Михаил Гусев, спецкор РИА Новости, Триполи – Хальба – Бейрут (Ливан) – Москва.
Непрекращающиеся перестрелки между межконфессиональными группировками суннитов и алавитов во втором по величине ливанском городе Триполи, расположенном на севере многоконфессиональной страны в 50 километрах от границы с Сирией, разделили город на два лагеря. Жители Триполи, который на почве событий в Сирии превратился в сторонников и противников сирийского президента Башара Асада, опасаясь эскалации конфликта, покидают неспокойные районы города.
Корреспондент РИА Новости побывал в этих неспокойных районах и попытался выяснить, как обстоит ситуация в северном Ливане, и на чем зиждется хрупкий ливанский мир.
Город из двух лагерей
Те 805 дней, что прошли с начала затяжного кризиса в Сирии, где алавиты – правящее меньшинство, а сунниты – пострадавшее в результате конфликта большинство, напрямую повлияли на ситуацию в соседнем Ливане, и в первую очередь, на безопасность страны.
Мы едем вдоль береговой линии, обрамленной Средиземным морем, на север страны в город Триполи. Именно здесь сейчас – средоточие ливанских конфликтов.
Вооруженные экстремисты, просачивающиеся через Сирию в Ливан, провоцируют межконфессиональные столкновения, что на фоне внутриполитических разногласий в правительстве в преддверии парламентских выборов в Ливанской Республике грозит ухудшением ситуации в стране.
В Триполи часты перестрелки, и чаще всего – между двумя противоборствующими районами города – суннитским "Беб-е Теббанех" и аллавитским "Джабаль Мохсен", которые условно и достаточно символично разделены улицей с названием "Сирия" или "Сирийский бульвар".
В темное время суток на улицах города надо быть острожным, или лучше совсем не выходить, чтобы не стать участником очередной разборки.
"Дело в том, что бедные люди, которые не касаются политики, страдают больше всех. Сегодня я выступаю против вас, завтра вы против меня, мы против кого-то еще… Все то, что происходит в Сирии, влияет на нас (на ситуацию в Ливане)", – говорит Зейн М.
29-летний фармацевт Зейн М., который работает напротив недавно сожженной парикмахерской местного алавита, считает, что сегодняшняя реальность в Триполи – это наследие гражданской войны в Ливане и последствия затяжного кризиса в Сирии.
"Религия здесь ни при чем, это все политика. Правда, так получилось, что ливанские алавиты выступают за Сирию, а сунниты – против, – продолжает Зейн. – Независимо от вероисповедания, половина населения Ливана, и Триполи в частности, выступают за правительство Сирии, а другая половина – против".
С ним согласен хозяин сгоревшей парикмахерской, житель Триполи, алавит, 40-летний Рабиа Сальмен. В условиях напряженной обстановки найти его было не так уж просто. Он отказался встречаться, и пришлось общаться с ним по телефону.
"Нельзя говорить, что это (поджог парикмахерской) сделано специально. Это скорее хулиганство. Хотя, нельзя и отрицать, что определенная напряженность и неприязнь между людьми в связи с ситуацией в Сирии существует, – говорит он. – Людей направляют экстремисты, которые используют ситуацию в своих интересах".
Испытывать личную неприязнь
Не последнюю роль в конфликтах играют беженцы из Сирии, количество которых в последние месяцы неустанно растет. По последним данным, только на территории Ливана их начитывается порядка 416 тысяч.
По статистике, практически все беженцы из Сирии по конфессиональному признаку сунниты. На севере Ливана они проживают как в Триполи, так и других городах, расположенных неподалеку от границы с Сирией, например – Хальба.
Большинство сирийских беженцев, живущих сейчас в городе Хальба, пришли из приграничной с Ливаном деревни Талькалах. Они наперебой рассказывают о преступлениях режима алавита Башара Асада, о зверствах сирийской армии.
"Он (Башар Асад) убивает людей, эти алавиты убивают людей", – не сдерживая эмоций, выкрикивает беженка.
Своего имени она не называет, поскольку время от времени возвращается на родину к семье, которая не смогла покинуть Сирию. Она боится, что ее узнают, и у нее возникнут проблемы из-за этих высказываний.
Сейчас работу с беженцами в Ливане ведут ООН, в частности, Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (UNHCR), Детский фонд ООН (UNICEF) и ряд других неправительственных организаций, такие как Датский и Норвежский советы по делам беженцев.
"Нам выдают купоны. Мы их продаем разным людям, чтобы жить на эти деньги", – продолжает сирийская беженка.
Беженцы раз в месяц получают на каждого члена семьи купоны, сумма одного купона составляет 31 доллар США. Кроме этого, им выдают продукты, а иногда даже оплачивают проживание. Квартира в северных районах, таких как город Хальба, обходится в 200 долларов США в месяц.
Среди большого количества сирийских суннитских семей в Хальбе, живущих на севере Ливана, нашлась одна, в которой один из ее членов – алавит. Семья живет в недостроенном с виду доме. Мы поднимаемся на второй этаж по бетонным ступеням. Однако внутри – уютная квартира из четырех комнат – по одной комнате на каждую сирийскую семью. Квартира полностью отремонтирована и даже обставлена мебелью и техникой.
К нам выходит молодая женщина, на голове у нее "никаб" – закрывающий лицо головной убор с прорезью для глаз. Ее зовут Суад – она мать четверых детей, алавитка. Ее муж суннит, они бежали из Сирии.
Над ней нависает свекровь с малышом на руках, не позволяя невестке говорить лишнее. "Мы не любим алавитов, но наша невестка другая, она хорошая, не такая, как все остальные алавиты", – говорит она.
Суад с грустью в глазах тяжело вздыхает и с трудом начинает говорить. Она рассказывает, что ее семья была против этого брака, но "так уж вышло".
"Ситуация не очень хорошая, сейчас мы здесь. Но мы хотели бы вернуться, когда наш президент уйдет", – учтиво и с уважением, потупив глаза в пол, говорит Суад.
Тонкость ее высказывания заключается в том, что, несмотря на происходящие в Сирии события, она с уважением говорит о сирийском президенте Башар Асаде, употребляя местоимение "наш", вместо оскорблений в его адрес, как это делают другие беженцы.
Сирийские беженцы – угроза безопасности Ливана
Как считают многие ливанцы, независимо от вероисповедания, из-за притока сирийских беженцев в Ливане становится небезопасно.
"По статистике, 70 процентов беженцев составляют женщины и дети, и 30 процентов из них мужчины, которые служили, и они умеют пользоваться оружием. Многие беженцы попадают под влияние экстремистов",- говорит генерал Мишель Аун.
По возвращению в относительно безопасный Бейрут нас принял в своей резиденции, расположенной в Восточной части столицы Ливана, бывший командующий вооруженными силами страны христианин-маронит генерал Мишель Аун, который считает, что сирийские беженцы могут создать угрозу для безопасности страны.
Он отмечает, что в настоящее время вопрос контроля границ "достаточно сложный, и одновременно политический".
"С самого начала этот вопрос (охрана северных границ Ливана) находился под контролем, однако, по мере разрастания конфликта в Сирии и увеличения количества беженцев следить за границами стало сложнее", – говорит Аун – "Кроме этого, создается впечатление, что в политических кругах Ливана существует "сопротивление", которое не позволяет принимать согласование решение по данному вопросу".
С самого начала сирийского кризиса Ливан придерживался политики нейтралитета. Однако появление отрядов так называемой "Сирийской свободной армии" и других экстремистских группировок в пограничных зонах и ответные операции против них регулярных войск постепенно втягивают Ливан в конфликт.
"Сейчас в Сирии действуют боевики "Аль-Каиды" и других террористических организаций. В Сирии "революция", цель которой были политические перемены в стране, потеряла свой облик, и перешла в стадию хаоса", – отмечает Аун.
Генерал, который не раз находился в эпицентре конфликтов, особенно во время гражданской войны в Ливане (1975-1990), не понаслышке знает, к чему может привеcти ситуации в Сирии и провокации экстремистов, выдающих себя за борцов за свободу. Поэтому он считает, что, Ливан находится в "чувствительном положении".
"Достаточно небольшого потрясения в Ливане, и ситуация изменится в худшую сторону. Изменится положение фигур на шахматной доске, – говорит генерал. "Если в Сирии случится тотальный коллапс и власть сменится, то Ливан окажется в положении – "шах и мат", – подытоживает он.
Остается только ждать, что решение сирийской проблемы найдется раньше, чем хрупкий ливанский мир вновь пошатнется.
