На телеканале ТВ Центр штандартенфюрер Генрих Штирлиц (полковник Исаев) заступил на предпраздничную вахту.
Всякий раз по весне нам показывают памятные ее "17 мгновений" – телесериал Татьяны Лиозновой. Как правило, показывают его ко дню Победы. Либо черно-белый вариант, либо – цветной. В этом году, надо думать, его покажут в обоих форматах.
Телевизионному Штирлицу в этом году исполняется 40 лет. По кинематографическим меркам возраст не маленький, если не сказать пенсионный. Даже архивный. И, возможно, археологический. Другого такого сериала-долгожителя и не припомню. А тут еще круглая дата. Намечаются серьезные торжества.
***
Вообще-то премьерный показ состоялся в августе 1973-его года, что несколько странно. Готов-то он был уже весной.
Сегодня странным кажется время года, когда сериал был поставлен в эфир. Это ведь время летних отпусков, дачных радостей… На селе – покосы, уборка урожая… В городах – отпуска. Сегодня бы ни один уважающий себя вещатель не позволил бы роскоши бросить в топку межсезонья столь рейтинговое зрелище.
Впрочем, не забудем, то было советское время. Телеканалов – раз-два и… все. Конкуренции меж ними – никакой. Кинопрокат тогда не слишком отвлекал внимание зрителей от телеэкранов зарубежными блокбастерами… Так что теленачальники могли не думать ни о погоде на дворе, ни о временах года, ни о каких-либо иных вне эстетических факторах. Если не считать одним из них идеологию. Но с этим-то как раз никаких проблем не должно было случиться – картину патронировал сам Андропов. У него был, что называется, свой ведомственный интерес: КГБ, как и собственно советский социализм, нуждался в человеческом лице с признаками интеллигентности и с проблесками интеллекта.
Задача была непростой, но с ней способные литераторы и талантливые кинематографисты худо-бедно справились. Еще в 1968-м был снят сериал "Щит и меч", где действовал советский разведчик Александр Белов под маской гауптштурмфюрера СС Йоганна Вайса с человеческим лицом артиста Станислава Любшина. Плечом к плечу с ним в прокате шагал чекист Константин Ладейников из фильма "Мертвый сезон". Годом раньше будущего Штирлица сыграл Родион Нахапетов в фильме "Пароль не нужен". А в 71-м на роль того же Штирлица в "Бриллиантах для диктатуры пролетариата" было мобилизовано человеческое лицо артиста Владимира Ивашова.
В этом ряду интеллигентно-мужественное лицо артиста Вячеслава Тихонова стало своего рода эталоном для тех кинематографистов, что брались изобразить сотрудников андроповского ведомства. Потому, когда в очередном чекистском сериале "ТАСС уполномочен заявить" на главную роль режиссер попытался было пригласить очень хорошего артиста Николая Губенко, ведомство воспротивилось. На роль полковника КГБ пришлось позвать другого, тоже хорошего артиста, Юрия Соломина.
***
Массовый успех же "Мгновений" был настолько впечатляющим, что теленачальство уже через три месяца вынуждено было повторить сериал. И далее со всеми праздничными остановками сериал катился по рельсам десятилетий.
…Шли годы. Штирлиц не старел. К фильму еще были какие-то вопросы. По части, например, исторической достоверности. Ветераны войны оказались не совсем довольны. Им показалось, что авторы несколько преувеличили роль агентурной деятельности Штирлица в деле борьбы с Третьим Рейхом. Тогда режиссер оснастил каждую серию документальной хроникой.
Но, более всего, пожалуй, смущало начальство, так это то, что показанная в сериале иерархическая верхушка Третьего рейха с ее распорядком жизни, с навыками партийных бонз, с бюрократическими порядками внутри всей этой системы сильно напоминала советскую вертикаль власти.
И что еще очень важно иметь в виду: значительной частью интеллигенции, жившей в условиях двоемыслия и общественного лицемерия, Штирлиц воспринимался не просто как агент СССР, но, по справедливости говоря, как суперагент воображаемой демократической державы, свободной от двоедушия, гуманной и справедливой.
В сущности, однако, киномиф о Штирлице на подсознательном уровне облагораживал, романтизировал и более того, героизировал конформистский комплекс советского человека. Все мы от м.н.с. и до советников Генерального секретаря КПСС хотели себя чувствовать штирлицами, то есть супенрагентами другой реальности.
***
Перемена идеологической участи страны и ее политической сущности никак не отразилось на интересе ее народов к сериалу и к его героям. Он по-прежнему давал рейтинги. Чтобы он стал ближе к новым послевоенным поколениям, его колоризовали. На волне нетленного интереса к Штирлицу был уже в наше время снят сериал о его молодых годах по мотивам ранних произведений Юлиана Семенова – "Исаев". Молодого Штирлица здесь сыграл молодой артист Даниил Страхов. Интерес, правда, уже был не тот, что к прежнему Штирлицу. Но тут важно то, что образ интеллектуального и человечного гэбиста неотступно следует за нами.
Как важно и то, что не кончаются и анекдоты про Штирлица.
Надо сказать, ничто так не способствует долголетию художественной картины, как анекдотичность ее главного героя.
В этом смысле Штирлиц ничем не уступает Чапаеву.
***
Анекдотическая ипостась художественного персонажа – знак того, что он стал фольклорным героем. Что он отделился от своего беллетристического прародителя и зажил самостоятельной жизнью, преследуя свои цели и решая свои задачи, часто противоположные тем, которые решали авторы.
Чапаевская анекдотиана содержит в себе насмешку над Революцией и над Гражданской войной. Над героизмом Чапая и Петьки, над их невежеством, тупостью, самодовольством… А вслед – над тупостью и идиотизмом советских реалий. То же самое можно заметить и по отношению анекдотической штирлициады. Фольклорный Штирлиц в анекдотах предстает персонажем туповатым и абсурдным.
"Штирлиц шел по коридору. "А ведь это Штирлиц идет," – подумал Мюллер. "Да, это я иду," – подумал Штирлиц".
Но ведь и кинематографический Штирлиц живет в мире абсурда и крайней нелепости, фантасмагоричности.
"Сколько будет дважды два?" – спросил Мюллер. Штирлиц задумался. Он, конечно, знал, сколько будет дважды два, ему об этом недавно сообщили из центра, но он не знал, знает ли это Мюллер. И если знает, то кто ему сказал. Может быть Кальтебрунер? Тогда переговоры с Даллесом зашли в тупик".
В сущности, такого рода анекдоты – это пародии на сам фильм, на его детективную интригу, на его условную манеру повествования. Проще говоря, это мини-рецензия на произведение Семенова и Лиозновой.
Вот пример пародии на вполне себе актуальную реальность:
"Штирлиц спрашивает резидента:
— Что меня ждет после возвращения на Родину? 15 лет лагерей без права переписки?
— Что вы, Штирлиц, у нас в стране все изменилось. Сначала вас ждет встреча с Президентом, а дальше, как повезет: или вас пошлют топ-менеджером в “Газпром”, или ведущим ток-шоу на одном из центральных каналов".
Словом, надо сказать, анекдотическая жизнь героя – важная часть штирлициады.
***
Историческое знание – это и факты, и документы, и мемуары, и мифы, и, наконец, анекдоты.
Без последних история неполна. Как неполно любое действие без отношения к нему.
В анекдотических преданиях старины глубокой и не очень глубокой отражаются бессознательные представления народных масс о режимах, о правителях, о героях, об идеалах, о том, что не только было или как было, но и о том, как это воспринималось современниками.
Анекдот хранит память о восприятии коллективным подсознанием исторических процессов. Анекдоты – иррациональные свидетельства. Они в известном смысле – самые искренние и самые честные.
***
Судя по всему, наше ТВ широко отметит 40-летие "Семнадцати мгновений весны". Будут спецвыпуски популярных ток-шоу про это кино. Обязательно напомнят, как пустели улицы городов и весей, когда в 1973 году стартовал сериал Татьяны Лиозновой. Какой-нибудь отставной милицейский чин сообщит, как в городах сократилась преступность и потребление воды. Бывший чекист расскажет о реальных или возможных прототипах героев сериала. И будут на части рвать Олега Табакова, Льва Дурова и Леонида Куравлева. Леонид Броневой, думаю, не дастся. Кобзон споет: "Я прошу, хоть не надолго…".
Не исключено, что на программу Малахова или Зеленского выпишут внучатую племянницу Бормана или Мюллера, или Шеленберга. И станут ласково пытать: видели ли они этот сериал, и понравился ли он им? Актеры, снявшиеся даже в крохотных эпизодах, поделятся курьезными случаями на съемочной площадке, и все наперебой станут уверять публику, что воспитывались на подвигах Штирлица-Исаева и на их примере учились Родину любить.
И сколь бы я не иронизировал над картиной в целом, и над ее героями в частности, и сколь бы над ними не потешались авторы многочисленных пародий, анонимно-коллективные создатели анекдотов про Штирлица и Мюллера, никуда не денешься от реальности – "Мгновения" снова и снова смотрят, они, по-прежнему уважаемы и просто любимы народом.
Чем это можно объяснить?
Смею высказать предположение: сегодня мы уже не столько любим саму картину, сколько – свою любовь к ней.
Так нередко случается с созданиями, к которым однажды, пусть и много лет назад прониклись симпатией, с той или ной периодичностью поддерживали отношения с ними, и рады каждой новой встрече.
Встречаемся с ними не для того, чтобы в них открыть что-то новое, но просто, чтобы вспомнить былые отношения и посмаковать их от души.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
