ДОНЕЦК, 1 сен — РИА Новости. Несмотря на наступление ополченцев самопровозглашенной Донецкой народной республики на юге Донецкой области, в самом Донецке еще остается достаточно районов, живущих на осадном положении. Снаряды и мины рвутся и на севере города, и на западе, и на юге. Инфраструктура в этих районах парализована, магазины закрыты, но люди не покидают своих жилищ — им попросту некуда ехать.
Продукты по карточкам. Банковским
Около здания администрации Кировского района стоит, как полагается, Ленин (а не Киров). Вождь показывает куда-то вдаль, но собравшиеся у его подножья люди в том направлении не смотрят. Они смотрят на желтый грузовик, въезжающий во двор администрации. Грузовик привез им продуктовые наборы. Люди тянут руки к спасительному грузовику, из которого волонтер по списку начнет выдавать пакеты с консервами.
Ильич, в свою очередь, отвернулся от людей.
Кировский район — это юг Донецка. Сюда ближе всего подошла украинская армия, взяв пригороды столицы — Марьинку, Еленовку, Красногоровку. Из Еленовки силовиков оттеснили, но в других районах они остаются. Более того, они активизировали обстрелы — то ли для отмщения за успехи ополчения на юге, то ли просто чтобы показать какую-то деятельность. Те дончане, кто ездит в город из пригорода, наперебой рассказывают, как им ежедневно приходится видеть ощетинившиеся в сторону Донецка установки "Град". Воочию видеть "Грады", грузовики с боеприпасами для них, которые в любой момент могут полететь тебе вслед, — зрелище не для слабонервных.
"Воду дают на три часа в день — вечером. Обстрелы и то чаще. Сидим в прихожей в простенке на стульчиках, видим в окна, как пролетают снаряды", — рассказывает одна из женщин, пришедшая за продуктовым набором, 47-летняя инвалид второй группы Светлана Дорошенко.
"Моя пенсия по инвалидности — 949 гривны (около 3,5 тысячи рублей, — ред.). Последний раз получила ее 2 июля (после этого Киев прекратил все социальные выплаты на территории ДНР, — ред.). С тех пор денег нет", — вспоминает Светлана. Ее молодая дочка работала продавцом в магазине, но теперь он закрылся. Другой работы нет, так что продуктовый паек Светлане и ее дочери очень нужен.
Пенсия пришла Светлане на карточку, там еще остались кое-какие сбережения. Обналичить их уже нельзя — в банкоматах Донецка уже давно нет денег, да и большинство из них не работают. К счастью, парадоксальным образом карточки еще принимают в некоторых продуктовых магазинах.
Всего сегодня раздадут 520 пайков, говорит командующий раздачей депутат парламента Новороссии Виталий Золотнюк. Их раздают по спискам — детям, пенсионерам, инвалидам. Чтобы попасть в этот список, надо было на неделе прийти к кировской администрации и записаться. "Обратилась одна девушка — у нее брат в украинской армии. Брат там воюет против нас, а помочь родне ничем не может. Ну, мы включили ее в список — как-никак, наш гражданин", — говорит Виталий.
"Наши люди очень хорошие. Часто мы кого-то включим в список на получение, а он потом звонит и говорит: я пенсию получил или посылку от родственников. Отдайте мой паек кому-нибудь", — рассказывает депутат.
Одна из тех, кто пришел к очереди, — молодая женщина Марина. Перед собой она толкает коляску, в которой сидит серьезный двухлетний Миша. Михаил не очень понимает, что происходит, он просто с интересом вертит в руках банку воронежской тушенки.
Всего у Марины трое детей — кроме Миши, есть еще две девочки, четырех и тринадцати лет. А вот мужа у Марины нет — сбежал еще до всех этих событий, не выдержав сложностей бытия, а после этого не проявлялся. Как матери-одиночке Марине полагается четыре пакета "гуманитарки" — по одному на ребенка и еще один ей самой.
"Я жила на детское пособие — чуть больше 1,5 тысячи гривен на всех троих (примерно 5 тысяч рублей). Концы еле сводили, конечно, но два месяца назад и их платить перестали", — говорит Марина.
На вопрос "Какие запасы есть у вас дома?" Марина только загадочно улыбается. Вместо этого она показывает пакет: тушенка, сгущенка, банка рыбных консервов, пачка чая, рис. Этого должно хватить на неделю. Миша кладет в сторону консервы и хватает яркую желтую пачку чая. Возможно, подсознательно он чувствует важность своих "игрушек".
Продуктовые запасы, которые потом раздают нуждающимся, формируются из разных фондов, говорит депутат Золотнюк. Хорошо помогает донбасское землячество в Москве — в него входит несколько крупных бизнесменов и просто небезразличные люди. Помогают и местные бизнесмены — впрочем, мало выделить деньги, надо еще где-то купить продукты. Как правило, их покупают в России и потом с риском для жизни привозят в Донбасс, объясняет Золотнюк. Помощь планируют выдавать каждую неделю. Списки на следующую раздачу уже готовы — они больше нынешних в три раза.
Хлеб для жителей подземелий
Как Кировский район по сложности обстановки отличается от центра Донецка, так от Кировского района отличается Петровский. Это еще более удаленная окраина областного центра. Он граничит с райцентром Марьинка, где уже начинается территория, занятая Нацгвардией — там стоит первый их блокпост и "Грады".
В Петровском районе, на улицах вовсе нет никаких пешеходов и машин. Зато на проезжей части попадаются воронки или неразорвавшиеся снаряды. Вдоль улиц можно видеть сметенные взрывной волной деревья, смятые дома, порушенные остановки. Где-то вдалеке идет дым — отсюда не видно, что именно горит на этот раз.
Каждый день в районе продолжаются артиллерийские обстрелы, а городским властям остается только подводить их итоги. В один день погибло два человека, в другой — сразу десять.
Где-то здесь как раз в день нашего приезда было совершено покушение на кортеж премьер-министра ДНР Александра Захарченко — неизвестный из засады обстрелял машины кортежа, ранив одного из водителей.
Сюда депутаты Новороссии привезли хлеб для обитателей многочисленных подвалов-убежищ. Хлеб этот тоже непростой, с историей — в Макеевке ополченцы обнаружили пекарню, хозяин которой, по их версии, будучи "сторонником "Правого сектора", поставлял хлеб Нацгвардии. Впрочем, он сбежал, но пекарня и мука остались. Ополченцы решили приготовить из нее хлеб и раздать людям.
Мы подъезжаем к местному райисполкому — его подвал стал приютом для сотен жителей окрестных домов. Тыльная сторона испещрена подростковыми граффити. "1-й класс" — это кому-то надо было пометить территорию. "АК-47" — это вовсе не автомат Калашникова, а псевдоним популярного рэп-исполнителя с Урала. А вот граффити — примета времени: "Убежище". И стрелка.
По стрелке и находим убежище. На наши крики "Хлеб! Хлеб привезли!", щурясь, поднимаются обитатели подземелья. Большинство из них — жители окрестных домов. Дома, впрочем, они почти не появляются — район постоянно обстреливают, безопаснее оставаться под землей. Всего в подвале исполкома живет около 80 человек, точнее никто не считал.
"Я был на кухне, как раз готовил ребенку еду, — рассказывает 42-летний Сергей с загипсованной рукой. — В соседнюю квартиру залетел снаряд. Ее полностью разнесло, меня засыпало оконным стеклом".
К счастью, никто не погиб — хозяева пострадавшей квартиры давно выехали из опасного района.
Сергей здоровой рукой обнимает три буханки хлеба. Это основной рацион для него самого и детей в ближайшие дни. "Магазины в районе закрыты. Питаемся старыми запасами — крупой, картошкой", — рассказывает Сергей. Следы обстрела он пока не ликвидировал — стройматериалов-то нет, да и рука пока не зажила. Между тем осень и холода все ближе и ближе.
Следующий пункт, куда надо успеть депутатам парламента Новороссии — дом культуры Петровского района. На входе застаем знакомую картину: пенсионеры, женщины, дети поднялись погреться на солнышке, пока нет бомбежки. Они кидаются к привезенному ополченцами хлебу. Другого источника продовольствия у них давно нет.
Спускаемся в подземелье. В доме культуры, оказывается, огромный подвал со множеством закоулков и комнат. Все они заполнены людьми: люди лежат на матрасах, обсуждают житье-бытье, греют чай кипятильником. Больше тут заняться нечем, из развлечений разве что привоз "гуманитарки" или хлеба.
70-летняя Тамара Матвеевна из подвала практически не поднимается: "А зачем выходить? Только выйдешь, опять бомбить начинают. Постоянно бомбят. Каждый день стреляют. Тут очень страшно. А я уже старая — туда-сюда скакать. Что делать, приходится сидеть тут".
Хлебу она очень рада. "Магазин в районе не работает. Рынок иногда работает, но туда идти страшно", — признается она.
Пока мы разговариваем, снова где-то недалеко начинают рваться снаряды. Обитатели подземелья бегут в подвал, прижимая к груди драгоценную добычу — хлеб.
