Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"
Министерство правды
Если по части борьбы с лихорадкой Эбола спорить с Обамой не о чем, то украинский кризис в его изложении выглядит настоящей сказкой. Давайте ее процитируем, поскольку здесь концентрация того, с чем мы сталкиваемся с самого начала этой истории.
"Вот факты. После того как народ Украины мобилизовал общественный протест и призывы к реформам, их коррумпированный президент сбежал. Против воли правительства в Киеве Крым был аннексирован. Россия начала вливания оружия в Восточную Украину, подогревая применяющих насилие сепаратистов и конфликт, который убил тысячи людей. Когда был сбит гражданский самолет с территорий, которые контролировали эти ставленники, они несколько дней отказывались дать доступ к месту катастрофы. Когда Украина начала восстанавливать контроль за этими территориями, Россия перестала делать вид, что лишь поддерживает сепаратистов, и двинула войска через границу". И — чуть ниже, в порядке выводов: "Мы полагаем, что… люди должны сами выбирать свое будущее".
И это, значит, факты?
Хорошо, а какой конкретно выход (то есть примирение с Россией) предлагает Обама? "Если Россия выберет этот путь, который на отрезках после холодной войны привел к процветанию россиян — тогда мы снимем наши санкции…".
Может быть, это мне кажется, но Обама говорит о возвращении в 90-е? Конечно, кажется. Потому что дальше он упоминает в качестве положительного примера сотрудничество по химическому оружию в Сирии, а это всего-то прошлый год.
И все же девяностые вспоминаются, как бы сами собой, не зря. Тот период, когда Вашингтон Москвой был вполне доволен. И тот, о котором сейчас хочется сказать: все, что угодно, только не это.
В чем корни нынешнего ожесточения даже не политиков в Москве (они, по своей профессии, могут вести диалог с США и кем угодно), а скорее общественного мнения России — против этих самых США и Запада в целом? А вот в этом самом, что так отлично изложил Обама. Когда фактически каждая фраза, или отсутствие таковой — жуткое, какое-то запредельное вранье, очевидное здесь практически каждому.
Нельзя же вот так, в лицо, говорить людям то, о чем они хорошо знают, что все наоборот. И ведь это не несчастная Джен Псаки из госдепартамента, чьи "выступления" по популярности затмили у нас лучших российских комиков. Это уже Обама.
Давайте скажем очевидное: санкции хотя и должны, теоретически, нанести нашей экономике какой-то вред перед тем, как принесут пользу (в виде долгожданной переориентации на более перспективных партнеров), россиян они не слишком возмущают или пугают. Пугает то, что имеешь дело все равно что с марсианами: когда есть реальность, а есть вот эта изложенная ими дикая картина. Соответственно, улучшение, восстановление отношений с Западом сегодня возможно только в одной сфере — в сфере, скажем высоким языком, истины. Если будут сдвиги здесь, то все прочее подтянется.
Под ковром слишком много накопилось
В те самые 90-е наша публика не очень интересовалась тем, что физически не касается России, и пропустила несколько сюжетов, полностью повторяющих то, что сейчас все мы увидели в отношении Украины. Да-да, не только в России дело.
Вспомним хотя бы историю отделения в 1999 году путем референдума Восточного Тимора от ослабленной кризисом Индонезии: каждый индонезиец знал, что их военные еле сдерживают на той территории террористов и убийц, и население только и просит у этих военных дать им оружие. Но в мировом медиа-пространстве картина была ровно противоположной, к полному шоку для индонезийцев: как они могут это говорить? А в тогдашней России всем было не до того.
В том же году стопроцентно аналогичная история произошла с Югославией. Вот тут уже наша публика была затронута, пусть не непосредственно. "Развод" России с Западом начался с 1999 года, с массированного западного вранья по поводу Косово и сербов, и уже во вторую очередь — по поводу бомбардировок Белграда. Мы даже поняли бы (как-то) войну, но не вранье. Там и была точка невозврата.
А когда в 2008 году примерно то же произошло по поводу Южной Осетии и того, кто первым напал, все стало ясно. Дальше были события в Ливии и Сирии, Россию непосредственно не затрагивающие, но в целом картина та же: вранье для нашей публики даже страшнее военных действий.
Сейчас в России идет активная дискуссия насчет того, кто мы есть — то есть насчет особенностей нашей цивилизации. Мы не китайцы и, возможно, не индийцы, в любом случае не Запад — это понятно; а тогда кто, и что у нас за особенности?
Позвольте внести скромный вклад в разговор об особенностях нашего национального характера: для российской цивилизации характерно обостренное, иногда чрезмерное стремление к правде — что бы это ни было — точнее, к тому, чтобы эту правду высказывать вслух, даже без всяких материальных выгод.
Отчего это произошло, и в каком веке началось? Кто знает. Но в последние эпохи мы имели 70 лет советской власти, к концу которых было множество вещей, которые все знали, но их нельзя было высказывать громко и особенно письменно. Это называлось коммунистической идеологией. Затем, после 1991 года, не большинство, но немалая часть образованного сословия искренне шатнулась в другую крайность — к западной цивилизации. Но быстро обнаружилось, что там есть множество вещей, о которых все знают, но говорить о них вслух или письменно довольно сложно. Там это называется "политкорректностью" и как-то еще. За что боролись? Так и возникло желание быть собой, ни на кого не оглядываясь.
Поэтому сейчас улучшение отношений с Западом возможно, мне кажется, только если не будут повторяться ошибки прошлого. Ошибки — это когда довольно быстро информационная картина (насчет Югославии или Осетии) меняется, в нее вписываются неприятные факты, но тут-то ее и заметают под ковер, никто не извиняется, никто открыто и публично не делает выводов. Вот этого по поводу Украины лучше бы избежать. Под ковром у нас с Западом и без того много накопилось. У нас не холодная война. У нас война ценностей и принципов, здесь и надо договариваться о разрядке и способах сосуществования.
Ответов на такой образ мысли может быть сколько угодно, но не будем забывать, что идущее столкновение идеологий хорошо бы не переносить в сферу уничтожения человеческих жизней — как это сделали в том числе и американцы на Украине.
