Наталья Афанасьева, обозреватель РИА Новости.
В Русской православной церкви поддержали поправки в законодательство, разрешающие предоставлять религиозным организациям в школах специальные помещения для молитв и совершения религиозных обрядов.
"Суть поправки заключается в том, что богослужения и религиозные обряды могут проводиться в зданиях религиозного назначения, расположенных на территории государственных образовательных учреждений, а также в помещениях, которые специально выделяет администрация по просьбе учащихся и их родителей", — пояснила РИА Новости инокиня Ксения (Чернега), руководитель юридической службы Московской патриархии.
Не удивительно, что РПЦ горячо поддерживает эти законодательные новшества. Не удивительно и то, что представители остальных "традиционных" конфессий с осторожностью отнеслись к такой возможности. И так же не удивительно, что реакция Рунета была бурной и, мягко говоря, неоднозначной.
Удивительно другое. Внесение вышеупомянутых поправок в закон "О свободе совести и религиозных объединениях" предполагается законопроектом "Об образовании в РФ", уже принятым Госдумой в первом чтении. Этот законопроект обсуждался на парламентском часе в Госдуме в среду. И, несмотря на всю неоднозначность будущего закона, сулящего ряд очень существенных изменений в нашей жизни, именно новость про молельные помещения затмила все остальное.
Что это означает? В школах теперь будут строить часовни? Или выделять специальные помещения для молитвы, как это сделано в некоторых аэропортах, больницах, тюрьмах и воинских частях?
Как человек неверующий (в этом пока еще прилично признаться, не так ли?), я не могу со знанием дела рассуждать, насколько важно для людей религиозных, чтобы их дети имели возможность по месту учебы уединиться для общения с Богом.
Допускаю, что большинством голосов родители в школе, где учится мой сын, вдруг решат переоборудовать под культовое помещение, скажем, лингафонный класс или кабинет физики. Почему переоборудовать? А потому что свободных помещений-то нет, сегодня школам, которым платят за каждого ученика, приходится ужиматься. Хотя, если не пострадает столовая (для меня, простите, горячий суп по-прежнему важнее), как мать и бывший пионер, я не вижу в этой идее ничего нового.
В конце концов, когда я училась в школе, у нас тоже было помещение для отправления культа. Только называлась оно "Пионерская". И вот там, среди красных знамен, рваных барабанов, горнов, портретов юного Ильича и пионеров-героев проходило все самое интересное в школьной жизни.
Мы тоже собирались, между прочим, под благовидным предлогом – экстренное заседание совета дружины, ленинский субботник или подготовка к 1 мая. Я уж не буду описывать подробности, чем там занимались на самом деле – чтобы не задеть ненароком чьих-нибудь нежных чувств грубыми параллелями. О нравах, царивших в пионерских комнатах, комитетах комсомола и других "красных" уголках школы на заре перестройки написано достаточно – отсылаю всех к незабвенному журналу "Юность" тех лет.
Наши чиновники от образования, очевидно, представляют нынешних детей как невинных херувимчиков, которым после обязательного урока ОБЖ требуется только молитва. Но мы-то знаем, что они такие же, как мы, их родители, хоть вместо клятвы юного пионера Советского Союза им, возможно, скоро придется учить десять заповедей.
Если уж говорить серьезно, то в школе прежде всего нужны просторные рекреации, чтобы бегать, удобные столовые со здоровой пищей, чистые, простите, туалеты. А для духовной жизни – радиорубка и драмкружок.
Но, с другой стороны, если относиться к любым законам с известной долей цинизма, переживем и молельную, и пионерскую, нам не привыкать. Жалко только, что за всеми этими разговорами без должного внимания могут остаться другие нововведения, которые сулит нам "Закон об образовании", который депутаты вот-вот примут во втором, то есть практически в окончательном чтении. Поверьте, там есть вещи гораздо интереснее и важнее, чем молельный кабинет.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
