Ольга Добровидова, РИА Новости.
Власти Эквадора сдались: как сообщили в пятницу европейские СМИ, в заповедной зоне уникального национального парка Ясуни на востоке страны все-таки будут добывать нефть. Почти семь лет показательной борьбы экономики и экологии закончились болезненным поражением последней – причем не в последнюю очередь потому, что на стороне экологии, похоже, не воевал вообще никто.
Что такое национальный парк Ясуни? Это почти 10 тысяч квадратных километров нетронутого амазонского леса, на которых к тому же проживают сразу несколько коренных народностей, добровольно отказавшихся от контактов с внешним миром. С 1989 года парк входит в число так называемых "биосферных резерватов" ЮНЕСКО и считается одной из главных "сокровищниц" биологического разнообразия на Земле.
К большому несчастью для всего этого биоразнообразия, на территории парка водится еще и тяжелая нефть. По оценкам самого Эквадора, ее извлекаемые запасы составляют около 846 миллионов баррелей – это примерно 20% от всех резервов страны. При этом сырая нефть составляет до 46% объема экспорта Эквадора.
Как показывает опыт других стран, добывать нефть в заповеднике, да еще там, где живут коренные народы – дело часто очень грязное в прямом и переносном смыслах, поэтому "раскупоривать" Ясуни никто не торопился. С другой стороны, жить и продолжать мечтать о социализме на что-то нужно. Кроме того, в Южной Америке традиционно едва ли не громче всех кричат о любви к природе и борьбе за права "матери Земли" — вещах, которые с нефтью в национальном парке не очень вяжутся.
Надо отдать ему должное, президент Эквадора Рафаэль Корреа нашел из этой ситуации очень изящный выход. Впервые о так называемой "инициативе Ясуни-ИТТ" заговорили через год после его избрания, а полноценно стартовала она тремя годами позже, в 2010 – как раз в августе.
Мы готовы сохранить Ясуни в первозданном виде и не добывать там нефть, — сказал Эквадор. В конце концов, мы осознаем свою глобальную ответственность за доставшиеся нам биологические сокровища. Но и вы нас поймите: не добывать там нефть – значит отказаться от сокровищ вполне земных в виде 7,2 миллиарда долларов (методику расчета этого числа оставим на совести эквадорцев). Так что давайте так: вы скинетесь и нам выплатите половину этой суммы за 13 лет, а мы, так и быть, не тронем заповедник. Вот примерно так звучит идея "инициативы Ясуни", если ее очистить от излишне громких слов.
Очевидно, неспроста очень многие отнеслись к такому заявлению как к небанальному шантажу. Сам Эквадор, как и многие поддержавшие проект экологи, вплоть до российского Николая Дроздова, с негодованием такие намеки отвергает. Те, кто подозревал эквадорцев в нехорошем и денег не давал, автоматически оказывались в проигрышном положении: получается, что они как бы поддерживают истребление редких видов животных и глобальное изменение климата из-за сжигания ископаемого топлива. Классическое "Вы не сочувствуете голодным детям?" по-латиноамерикански.
Сочувствующих в итоге нашлось недостаточно: за три официальных года работы фонд проекта собрал 13 миллионов долларов и еще 116 миллионов обещаниями вместо затребованных 3,6 млрд. Поэтому президент Корреа в конце недели, скрепя сердце, заявил, что опечален поведением богатых стран, но у него есть обязательства перед избирателями, и эти обязательства заставляют его разрешить добычу нефти.
Таким образом, "операция Ясуни", если вдруг это действительно был стратегический маневр, разыграна безупречно: Эквадор, с тяжелым сердцем впускающий нефтяников в заповедник, против Капиталистического Запада, не готового делами поддержать собственные экологические лозунги. И теперь 78% населения Эквадора, которые не поддерживают разработку месторождения в парке, можно абсолютно честно сказать: мы попытались, но "мир нас подвел" (цитата из выступления Корреа).
Сама идея, казалось, была весьма и весьма "в тренде" современных разговоров о зеленой экономике: заплатить хозяину "грязного" ресурса за то, чтобы тот этот ресурс не использовал. Вместо того чтобы бороться с выбросами парниковых газов от сжигания бензина и мазута, сделанных из нефти – не допустить этих выбросов вовсе, оставив эту нефть в земле.
По сути, это попытка экологической профилактики вместо лечения: по такому же принципу Россия, например, могла бы заработать на бездействии в Арктике, а, скажем, Индонезия – оставив в покое свои леса. Но то ли идея все-таки оказалась чересчур инновационной, то ли хозяин ресурса подкачал: упорный отказ Эквадора сделать желаемые 3,6 миллиарда целевыми деньгами, конечно, не укреплял доверие к затее.
Мнение автора может не совпадать с позицией реакции
