Директор Мультимедиа Арт Музея Ольга Свиблова хорошо знала трагически погибшего на Бали художника Владислава Мамышева-Монро: они общались и работали с конца 1980-х. Для РИА Новости Свиблова рассказала, каким он был, и почему ему сходило с рук то, что не простилось бы другим.
Человек-пуля
С удивлением обнаружила недавно, что ему — всего 43. Я думала, что 50. Видимо, слишком давно его знаю, и он появился уже взрослым, с безупречным врожденным вкусом. У меня впечатление, что человек не менялся на протяжении всего этого времени. Считается, что он был учеником Тимура Новикова (основатель Новой академии изящных искусств в Петербурге – прим. ред.), но я бы на эту тему меньше говорила. Он возник как какой-то невероятной силы росток, пробивающийся из-под снега. Владик — пуля, которая пробила художественную плоть Ленинград-Москва с конца 1980-х годов. Он как появился, так и стал событием — сам по себе персонаж Владик Мамышев-Монро. Главным источником и продуктом творчества которого, был он сам.
В 1991 году я снимала фильм "В поисках счастливого конца", спрогнозировавший путч на произведениях искусства, и Владик был тем человеком из Питера, которого я ждала, потому что он — гениально талантлив. В искусство приходят очень хорошие художники с техникой, концептом, но в гении метят люди с чувством легкого дыхания, и у Влада оно было. Несправедливо, что Синди Шерман, которая тоже перевоплощается в разных персонажей, более известна, чем он. Не думаю, что она гениальнее Монро.
Предчувствие конца
Жизнь Влада была полным антиподом тому, что считается обычным нормальным образом жизни и работой. Он был чудовищной, саморазрушающей структуры человек, но и одновременно мог восстанавливаться как птица Феникс в тех ситуациях, когда, казалось бы, выхода уже нет. Этим он всем доказывал, что такое в принципе возможно. Он умел работать, и делал это совершенно серьезно, с огромным требованием к собственному продукту, никогда не выпускал его недоделанным.
Мы с ним несколько раз обсуждали его конец. Это был не философский разговор, а абсолютно реальные ситуации.
Уход на Бали — не худший вариант. Было бы гораздо хуже, если бы он погиб здесь в один из таких моментов. Ему когда-то надо было уйти, и уйти на пике. Так и произошло. Даже не могу себе представить, что теперь так не будет — не известно, с какой стороны, через сколько лет он возьмет и вдруг проявится. Как лучик такой, летучая карнавальная субстанция, без которой общество не может жить. Раньше так было всегда. Монро перестал выходить на связь 15 марта, и никто не напрягся, потому что он мог исчезать, это норма для него. Ну, пропал Владик, бывает…
Последний проект
Он никогда не был гением-сумасшедшим. Он был гением, который, когда входил в продуктивную фазу, очень серьезно работал. Проект изначально назывался "Гамлет", а потом он взял и поменял название на "Полоний", там тоже есть этот персонаж, которого и сыграл Владик в спектакле. Мне не понравилась замена, что-то екнуло тогда на бессознательном уровне. Потом по мотивам постановки сделали фотовыставку, которую мы на днях с ним открыли в рамках фестиваля "Мода и стиль". Тогда он был абсолютно счастлив, и это — единственное, что примиряет меня с его уходом.
Посмотрите фотоленту: Последняя роль Владислава Мамышева-Монро >>
Мы с ним общались до 15 марта, обсуждали, какую работу он может дать на благотворительный аукцион для музея. Он предлагал фотографию с кубком, где яд. Я не хотела. Теперь не будет никакой работы. Хотя я сейчас думаю, о том, чтобы в память о нем все-таки что-то на аукционе появилось. Я не хотела, чтобы он ехал на Бали.
Прекрасный и ужасный
Он был абсолютно сам по себе, насколько близко бы ни приближался. Неуловимая субстанция, которая не укладывается ни в какое правило. То, без чего умирают такие чудесные растения, он все получил. Он любил деньги, шик, славу. Но, как только он подходил к этому, все разрушалось. И это прекрасно для него, потому что Мамышев-Монро никогда не хотел быть чем-то застывшим. Сегодня он мог жить в квартире почти как дворец, а завтра — в углу каком-то без копейки денег.
Он был и прекрасным, и ужасным. Но ты ждал любого Владика, потому что ты понимал, что ждешь не просто друга. Иногда с ним надо было говорить, как с ребенком. Сделаешь то-то, получишь шоколадку. Стоит ему ее получить, она не то, что зубы, а все испортит.
Ему постоянно надо было куда-то ехать, а мне с ним проект заканчивать.
Как-то мы делали с ним съемку рекламы кофе и выбили большой гонорар. Очень смешно было — он там играл Мэрилин Монро, у которой баночка была под резинкой от чулок вместо фляжки с алкоголем, или Любовь Орлову, у которой она из сумочки вываливалась. И вот мы идем в студию к Королеву сниматься, а у него алкоголя всегда много. Я говорю: "Миша, все убери". Убрали. Владик все равно к концу съемки сам не свой. Ему Орлову играть, а он минимум на 80 лет тянет. Уже психоз, хочется на него наорать и убить, но нельзя. Сказала прийти наутро, пересняться. Все нормально в итоге получилось. Он получил деньги и — ба-бах, исчез на полгода.
Деньги ему нельзя было давать, но все это почему-то делали. Бывало, и карточки брал. Купит ленточки розовые, кристаллики какие-то. Ты злишься, потому что он путает все планы, все графики, всю жизнь и работу. Но не долго. Его все прощали, потому что он был безумно нужен.
