Южная Осетия официально признала Донецкую и Луганскую народные республики. О причинах этого решения президент РЮО Леонид Тибилов рассказал обозревателю РИА Новости Максиму Шалыгину.
— Республика Южная Осетия (РЮО) официально признала Донецкую и Луганскую народные республики как независимые государства. Каковы причины этого решения?
— Да, Южная Осетия, получив просьбу Луганской республики, а потом еще Донецкой республики о признании, не стала медлить с решением. Депутаты парламента единогласно приняли обращение на имя президента в поддержку признания, и мною были подписаны два указа.
Следует сказать, что до того, как Киев направил войска против Луганской и Донецкой областей, была еще надежда сохранить целостность украинского государства. Распад Украины никому не нужен. Но война все это перечеркнула.
Эта так называемая антитеррористическая операция против Донецка и Луганска, по сути, означает, что для Киева это чужая территория.
На своей земле так себя не ведут. Кто станет превращать в развалины свою страну? А там мы видим бомбежки, обстрелы, развалины, множество убитых людей, в том числе женщин и детей. Между Украиной и Донбассом пролегла война.
Война стала тем рубежом, за котором уже нет государственного единства. Теперь Луганск и Донецк сражаются против украинских войск за свою свободу. Мы знаем по опыту Югославии, Судана, Кавказа — после таких войн государственное единство прекращается. Так и там — есть Киев с подконтрольной территорией и есть отдельно от него Донецкая и Луганская республики. От их непризнания ничего не изменится. Их существование — объективная реальность. Можно настаивать, что Земля плоская, но она от этого круглой быть не перестанет.
Решающим доводом в пользу признания стала именно война, которую украинские войска ведут против мирных людей Донбасса. Южная Осетия не просто издалека сочувствует Новороссии, Южная Осетия сама прошла через подобные испытания и очень остро ощущает боль и страдания народа Донецкой и Луганской республик. Мы не могли отказывать в признании тем, кто в тяжелейшем положении борется за свои убеждения, защищает свой дом и свободу. Жители Донбасса доказали своей борьбой, своей кровью, своим мужеством право быть хозяевами своего будущего.
— Можно ли проводить параллели (исторические, культурные, нравственные) между борьбой осетинского народа за независимость с устремлениями народа ДНР, ЛНР и Донбасса в целом?
— Казалось бы, очень непросто предположить какую-то общность между историческими судьбами Южной Осетии и Донбасса. Южная Осетия — маленький осколок древней государственности Алания, — сумевшая сохранить свое историческое наследие, самобытную национальную культуру, свой язык, которыми Осетия совершенно не сходна с соседней Грузией. Народ Южной Осетии отстаивает свою страну и свободу от посягательств Грузии на протяжении нескольких сотен лет.
Донбасс — индустриальный регион, сложившийся в своем теперешнем виде не так уж давно. Конфликт в Донбассе разворачивался буквально на глазах. Русским и украинцам не нужен переводчик, чтобы говорить друг с другом. Это очень близкие народы. Многие люди там даже никогда не задумывались, кем они себя ощущают — русскими или украинцами.
Еще недавно было попросту невозможно представить, что на Украине могут быть какие-то национальные или языковые проблемы, что там могут с кем-то расправиться за то, что он не "свой" или могут сжигать людей заживо за политические убеждения.
С другой стороны, Новороссия была когда-то передана Советской Россией в состав Советской Украины подобно тому, как южная часть Осетии против воли ее народа была включена в состав Советской Грузии. Ответом жителей Донбасса на усиление национального пресса, унижение и насилие стало пробуждение самосознания, они не захотели мириться с навязываемой им ролью граждан второго сорта. Эти чувства очень понятны народу Южной Осетии, который и сам много раз поднимался на борьбу за свои права и свободу.
— Осетинский народ прошел через кровавый конфликт 1991-1992 годов, конфликт был "заморожен" в результате Дагомысских соглашений. Вы были назначены министром госбезопасности Южной Осетии. И руководили службой безопасности Смешанных сил по поддержанию правопорядка и установлению мира (ССПМ) в зоне конфликта. С высоты вашего опыта, как вы видите развитие ситуации на Донбассе?
— Киев совершил преступную ошибку, применив силу против жителей Новороссии. Тем более, когда начались артиллерийские обстрелы мирных городов и появились многочисленные жертвы среди гражданского населения. Еще совершенно дикая жестокость по отношению к жителям Донбасса со стороны вооруженных формирований радикальных националистов. Чтобы защитить себя и своих близких, а кто-то уже чтобы мстить за погибших, на Донбассе стали браться за оружие даже те, кто не интересовался никакой политикой и ни о какой независимости или федерализации в жизни не задумывался.
Сегодня вернуть все назад, сделать, как было раньше, склеить осколки просто нереально. В Донецке и Луганске достаточно быстро обустраивают свою государственность. У них есть экономический потенциал, они могут быть вполне самодостаточны.
Военного решения нет. Ополченцы, как их называют, постепенно становятся армией, которая вполне успешно противостоит украинским военным. На их стороне ощущение собственной правоты. Ополченцы защищают свой дом и свои семьи, так они считают. А украинские вооруженные формирования воюют за территориальную целостность. Это несопоставимые по своей силе мотивации.
К тому же в тылу украинских сил много людей сочувствует Донбассу, в таких условиях украинских военных надолго не хватит. Для Порошенко было бы логично попытаться заморозить конфликт, пока ополченцы не вышли на территорию соседних областей Украины.
Вполне вероятно, что так оно и случится, хотя радикалы будут упорно настаивать на продолжении войны.
— Насколько сегодня возможно говорить о вариантах решения конфликта на востоке Украины? Как, по вашему мнению, может развиваться ситуация? Можно ли рассматривать некий оптимальный вариант?
— Если бы Порошенко имел более прочные позиции в Киеве, если бы там была лучшая управляемость, было бы меньше анархического элемента в Украине и больше реализма, если так можно выразиться, то можно было бы попытаться создать федерацию, в которую через какое-то время можно было бы пригласить республики Донбасса.
Все-таки по обе стороны говорят на одном языке, ну, или, может быть, на двух очень близких языках, есть многолетний опыт единого государственного пространства. Но, к сожалению, с каждым днем такая возможность все менее вероятна. Порошенко попытался что-то делать в этом направлении, но он вынужден оглядываться на силы Майдана, условно говоря, и на тех, кто за ними стоит. Поэтому он предлагает половинчатые решения, не очень последовательные, которые не работают.
Слабость власти, ее зависимость от внешних сил и от радикалов внутри страны не дадут Порошенко воспользоваться пока еще имеющимся шансом. У республик Новороссии тоже не останется выбора, кроме как сражаться, укреплять свою независимость и жить в условиях осажденной крепости. Да, их не будут признавать, будут попытки экономической блокады, другие меры. Опыт ряда государств показывает, что и в условиях непризнанности можно не просто выживать, но и жить, и притом очень неплохо. Донецкая и Луганская республики к тому же имеют границу с Российской Федерацией, а значит, полную блокаду организовать невозможно.
— Какую помощь — гуманитарную, правовую, кадровую, организационную — может оказать Республика Южная Осетия Донецкой и Луганской народным республикам? Или об этом пока несколько преждевременно говорить?
— В Южной Осетии видят весь ужас войны, который творится в Донецкой и Луганской республиках, и глубоко сопереживают их жителям. Поэтому мы помогаем, чем можем, помогаем от всего сердца, шлем гуманитарку.
Мы же помним, как нам помогала Россия, все регионы в 2008 году, как простые люди от себя отрывали, что называется, но старались помочь. Такое не забывается. Есть много обращений наших граждан, которые хотят что-нибудь сделать. Проходят акции по сбору средств, на которые будет закуплена одежда, медикаменты для отправки в Донбасс. Многие трудовые коллективы приняли решение перечислить однодневную заработную плату в фонд помощи Донбассу. Мы понимаем, что это, может быть, не так заметно на фоне той масштабной помощи, которую оказывают россияне, но сам факт поддержки от разных стран имеет большое моральное значение.
— Что вы можете пожелать народам Новороссии, руководству республик, опираясь на свой личный опыт и опыт народа Южной Осетии?
— Значимость различных ценностей действительно во многом определяется собственным опытом. Для Южной Осетии, для любого народа, который пережил войну, мир — самое главное. Вот и я хотел бы пожелать прежде всего скорейшего установления мира на земле Донбасса, чтобы перестали гибнуть люди, чтобы не проливалась человеческая кровь. Будет мирная жизнь, и все можно будет отстроить и наладить. И еще хочу пожелать сплоченности и веры в собственные силы.
— Пользуясь случаем, не могу не задать вам вопрос о положении дел в Республике Южная Осетия. Прошли парламентские выборы. Как вы оцениваете их результаты? Что вы ожидаете от нового состава парламента? Можно ли говорить о сохранении стабильности в осетинском обществе?
— Прежде всего — выборы депутатов парламента прошли в полном соответствии с законом. Не было зафиксировано никаких существенных нарушений избирательного законодательства. В Южной Осетии сложилась собственная, очень своеобразная и эффективная система обеспечения прозрачности избирательного процесса и гарантии честных выборов. Какие-то там махинации попросту невозможны, это также и часть системы обеспечения политической стабильности. Все знают — бюллетеней за ту или иную партию окажется ровно столько, сколько опустили их в урны избиратели.
На протяжении почти двух лет у нас отмечался бурный рост числа политических партий. В выборах участвовали девять партий, но прошло всего четыре — взять семипроцентный барьер не смогло даже большинство прежних парламентских партий.
Здесь важен вопрос, как будут представлены те избиратели, которые голосовали за партии, не прошедшие в парламент. Это очень значительная часть населения. Это непростая проблема. Наверное, надо еще раз все это взвесить и рассмотреть возможность снижения барьера для входа в парламент. Наверное, сами политические партии будут делать выводы из прошедшей кампании. Не исключено, что последует укрупнение партий за счет объединения тех или иных сил. С другой стороны, программы большинства партий очень схожи, включая тех, что заняли места в новом составе депутатского корпуса. Их роднит социальная направленность, внешнеполитический вектор, ориентированный на развитие осетино-российской интеграции и ряд других моментов.
О чем еще надо сказать по выборам — явка избирателей была несколько ниже, чем в прежние годы. Для многих государств 60-процентная явка считается показателем высокой активности избирателей, но у нас привыкли к более высоким цифрам. Объяснить снижение явки очень просто: жизнь вошла в стабильное русло. Явка на подходе к 99% говорит не только о высокой политической активности. Когда люди считают важным отложить любые свои дела, чтобы проголосовать на выборах, это показатель определенной обеспокоенности людей, своего рода симптом тревожной мобилизации. А если ситуация в стране стабильная, все движется в плановом режиме, то часть людей считает, что ходить на выборы в этот раз необязательно.
— После смены власти в соседней Грузии и подписания соглашения об ассоциации Грузии с ЕС можно ли говорить о конструктивных межгосударственных отношениях Южной Осетии и Грузии? Насколько грузинская сторона готова к сотрудничеству?
— В ближайшие годы Саакашвили вряд ли рискнет вернуться в Грузию, там его ждут серьезные неприятности. Однако неправильно думать, что все беды и проблемы от Саакашвили. Был Гамсахурдия — он нападал на Южную Осетию. Был Шеварднадзе — тот продолжил войну против Южной Осетии. Про Саакашвили все еще помнят.
По отношению к Южной Осетии Грузия продолжает и сейчас заявлять о своих притязаниях. Устраивают регулярные провокации на границах. Для всего мира говорят о своих добрых намерениях, но исподтишка делают гадости. Изменились представления Грузии о лучших средствах для удовлетворения своих амбиций, а цели остались прежними.
Проблема Грузии в том, что она находится в постоянном конфликте с реальностью. Грузия хочет чувствовать себя маленькой империей.
Грузия подписала соглашение о присоединении к ассоциированному членству с ЕС, но она остается прежней Грузией. Для того чтобы начать думать о возможности конструктивных межгосударственных отношений и сотрудничества с Южной Осетией и Абхазией, Грузия должна перестать быть сама собой.
В Тбилиси рассчитывают, что ассоциированное членство в ЕС — это пряник, которым можно приманить осетин и абхазов. Но в Южной Осетии Грузия мало кого интересует, будь то ее ассоциированное членство в ЕС или без него. Южная Осетия видит свое будущее только вместе с Россией.
