"История и туризм едины" — такой лозунг с акцентом советской пропаганды середины прошлого века можно считать вполне справедливым для индустрии путешествий. Посудите сами: приезжая в какую-то туристическую или не совсем дестинацию, вам в первую очередь предложат осмотреть достопримечательности, являющиеся, как правило, историческими объектами. Конечно, можно возразить, что есть еще разного рода природные объекты, заслуживающие внимания, но, согласитесь, это уже несколько иная категория must see.
Так уж вышло, что далеко не все безмолвные свидетели прошлого дошли до настоящего времени в приемлемом для туристического осмотра виде, поэтому нередко приходится восстанавливать их буквально из пепла. По камню и черепку отвоевывая тени их фундаментов у земли, с каждым годом все более и более стирающей контуры бытия минувшего. Иногда этот процесс превращается из сугубо исследовательского в исследовательско-реконструкционный, и на месте невнятных развалин, абсолютно не способных впечатлить неспециалиста, вырастают силуэты зданий — тех самых, что стояли в этих местах много сотен лет назад. Постепенно это место превращается в региональный бренд, куда с интересом устремляют свои стопы охочие до новых знаний туристы. По крайней мере именно так произошло с Болгаром — древней столицей Волжской Булгарии, расположенной в двух сотнях километров от Казани.
Столица некогда великого государства, занимавшего берега Камы и Волги-Итиля в период с VIII по XIII век и обладавшего высокой культурой, сейчас мало напоминает тот город, где когда-то находилась ханская ставка, чеканились собственные монеты, вовсю кипела жизнь, торговцы на разноголосом базаре наперебой расхваливали привезенные из разных концов света и произведенные местными ремесленниками товары. Более того, Болгар сейчас вообще не напоминает город.
Первые упоминания о Болгаре относятся к X веку. Тогда же — в 922 году — здесь произошло историческое для Булгарии и ее потомков, к которым отчасти небезосновательно относят себя современные татары, событие — принятие ислама. Одной из причин смены тенгрианства, последователями которого были булгары, стало то, что им требовалась помощь в борьбе с исповедовавшим иудаизм Хазарским каганатом, в зависимости от которого они находились. Помимо получения поддержки из Багдада, чей эмир считался повелителем всех мусульман, по мнению некоторых историков, смена веры способствовала переходу к оседлому образу жизни, пришедшему на смену кочевому.
После падения Хазарского каганата в 955 году Булгария стала самостоятельной. Как и положено уважающему себя средневековому государству, она начала воевать с соседями, в том числе русскими княжествами, заключать с ними торговые договоры и перемирия, захватывать чужие города и терять свои. Так продолжалось несколько сотен лет. Первым тревожным предвестником грядущих перемен стало появление монгольского войска, чьи кони ступили на землю Булгарии на рубеже 1223-1224 годов. В этот раз победа осталась за хозяевами, но монгольский реванш состоялся уже в 1236 году, когда полководец Субэдэй разорил Волжскую Булгарию, а спустя четыре года она и вовсе утратила свою государственность, став частью Золотой Орды.
Как ни странно, самому городу это пошло на пользу. Строительство подавляющего большинства капитальных зданий относится именно к ордынскому периоду. В Болгаре некоторое время даже располагалась ставка Батыя — до тех пор, пока не был построен Бату-Сарай.
Следующим неудачным периодом для города стала вторая половина XIV века, когда сначала его захватил жаждавший власти золотоордынский эмир Булат-Тимур, а потом, в самом конце столетия, еще один Тимур — Тамерлан. Худо-бедно, но город восстановился и просуществовал до 1431 года, когда свой coup de grace нанес Федор Пестрый — воевода московского князя Василия Темного. С тех пор Болгар оказался покинут окончательно.
Кара-пулат
Из этого краткого и далеко не полного исторического экскурса можно составить представление о том, сколько всего довелось увидеть и пережить Болгару и его жителям. Свое второе рождение город пережил в прошлом веке, когда в 1969 году было принято решение о создании здесь государственного историко-архитектурного музея заповедника. Активно ведущиеся по сей день раскопки и работа реставраторов, превратили заброшенное и мертвое городище в огромный музей под открытым небом.
По сути княжеский воевода доделал начатое основателем империи Тимуридов — именно с его именем связано большинство городских легенд, оставшихся в веках. Обязательно выслушайте рассказ о Кара-пулат — Черной палате. Конечно, для создания атмосферы лучше услышать ее за дастарханом от седобородого старца в чалме и длиннополом халате, как и полагается знакомиться с восточными легендами, но раз гербовой нет…
"Хорошо, — сказала девушка, — дай моим братьям самых быстрых скакунов и после того, как они скроются за горизонтом, я спущусь".
Условия ханской дочери были выполнены, и после того, как братья оказались в безопасности, она спрыгнула в огонь. Такая вот грустная история.
Ближе к сердцу
Итак, вы подъезжаете к Болгару. Первое, что бросается в глаза — деревянные крепостные ворота, реконструированные по образу и подобию старых городских укреплений. Они настраивают путешественника на особый лад, и своим появлением предваряют свидание со средневековым Востоком на берегах Волги.
Если вы посещаете это место в составе экскурсионной группы, то скорее всего первым объектом на территории музея, который вы посетите, станет живописно расположенный на высоком берегу Итиля мавзолей, украшенный золотым полумесяцем. Главное предназначение этого строения — хранить внутри себя самый большой в мире печатный Коран. Полутонная книга благодаря своим размерам была занесена в Книгу рекордов Гиннесса. На нижнем этаже здания расположен музей, рассказывающий о древней Булгарии.
Но центр Болгара, его сердце, все же не здесь. Оно находится чуть дальше по берегу Волги, в средоточии древних построек: Соборная мечеть с большим минаретом, Северный мавзолей, в недрах которого хранятся надгробные плиты — единственные сохранившиеся образцы письменности Волжской Булгарии, Восточный мавзолей — усыпальница знати, ханские баня и дворец, где есть каменная кладка с "местным" фирменным кирпичом, по форме сильно отличающимся от привычного и современного нам. Стоя у павильона, укрывающего от непогоды то место, где когда-то возвышалась ханская резиденция, так легко представить себе, как грозный и могущественный правитель выходил на берег реки и видел перед собой паруса торговых кораблей, оживленные пристани и людскую суету. Если вы захотите ненадолго принять на себя роль древнего правителя и при помощи собственной фантазии посмотреть на мир его глазами, то сделайте небольшую поправку — Волга тогда была на пару километров дальше, ее уровень поднялся только в прошлом столетии по причине сооружения шлюзов и наполнения водохранилищ.
Присмотревшись внимательно к любой из исторических построек Болгара, можно заметить тонкую красную линию, кардиограммой пульсирующую по старой кладке, — так современные строители провели грань между своим трудом и кладкой предшественников. Наверное, это хорошая мысль — туристам не надо приглядываться и по типу кладки определять, где век XIII, а где XX или даже XXI. К тому же надо отдать должное мастерам — тем, которые современны нам, — их работу не всегда можно отличить от тех в общем-то скромных остатков старых зданий. Как следует погуляв по Болгару и даже полазив (в рамках приличия, конечно) по некоторым достопримечательностям, складывается приятное впечатление от увиденного — никаких гребенщиковских "муляжей за полчаса".
Если у создателей и кураторов проекта хватит сил продолжить начатое, то, быть может, через несколько десятилетий мы с вами сможем увидеть целую реконструкцию средневекового города, эдакий татарский Каркассон. Нет, никакой иронии, это было бы действительно здорово — побывать на восточном базаре, не отправляясь в Самарканд или Ургенч, поесть лепешек из тандыра, купить аутентичный сувенир — исследователи утверждают, что ремесла в Булгарии были в чести, так почему бы не побаловать себя и близких чем-нибудь в булгарском стиле?! Размышлять о том, чем бы еще можно было бы заняться, — дело хорошее, но оставим его футуристам.
Турист же в первую очередь реалист, склонный к импрессионизму, поэтому в поисках интерактива стоит завернуть в Музей хлеба — этнокультурный комплекс, относящийся скорее к истории татарского народа и его обычаям постбулгарского и даже постордынского периода. На обширной территории музея есть все, чтобы приготовить хлеб — от пашни до печи. Две мельницы — ветряная и водяная с запрудой, где плавают утки и гуси, амбар с разными видами зерна, охраняемый бдительным, но крайне дружелюбным серым котом, дом мельника, представляющий этнографическую часть экспозиции.
"Сельского жителя здесь мало чем можно удивить, а вот городские ходят с открытыми ртами", — делится наблюдениями музейный смотритель. В нескольких метрах от нас, подтверждая его слова, две девушки пытаются накормить жеребенка хлебом с руки, снимая этот процесс на "яблочный" гаджет. Судя по выражению их лиц, общение с лошадкой доставляет им не меньшее удовольствие, чем знакомство с древним городом. Неожиданно, жеребенок просовывает голову сквозь жерди загона в попытке дотянуться до заветной корочки, зажатой в нерешительной руке. Девушки с визгом отпрыгивают назад — вышли, конечно, не олимпийские 7,42 Татьяны Котовой, но тоже прилично. Кстати, о корочке — не забудьте купить хлеба с собой, он здесь действительно вкусный.
Прощание с Болгаром можно приурочить к посещению татарстанского Тадж-Махала — именно с мавзолеем-мечетью в индийской Агре большая часть туристов ассоциирует Белую мечеть, построенную здесь. Само собой разумеется, местный вариант меньше. Все видевшие его, вне зависимости от своей конфессиональной принадлежности, отмечают изящность и правильность форм, соблюдение архитектурных пропорций и красоту — не новодельную, а древневосточную. Наверное, Белая мечеть, своим присутствием сделала бы честь багдадскому халифу, если бы усилиями какого-нибудь джинна была перенесена под палящее ближневосточное солнце.
Болгар приятно удивил — нечто из ничего, примерно так можно охарактеризовать все происходящее здесь. Единственной ложкой дегтя в бочке сладкого туристического меда стало небольшое жизненное наблюдение — рядом, практически стена в стену с Соборной мечетью расположена Успенская церковь — ее колокольня и минарет мечети несколько непривычно, но в то же время на удивление гармонично смотрятся вместе — их можно назвать своеобразным символом "многонационального и многоконфессионального", о котором нам так часть напоминают с голубых экранов. Зайдя внутрь, это ощущение как-то отходит на второй план, вытесняемое вопросом — так ли необходимо делать в храме музей и если да, то насколько обязательно размещать в алтарной части экспонаты? Конечно, у нас в стране множество разрушенных и заброшенных храмов, но здесь это как-то особенно режет глаз, на контрасте с окружающими пейзажами.
Алексей Светозарский
