Михаил Демурин, для МИА "Россия сегодня"
Украинская хунта наращивает интенсивность пропагандистской войны против России. На этот раз ею выпущена инструкция для "народных мстителей" в социальных сетях. Документ выдержан в напористом антироссийском и русофобском духе, и в этом, надо сказать, нет ничего удивительного. Информационно-психологическая агрессия против нашей страны осуществляется давно, причём ведутся эти действия не только и не столько Киевом, но всем Западом. Украинский кризис — лишь новое поле противостояния. Главная задача — не установить мир и достойным образом устроить жизнь украинцев хотя бы на подвластных Киеву территориях, а нанести как можно больший ущерб России. Украинские информационные бойцы в этом деле в силу своего владения языком и обстановкой, с одной стороны, и пассионарности, в которой им не откажешь, с другой, — контингент более чем востребованный.
Генеральные векторы пропагандистской атаки на нас понятны, я их разбирать не буду, а обращу внимание на несколько смысловых заманок, которые пребывают несколько в тени, но используются настойчиво и порой эффективно.
Вместо серьёзного анализа украинской действительности и внешних факторов, подготовивших и спровоцировавших переворот, нам предлагают версию, что "майдановцы" — это "революционеры", требующие "перемен". А в 2004 году они не требовали перемен? И почему не осуществили их в годы правления прозападного либерального Ющенко?
Нет, это был именно государственный переворот, и к власти на Украине в конце февраля прошлого года пришла именно хунта. Часть страны этот переворот не приняла и в настоящее время попытка Порошенко, Яценюка и Турчинова установить военным путём свою власть на всей территории Украины по положению на начало 2014 года продолжается.
Следующая ловушка, на мой взгляд, — это измышление "Порошенко — единственно возможный и удобный для России президент". Кто-то даже говорит, что он может сыграть роль "системообразующего фактора".
Сложный и требующий объективного осмысления концепт — это "братский народ". "Никогда мы не будем братьями", — раздалось с Украины. "Небратья", — прозвучало в России. Обратите внимание, что наиболее резко эти заявления стали критиковать те, кто не менее экзальтированно выступал и выступает с осуждением так называемого "национализма по крови". Я тоже считаю, что главным для сплоченности нации является фактор мировоззрения, культуры, традиции. Но и отрицать кровную связь, особенно с предками в смысле ответственности за свои действия перед их памятью, я не могу. Тут сложная диалектика.
И всё же, если ценностный конфликт с малороссом, или даже русским, который упорно называет себя украинцем, приобретает непримиримый характер, не надо уходить от констатации того, что мы больше не братья. У нас после 1945 года многие отцы своих сыновей-предателей, пошедших в услужение гитлеровцам, не простили, что уж тут говорить про "братьев"! И это ничуть не помешало нам быть единым народом в 1950-е — 1960-е годы. Разложение началось потом вместе с "разложением" наших оценок прошлого и настоящего.
Установка на то, чтобы "растащить" ясную оценку явлений на многие составляющие, часто взаимоисключающие или, как минимум, вступающие в противоречие друг с другом, не дать объекту воздействия занять прочную позицию по тому или иному вопросу, — одна из наиболее востребованных технологий, применяемых сегодня против восстановления национального самосознания и в России, и по всему миру.
Применяется и другой метод — смешение в одну "кучу" многих явлений, при котором под прикрытием чего-то звучного и всеми поднимаемого на щит (пример тому — кампания "Я Шарли Эбдо!") человеку навязывают "в наборе" нечто ему противное.
Я за учет как можно более широкого набора факторов на этапе осмысления, но против раздвоения личности, когда приходит время занять принципиальную позицию.
Нередко приходится слышать, что "фашисты" — это худшее из ругательств, которое можно услышать не только из уст ополченцев ДНР и ЛНР, добровольцев из России, да и всех жителей Донбасса, но и от украинцев, воюющих на стороне хунты. И что якобы для многих украинских солдат тоже незыблема память о Победе 1945 года, и что они тоже отмечают 23 февраля, и называют свои действия в Донбассе "наша Великая Отечественная". Это слова.
Иногда, чтобы публично произнести то или иное слово, необходимо мужество, это так, но судим мы по делам. Я, например, задумаюсь об изменении своего отношения к украинским военным только тогда, когда узнаю, что они обеспечили достойное празднование 70-летия Победы в Киеве. И прогнали взашей всех, кто возрождает там дух нацизма, выметенный со своей земли их дедами в Отечественную.
А пока я констатирую, что те, кто считает возможным не только жечь и убивать людей за их убеждения, но и похваляться этим, кто применяет запрещённое оружие, кто намеренно уничтожает мирных жителей, убивает журналистов, физически расправляется с политическими оппонентами, не имеет права называть фашистом никого, кроме себя самого. И тем более не имеет права сравнивать свою карательную операцию с Великой Отечественной войной.
Информационно-пропагандистской атаке украинцев на наше смысловое пространство придётся противостоять и далее. Без надежды, впрочем, переубедить бойцов с той стороны только словами. Эти люди сами загнали себя в тупик, и единственное, что их может исправить, — это могила. Могила того режима и тех идей, которые они взялись защищать.
