Итоги VI саммита БРИКС в Бразилии, на котором лидеры России, Китая, Индии, Бразилии и ЮАР достигли ряд важных договоренностей в сфере безопасности, экономики и финансов, комментирует исполнительный директор Национального комитета по исследованию БРИКС Георгий Толорая.
- Георгий Давидович, как Вы в целом оцениваете результаты саммита БРИКС в Бразилии?
— Достаточно неожиданно, но этот саммит оказался выдающимся. Символично, что эта встреча открывает второй цикл саммитов: первый был завершен, начался второй, что показывает зрелость БРИКС.
От других встреч этот саммит отличает и то, что он состоялся в неожиданно острый период конфронтации некоторых членов БРИКС с Западом: в частности речь идет о России, хотя отношения Китая и США тоже оставляют желать лучшего. И в этих условиях страны БРИКС выступили с солидарных позиций. По сути, объединение заявило о себе как о новом центре силы, который включает альтернативные западной модели государства и который твердо и недвусмысленно выражает свою готовность отстаивать свои интересы и не соглашаться с диктатом Вашингтона.
Кроме того, были сделаны важные практические шаги по реализации концепции БРИКС как нового центра силы: достигнуты договоренности об учреждении нового банка развития и пула условных валютных резервов. Несмотря на то, что процесс создания банка только запущен, он должен стать не только финансовым институтом, но и своего рода координирующим центром экономической политики стран – тем, чего раньше не было. Разумеется, банк развития важен также и для того, чтобы предоставить возможность независимого инвестирования в те проекты, которые интересуют страны БРИКС, но не вызывают интереса у Всемирного банка или у других инвестиционных банков, в которых очень сильны позиции западных финансистов и правительств.
- Как эти институты, о создании которых договорились страны БРИКС, повлияют на существующую глобальную финансовую архитектуру?
— Не следует преувеличивать реального глобального значения этих институтов, так как они находятся в самом начале своего развития. Но их создание – это очень важный символический шаг.
Банк развития – это потенциально важный координационный центр, а также, вероятный центр согласования экономической политики и отбора проектов, который создаст возможность предоставления финансирования тем проектам, которые другие международные банки не хотят поддерживать. Фактически банк БРИКС – это альтернатива и во многом конкурент существующих банков. Вопрос в том, будет ли между ними отношения сотрудничества, разделения труда или конфронтации.
Разделение труда в данном случае можно проиллюстрировать следующим примером. Для чего, скажем, Всемирному банку, где ведущие позиции занимают американцы, финансировать развитие системы ГЛОНАСС, которая является прямым конкурентом американской системе навигации GPS? А вот инвестиционный банк стран БРИКС такой проект финансировать может. И подобных проектов, не интересных для Запада, но важных для стран БРИКС, очень много.
Таким образом, определенная корректировка финансовой архитектуры будет происходить, хотя и не сразу. Банк БРИКС только за 7 лет наберет капитал в 10 млрд. долл., при этом неизвестно, как в нем будут приниматься решения, как он будет позиционировать себя на мировом рынке капитала и какие будут отношения с существующими финансовыми структурами. Без конкуренции со стороны западных структур и без того, чтобы вставлять палки в колеса, здесь явно не обойдется.
Что касается пула валютных резервов, то это очень серьезная в психологическом смысле заявка на то, что страны БРИКС способны создать источник финансирования, необходимый для предотвращения финансовой нестабильности в этих странах. Это позволит обходиться без обращения в МВФ, который ставит очень жесткие, зачастую неприемлемые для правительств условия предоставления средств. Создание пула валютных резервов – это очень важный психологический момент не только для БРИКС, но и для других развивающихся стран, которые получат альтернативные источники и альтернативные способы решения экономических проблем, необязательно под диктатом МВФ.
- Помимо развития собственной институциональной основы, в Форталезской декларации страны БРИКС вновь заявили о намерении совместными усилиями добиваться реформы МВФ и Всемирного банка. Кроме того, прозвучал призыв провести реформу Совета Безопасности ООН. Означают ли данные заявления, что и в дальнейшем одним из основных направлений работы БРИКС будет борьба за более справедливое мироустройство?
— Это не столько направление работы, сколько причина создания БРИКС и смысл его существования, заключающийся в том, чтобы реформировать международную архитектуру, и в геополитическом смысле, и в финансово-экономическом.
Относительно реформы МВФ определенные договоренности об изменении квот и о других структурных изменениях были достигнуты, но пока они не реализуются, потому что Конгресс США отказывается их ратифицировать. И страны БРИКС заявляют, что будут добиваться реализации согласованных позиций, будут поддерживать курс, направленный на реформирование МВФ. Но это не значит, что их совместная деятельность будет успешной, поскольку другая сторона игнорирует их усилия и не идет на компромиссы.
Что касается реформы ООН, это прежде всего желание Индии и Бразилии стать постоянными членами Совета безопасности ООН. Мне лично кажется, что это оправданное стремление. Но этот вопрос трудно решать в индивидуальном порядке, только в отношении этих двух стран без реформы всей ООН и всего Совета безопасности. А этот процесс довольно долгий. И я не уверен в том, что здесь можно поставить телегу впереди лошади, и сначала дать статус постоянных членов этим странам, а потом уже реформировать ООН. Хотя может быть найден какой-то компромиссный вариант. Например, они могут на какой-то период стать постоянным членами без права вето.
- Россия, Китай, Индия, Бразилия и ЮАР выражают единодушие по многим ключевым международным вопросам. Будут ли США и их союзники пытаться разрушить это единство через двусторонние договоренности и давление?
— Я думаю, что усилия подорвать БРИКС изнутри будут набирать силу. Будут попытки оторвать страны друг от друга, сыграть на их противоречиях, попытаться заманить их в какие-то альтернативные союзы и группировки. Будет вестись работа с правительствами стран для того, чтобы разрыхлять почву изнутри. Определенная солидарность против БРИКС на глобальном уровне есть среди заинтересованных в этом стран, в частности в «Большой двадцатке». Но к этому надо относиться спокойно, мировой порядок никогда не менялся легко, без каких-либо потрясений. Главное, чтобы это происходило в цивилизованной форме: в форме не острой конфронтации, переходящей к насильственным действиям, а в форме столкновений идей и концепций, выработки компромиссных решений, которые отвечали бы интересам всего человечества.
- На саммите Россия внесла предложение о создании энергетической ассоциации БРИКС, включающей резервный банк топлива и энергетический институт. В чем суть этой инициативы?
— Идея достаточно новая, она была вброшена буквально перед саммитом. И выглядит она очень разумной, поскольку страны БРИКС – это и крупнейшие производители энергии, и ее крупнейшие потребители, такие как Китай и Индия. И объединение их усилий для того, чтобы регулировать рынок топлива, конечно, повышает его стабильность, предсказуемость и обеспечивает энергетическую безопасность, что отвечает интересам и стран-производителей, и стран-потребителей. Видимо, в этом направлении данная инициатива и будет развиваться.
- Можно ли считать активизацию роли России в БРИКС эквивалентной заменой участия страны в «Большой восьмерке»?
— Наша страна скорее участвовала в формате «семь плюс один». Это, конечно, полезно. Но в рамках БРИКС, мне кажется, можно решать куда более серьезные задачи. Одно другому не противоречит. И если удастся возродить работу России в "Большой восьмерке", я думаю, это было бы полезно и нам, и западным партнерам.
