Иван Захарченко, РИА Новости.
Отношения между США и Россией — не врагов, но и не друзей — уже давно складываются по одной и той же схеме: полное несоответствие взаимных политических интересов в конце концов сменяется поиском точек соприкосновения. На этот раз, когда внимание политиков было приковано к первой поездке в Москву нового госсекретаря США Джона Керри, точки соприкосновения были найдены, как ни парадоксально, в сирийском вопросе, в котором Россия и Америка уже третий год отстаивают совершенно разные позиции.
Тут можно было бы и возразить: а как же выработанная летом прошлого года в Женеве единая позиция России, США и других заинтересованных стран в совместном заявлении так называемой "группы действий" по Сирии? Именно тогда пять постоянных членов Совета Безопасности ООН и нескольких соседних с Сирией государств условились о необходимости мирных переговоров сирийских властей и вооруженных антиправительственных сил, а главное — создания переходного правительства с их участием.
Поскольку добиться этого не удалось, теперь Россия и США на переговорах в Москве договорились объединить усилия, чтобы усадить за стол переговоров непримиримые стороны сирийского конфликта, грозящего перекинуться на соседние страны. Сделать это предполагается в конце мая в ходе международной конференции, основой которой послужат упомянутые выше Женевские договоренности. Во всяком случае, это уже важный политический сигнал конфликтующим сторонам в Сирии, если конечно, к нему прислушаются.
Поиски рычагов давления
Пока же остается неясным, каким образом Россия и США вынудят оппозицию и правительство Сирии разговаривать друг с другом о мире. Но дипломаты на то и существуют, чтобы заниматься именно такими вещами. Другой вопрос — какие для этого есть рычаги и каким будет результат?
Пока рычагов нет никаких, поскольку США, как и их союзники, не собираются отказываться от планов помощи антиправительственным силам в Сирии в их главной и пока недостижимой цели — свержении президента Башара Асада. Как можно склонять стороны конфликта к мирным переговорам, помогая одной из них вести войну против противника, с которым и предполагается диалог? Впрочем, логика у всех своя.
Многие наблюдатели в Америке упрощенно полагают, что теперь дело за Россией: если она начнет помогать в военном отношении Асаду, то тогда у западных, а также ряда арабских стран больше не возникнет желания продолжать подпитку конфликта в Сирии. Подобные комментарии можно в достатке найти в американской блогосфере, в том числе мнения о том, что Россия вряд ли прибегнет к военному вмешательству в сирийский конфликт.
Игра, в которой у каждого своя партия
Тем временем ситуация складывается как в мутной воде при очень активной дипломатической активности разных стран. Пока Джон Керри шел по Красной площади в Москве, глава МИД Ирана Али Акбар Салехи посетил Иорданию по пути в Дамаск, заявив о попытках склонить сирийские власти к переговорам с мирной оппозицией. Появились сообщения о том, что на следующей неделе Тегеран планирует посетить катарский глава МИД шейх Хамад бен Джассем аль-Тани, а британский премьер Джон Кэмерон и российский президент Владимир Путин встретятся в Сочи 10 мая, чтобы обсудить, в частности, ситуацию в Сирии.
А складывающая ситуация весьма тревожна на фоне взаимных обвинений властей и оппозиции страны в применении химического оружия и невозможности проведения международной инспекции для подтверждения этого из-за разногласий ООН и Дамаска о целях и масштабах расследования. А когда масла в огонь добавили недавние израильские воздушные удары по Сирии, и соседние арабские страны даже не обратились по этому поводу в СБ ООН, наблюдатели усмотрели в происшедшем сигнал в адрес России: мол, вот что будет, если Москва не прекратит поддерживать Дамаск.
Хотя вряд ли Израиль, который, кстати, официально не признал "авторство" ударов по Сирии, руководствовался соображениями совместно с США посылать в Москву такого рода сигналы. Но настоятельные требования западных стран провести поиск следов применения химического оружия в Сирии очень напоминает ситуацию в Ираке, где был "найден" подобный предлог для внешней интервенции.
Президент США Барак Обама говорил, что если химическое оружие действительно применено в Сирии, это будет означать "смену игры". Во всяком случае, тем самым он признал, что речь идет именно об "игре", в которой у каждого своя "партия".
Возможно, поиск точек соприкосновения" с Россией по Сирии понадобился Вашингтону для того, чтобы показать, что американская администрация прилагает любые усилия для сирийского урегулирования, в том числе попытки наладить диалог, хотя по-прежнему во всех грехах обвиняет Дамаск и от идеи падения сопротивляющегося там режима не отказывается.
Что в такой ситуации приходится делать России? Если проследить развитие конфликта в Сирии, можно догадаться, что Москва уже устала всех убеждать, что она поддерживает не правительство Башара Асада, а идею мирного урегулирования кризиса с тем, чтобы сирийское государство — прежде одно из самых светских на Ближнем Востоке — не превратилось в надолго лишенный стабильности источник религиозного и других видов экстремизма. Поэтому даже если результаты визита Керри в Москву станут очередной и недолгоиграющей попыткой "перезагрузки" отношений США с Россией, эту возможность не стоит отвергать. Тем более что Сирия далеко не единственная, хотя и важная для мировой политики, возможная точка соприкосновения интересов двух стран.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
