Пятнадцать постпредов разных стран при МАГАТЭ впервые отправляются в понедельник на Кольский полуостров, где посетят российскую АЭС, стоянку атомных ледоколов и предприятие для хранения отработанных реакторов с подлодок. Накануне поездки постпред РФ при международных организациях в Вене Владимир Воронков рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости в Вене Андрею Золотову об усилиях дипломатии по продвижению российских ядерных технологий, влиянии украинского кризиса на работу МАГАТЭ и безопасности АЭС после Фукусимы.
— Владимир Иванович, недавно завершилась очередная сессия Совета управляющих МАГАТЭ, в ближайшие дни состоится поездка группы постпредов разных стран при МАГАТЭ в Россию, на Кольский полуостров. Какова повестка дня отношений России и МАГАТЭ, в чем смысл этой поездки?
— В 2012 году состоялось традиционное совещание послов и постпредов России при международных организациях с участием Владимира Путина, и в качестве одного из приоритетов дипломатической работы была названа экономическая дипломатия. Прошло два года, 30 июня — 3 июля предстоит очередное такое совещание, пора отчитываться о проделанной работе. Мне так повезло, что я оказался в Вене, где действительно есть место для экономической дипломатии. Здесь несколько международных организаций занимаются тематикой, связанной с развитием мировой экономики. МАГАТЭ — одна из них.
Наш ядерно-энергетический комплекс — один из лидирующих в мире. От того, как будет сформирован свод правил и норм МАГАТЭ — а именно этим организация занимается в глобальном масштабе, — зависят и шансы нашей ядерной энергетики на продвижение в мир.
Здесь интересы дипломатии и госкорпорации "Росатом" полностью сходятся, и я очень рад, что нам вместе с "Росатомом" удалось за последние годы проделать немалую работу в плане продвижения российских интересов на этой площадке. В частности, проведение в прошлом году Санкт-Петербургской конференции МАГАТЭ по мирному атому помогло преодолению постфукусимского синдрома.
Этот визит постпредов в Россию — не первый. В прошлом году состоялся визит восьми постпредов при МАГАТЭ — мы посетили Калининскую АЭС, самую современную из российских на сегодня. И ясно, что задачей такой поездки была демонстрация возможностей российской ядерной отрасли нашим контрагентам из-за рубежа. Потому что уровень посла предполагает очень подробное информирование столицы о прошедшей поездке. Через этот канал многие столицы увидели, насколько высок уровень российской ядерной энергетики, насколько безопасны возводимые ею объекты. Я не страдаю мегаломанией, но после этой поездки, так уж совпало, был подписан документ с Иорданией (постпред этой страны участвовал в ней) о строительстве первой АЭС в этой стране. Здесь нет прямой связи, но определенная взаимозависимость есть.
Что касается Совета управляющих МАГАТЭ, то мы всегда активно участвуем в них, особенно в обсуждении вопросов применения ядерной энергии в мирных целях и гарантий нераспространения ядерного оружия. Очень важно, чтобы критерии гарантий были четкими и понятными, чтобы они не могли использоваться недобросовестно, как предлог для объявления той или иной страны недостаточно подготовленной к применению ядерных технологий. В рамках реформирования гарантий должны быть приняты такие решения, которые обеспечивают абсолютную объективность. Ведь речь идет и о политике, и о бизнес-интересах.
— А к какому сроку должны быть реформированы гарантии?
— В сентябре прошлого года было принято решение, что гендиректор представит дополнительный доклад по применению гарантий, в котором он изложит свои уточненные подходы к этой теме. Но о времени проведения реформы ничего не говорилось. Мы исходим из того, что обновленная система гарантий будет задействована только тогда, когда по ней будет достигнут консенсус, и эта система будет проведена через процедуру утверждения Советом управляющих МАГАТЭ.
— Повлиял ли как-то кризис на Украине и вокруг нее на работу российских дипломатов в МАГАТЭ?
— И да, и нет. Украинская сторона предприняла по крайней мере одну попытку выплеснуть вопросы своего внутреннего кризиса на площадку МАГАТЭ. На предыдущем заседании Совета управляющих в марте была попытка обвинить Россию в том, что потенциальная угроза какого-то непонятного российского вторжения на территорию Украины может вызвать угрозы ядерным объектам Украины и их безопасности. Наш ответ был четким: это спекуляция на несуществующей теме и киевские власти перекладывают проблемы с больной головы на здоровую, так как это именно их компетенция — обеспечивать безопасность ядерных объектов на своей территории. Это была провокация в отношении Российской Федерации, которая не была поддержана МАГАТЭ. Большинство стран выступает за то, чтобы площадка МАГАТЭ была площадкой технической организации, а не политизировалась.
И это понятно. Ядерная энергетика — дело очень долговременное. Срок жизни АЭС — 60-100 лет, а строительство ее занимает не менее 5-7 лет. То есть планирование долгосрочное, все эти объекты очень дорогостоящие и любые попытки политизации этой проблемы не проходят, потому что в противном случае ничего нельзя будет планировать. Если каждый раз в повестку дня Агентства будут вноситься текущие политические темы, то ядерная энергетика просто остановится. В МАГАТЭ это все понимают.
В то же время, например, в том, что касается предстоящей поездки на север России, мы начали с того, что послали в январе приглашения постпредам 45-50 стран. Все первые отклики были позитивные, и группа из примерно 40 послов была готова выехать. Но после событий февраля-марта на Украине ситуация несколько изменилась, и я получил от всех приглашенных постпредов стран Евросоюза очень вежливые ответы, что в связи с появлением новых мероприятий в их личной повестке дня они, к сожалению, не смогут поехать в Российскую Федерацию, хотя им очень интересно было бы побывать на этих объектах. Более откровенны были американские коллеги, которые сказали, что "в таких условиях", не объясняя каких, они не могут ехать.
Конечно, за этим стоит определенная политическая позиция, но мы не унываем. В конечном счете, в Россию поедут 15 послов и постпредов при МАГАТЭ. Причем в эту группу входят те страны, которые имеют возможности для развития ядерной энергетики, в том числе финансовые. Речь идет о таких странах, как Саудовская Аравия, Кувейт, Сингапур, Алжир, Турция. Конечно, там есть и другие энергетические ресурсы, но есть понимание лидирующих позиций российской ядерной энергетики и понимание того, что развитие этой области экономики и науки дает общий толчок развитию и образования, и новых технологий. Теперь страны, которые были как бы на вторых ролях, имеют возможность задать больше вопросов, лучше пощупать российскую ядерную энергетику, рекомендовать своим столицам поближе присмотреться к российскому опыту в этой сфере. Так что нет худа без добра, и я думаю, что эта поездка пройдет очень интересно.
Кстати, не мы изобрели практику посещений постпредами МАГАТЭ АЭС. Впервые предложение посетить атомную станцию, построенную по российским технологиям, сделали венгры, и уже трижды состоялись поездки постпредов на АЭС "Пакш". Они были очень интересными, потому что венгерская сторона относится к этим объектам с каким-то, я бы сказал, пиететом. Это действительно очень важная часть их экономики — почти 40% электроэнергии Венгрии вырабатывается на этой АЭС. Там стоят наиболее популярные российские реакторы ВВЭР 440, так что эти визиты тоже продвижение российских технологий. Но интересно, что венгры считают эти объекты "родными", они глубоко приросли к ним. А объекты, которые были когда-то построены СССР, теперь демонстрируют эффективность международного сотрудничества — реактор там российский, парогенератор тоже российский, но, скажем, система безопасности —германская, еще многое сделано самими венграми. Это очень хороший пример сотрудничества между Россией и Евросоюзом на площадке мирного атома. Так же и в Чехии — там российский реактор, парогенератор фирмы Siemens, большая часть оборудования изготовлена на предприятиях Skoda.
— Раз вы упомянули "Пакш", то обсуждалось ли как-то в контексте МАГАТЭ соглашение о строительстве там двух новых российских реакторов?
— Как раз во время последней поездки на "Пакш" в мае было подписано решение председателя правительства РФ о содействии в возведении новых блоков, и венгерские коллеги восприняли это очень позитивно. Площадка для строительства там готова и необходимость его венгерской стороной хорошо осознана, тем более что после введения в строй этих двух новых блоков Венгрия сможет не только увеличить внутреннее потребление энергии, но и экспортировать ее. Причем Венгрия сделала ставку на последовательное развитие ядерной энергетики. Они собираются не только построить два новых блока на российских технологиях, но и отрабатывают возможности захоронения ядерных отходов.
— А ревность вы чувствуете какую-то, что вот страна-член ЕС продолжает сотрудничать с РФ в области атома?
— Я думаю, здесь все же не ревность, а гармоничный подход. Я считаю, что это очень хороший опыт сотрудничества в Европе. Оно не только делает объекты более эффективными и безопасными, но и создает предпосылки для политического сближения, потому что это большие проекты, рассчитанные на годы и десятилетия, а сотрудничество в ядерной сфере позитивно влияет на политический контекст отношений.
— Что конкретно ваши коллеги увидят в ходе визита на российский Север?
— Три основных пункта. Кольская АЭС — уникальный объект, построенный в жестких условиях Севера. Второй объект — стоянка ледокольного флота в Мурманске. Отмечу, что атомные ледоколы есть только у нас. Это российское ноу-хау, которое работает не только на интересы России. Например, наши аргентинские коллеги арендуют у нас один из ледоколов для проводки своих судов в Антарктике. Так что это дело очень перспективное. Наши коллеги-постпреды увидят один действующий ледокол и первый легендарный ледокол "Ленин", который сейчас работает как музей. И третий объект — это отделение Сайда Губа Северо-Западного центра по обращению с радиоактивными отходами — тоже уникальный объект для хранения отработавших реакторов с подлодок, созданный в результате международного сотрудничества. Так что постпреды увидят практически весь ядерный цикл.
— А какое место занимает проблематика ядерной безопасности в вашей работе?
— Ядерная энергия в обыденном сознании демонизирована, и люди смотрят в первую очередь на возможные издержки от ее применения, а во вторую — на те блага, которые она приносит. Это объяснимо, учитывая серьезные аварии, которые были за время существования атомной энергетики. Кстати, на реакторах типа ВВЭР никаких серьезных аварий никогда не было. А после того, что произошло на Фукусиме, все реакторы и РФ, и Евросоюза были подвергнуты проверкам, стресс-тестам, укреплена их инфраструктура безопасности. В первую очередь сегодня на любом объекте показывают эти дополнительные меры безопасности. Я думаю, что после фукусимской катастрофы сделаны очень серьезные выводы, и мы можем сказать, что ядерная энергетика стала безопаснее и эффективнее и в России, и за рубежом.
Коллеги из "Росатома" утверждают, и у меня нет оснований им не доверять, что российские АЭС — самые безопасные в мире.
— А коллеги из МАГАТЭ что говорят по этому поводу?
— Коллеги из МАГАТЭ не спорят с этими выводами. Они регулярно посещают различные атомные объекты в РФ с миссиями, и неизменно заключения самые позитивные.
— Насколько Россия заинтересована в международной кооперации в ядерной области? Только ли это экспорт, или это улица с двусторонним движением? И какова в этом роль МАГАТЭ?
— Ядерная энергетика по природе — это глобальная вещь. Тут международная кооперация и в бизнесе, и в плане создания стандартов абсолютно необходима, и именно этой цели и служит МАГАТЭ. Формируя стандарты, нормы в этой области, МАГАТЭ способствует продвижению ядерной энергетики в мир, а есть территории на земле, где другой альтернативы, кроме ядерной энергетики, нет. Например, в Африке без строительства АЭС не решить проблему улучшения качества жизни людей. Ядерные технологии используются не только для генерации электричества, они используются для опреснения воды, для борьбы с мухой цеце, для лечения раковых заболеваний. А то, что мы в этой области человеческого интеллекта и экономики находимся на лидирующих позициях, позволяет нам с уверенностью смотреть в будущее.
Россия часто про себя говорит, что она энергетическая держава. Но ее порой слышат однобоко, мол, энергетическая держава, понимаемая как производитель нефти и газа. А на самом деле в это понятие входит и такая высокотехнологичная отрасль, как ядерная. Это наш хай-тек, который можно сравнить с Ferrari, или с Apple, или с другими самыми передовыми разработками. Это наша гордость. Это та часть нашей промышленности, которая является образцом для других отраслей, как надо работать.
