Полвека назад состоялся знаменитый Марш на Вашингтон, ставший, по сути, мирным ненасильственным восстанием, завершившимся победой 250-тысячной армии безоружных повстанцев.
Столица США готовилась к нашествию варваров, к массовым беспорядкам. По тревоге были подняты двадцать тысяч бойцов внутренних войск и десанта, власти распорядились освободить места в больницах и подготовиться к массовым поступлениям раненых, судьям предписали находиться на рабочих местах днем и ночью, чтобы выписывать ордеры на арест.
За полвека многие мечты Кинга сбылись — за одним столом (ну, или в одном и том же ресторане) делят трапезу бывшие рабы и потомки плантаторов, черные мальчики и девочки взялись за руки с белыми мальчиками и девочками, в стране ценят человека не по цвету кожи, а по достоинствам — президент Барак Обама тому самый яркий пример.
Итогом исторического Марша стали отмена позорного закона о сегрегации, предоставление равного избирательного права, отмена практики "только для белых". Из этого пацифистского протеста вылились движения за женское равноправие, мощная сеть "зеленых", позже — антивоенные кампании… Протест мирных сделал Америку демократичной гораздо больше всех предыдущих и последующих баррикад и потасовок демонстрантов с полицией.
Американцы сегодня воздают почести своему чернокожему пророку, идеологу ненасилия Мартину Лютеру Кингу, которого история поставила вровень с Махатмой Ганди и Львом Толстым. Америка славит марш пацифистов и… готовится к новой войне.
Может быть, колеблющийся по поводу военного вмешательства в сирийский конфликт Обама перечтет — просто по случаю 50-летия Вашингтонского марша — работы Мартина Лютера Кинга о морали ненасилия? Очень на тему: попытка насилием пресечь еще большее насилие не приводит к миру, убеждал Кинг задолго до Вьетнама, Югославии, Афганистана, Ирака, Ливии, Сирии…
Вот слова Мартина Лютера Кинга: "На протяжении того времени, в течение которого сторонник ненасильственного сопротивления пассивен, в том смысле, что он не агрессивен физически в отношении своих противников, его разум и эмоции всегда направлены на убеждение противника в его неправоте. Это — метод физической пассивности, но мощной духовной активности. Это не пассивное непротивление злу, а активное ненасильственное сопротивление злу".
О чем говорит и о чем молчит Обама
На днях на моей улице стреляли: в двухстах метрах от дома, где живу, и как раз сразу после того, как суд признал, что уличные обыски на предмет оружия на улицах Нью-Йорка являются расовой дискриминацией и нарушением прав человека.
Пока не ясно, каковы были причины, сподвигнувшие стрелка разрядить обойму в витрину кофейни и потом отстреливаться от прибывшего полицейского наряда. Приятно одно — что не попал он ни в кого. И его тоже взяли без крови.
Утром весь наш квартал был оцеплен — искали гильзы и выброшенное оружие. Нашли. Там такой пятачок есть напротив северной границы Центрального парка у выхода из метро, через который бледнолицые граждане торопливо проходят с нейтрально-непроницаемыми лицами.
На пятачке располагается гарлемский майдан: по вечерам на принесенных стульях, широко расставив ноги, сидят продавцы наркотиков и слушают рэп, разносящийся из динамиков. До того как в августе обыски приостановили по иску правозащитников, продавцы вынуждены были прятать целлофановые пакетики с крэком и кокаином между ягодиц — туда уличные патрули не уполномочены заглядывать (по инструкции). Сейчас можно держать партию прямо в карманах, это много удобней.
На нашем майдане все продавцы расставлены мафией, чужак сюда не сунется, и продавец не имеет права заступить не в свою смену. Организованный подход.
Сидя на парапетах, тоскуют в ожидании заработков пара изношенных проституток, тусуются подростки, одетые по моде городской шпаны в спущенные джинсы и кенгурушки, с надвинутым на лоб капюшонами — как у убитого семнадцатилетнего Трейвона Мартина.
С портретами Мартина тысячи афроамериканцев маршировали в минувшую субботу по Вашингтону, и их ораторы подливали масла в огонь: "Нет правосудия для черных!". Суд присяжных признал, что убивший парня дружинник применил оружие в целях самообороны.
Но трагедия стала поводом для того, чтобы поднять волну расовой ненависти. Особенно после того, как Обама обвинил белых в расовых предрассудках: "Не думаю, что афроамериканская община не понимает, что статистически у Трейвона Мартина было больше шансов погибнуть от руки сверстника, нежели кого-либо другого. Но также есть ощущение, что если бы в этой истории фигурировал белокожий подросток — она бы сложилась по-другому, от начала до конца".
Почему же молчал Обама, когда двое чернокожих подростков в Оклахоме беспричинно, от нечего делать, "для забавы" застрелили 22-летнего студента Криса Лайна, бежавшего спортивной трусцой мимо окон этих скучающих к дому своей невесты?
Как изменился наш Гарлем
Когда нас с соседкой чуть не сбила с ног шествующая мимо афроамериканка и не извинилась, мы решили, что это просто сумасшедшая женщина. Теперь я знаю — нужно больше бдительности. Особенно если встречаешь в нашем районе прохожего в майке с портретом Трейвона Мартина — надо отскакивать в сторону. Потому что после того, как сам президент заявил нации, что черных обижают, они никому не уступают дороги — "из идейных соображений".
В Америке даже движение такое объявили — "Миллион капюшонов". Если они поднимают протест против насилия и оружия — я с ними. Но если просто белых сбивать с ног на улицах собираются…
"О, у нас белые люди!", — могут ни с того ни с сего сказать на гарлемском майдане, хотя я больше года хожу мимо и знаю всех в лицо, а некоторых и по имени. Это не по нью-йоркски.
Супермаркет. Я не могу протиснуться со своей тележкой мимо двух чернокожих мальчиков — они "припарковали" свою тележку рядом с какой-то пустующей. Поведенческий кодекс Большого яблока предписывает мне сказать "извините", и встречный уступает дорогу с ответным "простите". Но мальчик, уже почти подросток, смотрит с яростью мне в глаза: "Мою тележку подвинуть нельзя. Пусть уберет свою тот, кто ее бросил", — указывает он на пустую.
Стоящему рядом с ним малышу очень неловко, он дергает брата за штанину и шепчет: "Пропусти, пропусти, как тебе не стыдно!". Но юный бунтарь непреклонен.
Как изменился за месяц наш Гарлем! Порой не узнаю Нью-Йорк, город, где вежливость превыше всего, где даже уличные грабители говорят сперва "здрасьте", а уж потом "отдай".
"Давайте не будем стре¬миться утолить нашу жажду свободы, вкушая из чаши горечи и ненависти", — льются бальзамом на раны слова Мартина Лютера Кинга. Жаль, что у Америки сейчас нет такого лидера. Хотя у кого он есть?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
