ВЛАДИВОСТОК, 15 ноя – РИА Новости, Илья Горбунов. Старые адреса и бессилие закона во время "охоты" на уклонистов в Приморье. Корреспондент РИА Новости накануне всероссийского Дня призывника, отмечаемого 15 ноября, сходил на рейд по поимке уклонистов вместе с сотрудниками одного из военкоматов Владивостока.
Призыв на военную службу начался в России с первого октября и продлится до 31 декабря. Ряды российской армии до Нового года должны пополнить чуть более 150 тысяч "срочников". Количество уклонистов весной этого года сократилось более чем на тысячу человек по сравнению с осенью 2012 года (почти 8,8 тысяч в 2012 году и 7,4 тысячи сейчас).
Прикидываются психами только идиоты
"Повестку вручаем только самому призывнику. Никаких родителей, родственников или соседей. У молодого человека не должно быть повода заявить, что мы ему ее не вручали. А одного списка, в котором он помечен, недостаточно, хоть по нему и плачет "уголовка", — напоминает своим подчиненным Владимир Нехаев, начальник отделения подготовки призыва военного комиссариата по Советскому и Первореченскому районам Владивостока.
После короткого инструктажа я прохожу в кабинет начальника, чтобы спросить, какие призывники сейчас пытаются сбежать от военной повинности.
"Те, у кого голова нормально не работает. Иначе бы они бы поняли, что без службы в армии сейчас мало куда попадешь, а военный билет на руки можно получить только к 27 годам. Думаете, что до этого времени они все собираются работать на автомойках или на других низкооплачиваемых работах? Как бы ни так. Все рвутся туда, где платят, и натыкаются на то, что там без военного с отметкой о службе их не примут. Потом идут к нам с повинной", — сердито говорит Нехаев.
Чем больше я его слушаю, тем сильней понимаю, что поводов для раздражения у него немало. Родители призывников постоянно приходят к нему с различными жалобами, на которые они имеют полное право в соответствии с законом. К тому же следственный комитет постоянно отказывает в возбуждении уголовных на самых упорных уклонистов.
"У нас человек сбежал прямо с распределительного пункта, а они пишут отказ о возбуждении уголовного дела. Мы пишем жалобу, и его возобновляют, а потом снова отказывают, и так постоянно. Как тут работать", — жалуется начальник.
"Они неожиданно узнают, что их никуда не берут из-за этого несоответствия. Кому нужен псих на работе? А психиатры диагноз снимать не рискуют. Ведь вдруг человек действительно псих. Вот так они и живут всю жизнь с клеймом", — объясняет Владимир.
Он провожает меня до выхода из военкомата, где уже ждут сотрудники, участвующие в рейде. Напоследок он пожимает мне руку и, смеясь, желает: "Счастливой охоты".
Один процент из ста
Пока мы добираемся по владивостокским пробкам к первому дому, где может скрываться уклонист, я пытаюсь разговорить своих попутчиков. Особенно меня интересует вопрос адекватности уклонистов, когда они понимают, что за ними пришли. Не сбегают ли они по крышам и балконам, как показывают в молодежных комедиях и сериалах.
По его словам, скандалят в основном только родители призывников. Особенно агрессивны их матери, которые могут и матом покрыть и даже с кулаками броситься защищать ребенка.
"Они считают нас нехорошими, поскольку мы мешаем их детям учиться, или просто боятся, что с ребенком во время службы что-нибудь произойдет. Вот поэтому и бесятся", — уточняет Виталий.
"Сейчас такие райские условия службы: один год всего лишь, да и нагрузок больших особо нет. А они все равно не хотят отдавать долг родине, хотя по закону положено. Вот мы их и ловим, чтобы они исправились и все сделали как надо. Тогда с чего мы должны переживать. Ведь те, кто ловит тех же преступников, не сильно переживают. А мы тоже ловим нарушителей", — смеется Виталий, и его поддерживают оба участковых.
"Сколько раз уже слышали что-то типа "Пошли вон, мы вас не звали", или "Его здесь нет, поэтому уходите и не мешайте". Добрые у нас люди", — улыбается полицейский.
На звонок в домофон никто не ответил, но дверь открыл один из жильцов, и мы проскользнули в темный подъезд. Девять этажей пешком из-за сломанного лифта, но удача наших стараний не оценила. Никто на дверной звонок не ответил.
"Ничего страшного, спросим хотя бы соседей", — не унывает сотрудник военкомата.
"Ничего страшного. В большинстве случаев именно так все и происходит. Один шанс из ста, что призывник окажется на месте, так что удивляться его отсутствию не приходится", — не унывает Гиренок.
Юридическая путаница
Мы едем на следующий адрес, а между тем мои спутники становятся все более разговорчивыми.
"Знаешь, почему нам приходится ехать вместе с сотрудниками военкомата? Потому что с точки зрения закона они почти не имеют никаких прав. Даже попросить запустить их в коридор не могут. А мы можем попросить нас впустить, да и доверия больше вызываем. Но, например, задержать уклониста мы не имеем права. Точнее, мы можем его привести в военкомат – и все. Если военкомат в этот день не работает, то это наши проблемы и его счастье", — рассказывает сидящий рядом со мной участковый.
"Вот если уголовное дело возбуждено, мы можем работать в полную силу. А до этого момента ресурсы не используются. Неправильно это как-то", — жалуется участковый.
"Мы пытались создать единую базу с полицией и ЗАКСом, но сотрудник, который ее делал, уволился, а новый еще долго будет разбираться во всех тонкостях. Так что пока делаем все сами, а не с помощью компьютеров. На днях поеду узнавать, куда он мог сбежать", — вздыхает Гиренок.
В сети "рыбка" не попалась
Мы посетили еще несколько адресов, но нигде не смогли застать даже родителей уклонистов, не то что их самих. Впрочем, представитель военкомата не сильно расстроился.
Он рассказывает, что есть призывники, которые изначально были уклонистами, но после службы даже благодарили сотрудников военкомата.
Слушая это, я думал о том, что если бы меня силком затащили в армию, я бы вряд ли питал бы нежные чувства к тем, кто это сделал. Но, с другой стороны, ведь есть же люди, которые, придя в вооруженные силы, втягивались и оставались в них на всю жизнь. Вот только вряд ли они хоть раз попадали в списки уклонистов.
