже имеют огромную задолженность, стоят перед дефолтом. Им выгодны военные действия, чтобы списывать свой долг каким-то образом и поддерживать свою экономику, иначе она вообще развалится.
Евросоюз, можно сказать, — вассал США. Выполняет то, что диктуют США. И бундесканцлер моей страны, Ангела Меркель, к сожалению, тоже. Она вроде бы и хочет договориться с Россией, и не может — ей не дают.
Многие до сих пор не знают, что существует тайное соглашение или пакт конца 1940-х годов, когда правительство тогдашней Германии (Западной — ред.) обязалось подчиняться правительству США во внешней, а также частично и внутренней политике. По этому пакту власти Германии вплоть до 2099 года не имеют права принимать самостоятельные решения, без согласия США. Когда я еще жила в Германии и готовилась к поступлению в мединститут, наш учитель немецкого языка и литературы, который был коммунистом, нам все это открыл. И потом я действительно все это нашла в интернете. А большинство немцев до сих пор об этом не знают. Они думают, что Германия является суверенной страной, тогда как на самом деле она зависит от политики США.
Германия при этом является самой сильной, ведущей страной Евросоюза, поэтому ожидать от ЕС, что он каким-то образом будет решать этот конфликт, нельзя. Страны Евросоюза будут, как марионетки, исполнять то, что диктуют США.
Единственная сила, которая может все это остановить, я считаю, именно Россия. И надеюсь, что российское правительство будет мудро поступать, руководствуясь целью прекратить это кровопролитие.
— Дипломатическим путем?
— Иногда, знаете, как было на Майдане, договоренностями нельзя достигнуть цели и нужно, к сожалению, применить и силу. Если бы Янукович не останавливал наступление бойцов Беркута — им оставалось 30-40 минут, чтобы очистить весь Майдан. Но были представители Евросоюза, которые якобы гарантировали, что договоренности будут соблюдены. Мы видели, что они тогда просто предали. Януковичу пришлось бежать из страны, а потом развязалась эта бойня.
Боюсь, что украинский сценарий может повториться и в России, если не будут приниматься правильные решения. Я считаю, что Новороссия, Донбасс сейчас воюют не только за себя — они защищают и Крым, и Россию. После того как НАТО с ВСУ (Вооруженными силами Украины — ред.) разберутся с Новороссией, они могут взяться за Крым. Они уже заявили, что будут отвоевывать Крым и намерены следующий День Победы 9 мая праздновать в Севастополе.
Мы видим, что они постоянно нарушают минские и другие договоренности. Несмотря на так называемые перемирия, на Донбассе постоянно умирают люди, женщины, дети, артобстрелы не прекращаются.
— С учетом того вооружения, которым обладают ядерные державы, война между ними может означать просто апокалиптический конец. На ваш взгляд, насколько реальна перспектива Третьей мировой войны?
— Я, по милости Божией, имела возможность общаться и до сих пор общаюсь с некоторыми старцами и людьми очень высокой духовной жизни — и все говорят об этой опасности, о том, что надо усиливать молитву, покаяние. Но все равно, как бы туго нам ни пришлось, Россия победит. Это было и в пророчествах некоторых святых, например, святого праведного Иоанна Кронштадтского, преподобных Серафима Вырицкого, Лаврентия Черниговского. Но вопрос в том, какой ценой победит? Цена может быть очень высока.
Сейчас явно идет борьба даже не между Россией и США, а между добром и злом. И я считаю, что Россия — это последний "катехон", последний удерживающий фактор, который еще может задержать зло и пришествие антихриста.
Если посмотреть, что сейчас творится в Евросоюзе, то у меня просто волосы дыбом встают. Мне так больно за свою родную страну, за Германию… Недавно читала, что они собираются узаконить инцест на фоне какого-то прецедента, когда брат и сестра имеют вместе несколько детей. В Скандинавии уже дошли до того, что хотят узаконить и легализовать педофилию.
Думаю, причина этого духовного упадка и морального разложения на Западе в том, что они потеряли свои христианские корни. Под эгидой либерализма, свободы и толерантности они отказываются от христианства. Как-то один политик из Европарламента воскликнул, что нас, Евросоюз, может спасти только Христос. Афонский старец на это ответил: "Нет, Христос вас спасать не будет, потому что вы сами отреклись от Него". Даже в конституции Евросоюза уже нет ни слова о христианстве.
— Освещая события на Украине, ведущие западные СМИ занимают однозначно антироссийскую позицию. Можно ли говорить, что общественное мнение в Германии, в других европейских странах также однозначно антироссийское? Какие у людей есть возможности узнавать правду о происходящем?
— К сожалению, альтернативы довольно малы. Крупные западные СМИ там постоянно кормят людей ложью. Например, в Германии все крупные телеканалы представляют все в искаженном виде. Даже не так давно про меня показывали репортаж, исследование, кто я такая. Мне просто было смешно на это смотреть: якобы я всегда была какая-то ненормальная, ударилась в религию и так далее.
Я заметила, что на Западе такого понятия, как совесть, видимо, больше не существует. Они хотят добиться своей цели любой ценой, все средства дозволены: и ложь, и искажения, и прочее. Еще в Германии я познакомилась с журналисткой, которая работала в одной крупной газете, а впоследствии лечилась в психосоматической частной клинике, потому что не могла выдерживать постоянный конфликт с совестью, а ей грозили увольнением.
Есть, конечно, издания, которые пытаются показывать людям правду о событиях в Новороссии, но их очень мало и они небольшие. Знаю, например, независимого журналиста Юргена Элсэссера. Это известный журналист, работает в основном в восточной части Германии, является редактором журнала "Компакт". Да, он пишет правду. По его инициативе более 10 тысяч человек собрались в мае прошлого года на Александерплац в Берлине на митинг в поддержку Новороссии. Есть знакомый журналист, который уже второй раз находится на Донбассе и выкладывает все, что видит, в интернете на немецком языке, чтобы люди имели альтернативу, получили правдивую информацию.
Тот, кто ищет правду обычным образом в интернете, тот находит. Беда еще в том, что многие немцы относятся к происходящему равнодушно, не ищут правды. Большинство сидят перед телевизором и верят тому, что там показывают, настраиваются против России. Крупные телеканалы имеют большой авторитет.
Тем не менее есть уже и немалое движение против всего этого. Например, в Вене тоже устраивали митинг перед зданием парламента в поддержку Новороссии, за прекращение там войны и против того, что НАТО поддерживает фашистскую сторону.
Есть такие организации, как, например, Институт Суворова, который недавно основан в Вене. Эти организации ставят своей целью показать европейцам, что русские — нормальные люди, с нормальными нравственными, моральными ценностями, а ненормальные — это мы.
— Известный русский мыслитель Александр Зиновьев писал: "С Россией счеты у Запада особые: она явила собою угрозу его мировому господству. Установка на холодную войну останется навечно… И прежде всего взята установка на уничтожение русскости, и она неуклонно проводится в жизнь". Вы согласны с такой позицией — действительно искреннего, подлинного мира между нами ни при каких условиях быть не может? Чем обусловлена подобная установка Запада?
— Думаю, что автор этих слов, к сожалению, прав. Мы видим из всей истории, что Запад постоянно пытается разными путями уничтожить Россию или овладеть ею. Мы помним, что в Смутные времена Польша уже вошла в Москву, выдвинула Лжедмитрия и чего только не было.
Слава Богу, русские всегда умели все-таки освободиться и победить. Уверена, именно верой в Бога, силой православия. Запад никогда не оставит Россию в покое. Бывают времена, когда конфликт успокаивается, тлеет, но потом снова идет фаза обострения. Сейчас мы наблюдаем фазу обострения. Запад не может смириться с тем, что Россия окрепла. Им нужна слабая Россия, поэтому они всеми силами попытаются ее ослабить — изнутри, извне. Сейчас мы видим экономические меры, санкции, политические меры, буквально демонизирование России и ее властей, ложь…
Главные причины подобного отношения Запада к России нужно искать на духовном уровне. Еще в те годы, когда только развалился СССР, известный американский советник Збигнев Бжезинский заявил, что Россия уже должна была развалиться, но этого не случилось. И враг номер один, который остался, это православие. Поэтому сейчас все попытки направлены на то, чтобы ослабить православие, разложить его изнутри.
Мы видим, что усиленно внедряются опасные секты, например, неоязычество. Этим пользуются, к сожалению, западные спецслужбы, особенно ЦРУ, финансируют массовое распространение этих разрушительных книг. Их, а также языческую символику, в том числе и амулеты со свастикой, продавали, например, в сентябре прошлого года на военно-историческом фестивале под Севастополем, где также крутили сатанинские песни немецкой группы Rammstein.
Запад видит, что православие извне победить никак нельзя. Попытались посредством революции насильственно уничтожить церковь, но в итоге столько новомучеников прославилось, что церковь только утвердилась. Сейчас попробуют другим путем отвести православных от истинного пути спасения. Но думаю, они не добьются своих целей — Бог всегда сильнее.
— Маргарита, чем сейчас вы занимаетесь в Севастополе? Каковы планы на будущее, не собираетесь ли получать российское гражданство?
— В Севастополе я сейчас стараюсь помочь раненым, беженцам, как-то облегчить их страдания, наладить помощь приходам в Новороссии. И на информационном поле брани тоже стараюсь трудиться. Правда, в последнее время мало пишу, потому что времени нет. Участвую в различных конференциях, выступаю, пытаюсь и до немцев как-то донести правду…
В сентябре прошлого года я получила статус беженца в Российской Федерации. И надеюсь, что удостоюсь получить российское гражданство в скором времени.
Мне не важно, как я живу, я могу скромно жить. Я просто хочу дальше трудиться во славу Божию, во славу России. И куда меня Господь поставит, там я и буду.
