Сергей Варшавчик, обозреватель РИА Новости.
20 апреля исполняется 70 лет со дня окончания битвы за Москву, крупнейшего сражения Второй мировой войны, во многом предопределившего ее исход, и в целом дальнейшее развитие человечества.
Каждый пятый погибший
Представление о масштабе и ожесточенности противостояния двух армий дают цифры общих потерь, понесенные обеими сторонами в период с конца сентября 1941-го по 20 апреля 1942-го: советские войска потеряли 1 806 123 человека, немецкие – 581 900. В этом плане с московским сражением не идут в сравнение другие известные баталии Великой Отечественной войны –Сталинградская битва или Курская дуга.
По мнению военного историка Бориса Невзорова, каждый пятый советский солдат, погибший в 1941-45 годах, отдал свою жизнь в битве за Москву.
Активная война развернулась и в воздухе. В период с июля 1941 и по апрель 1942 года подразделения люфтваффе совершили против около 8000 налетов на Москву. За это время 234 немецких бомбардировщика сумели прорваться к городу, сбросив 1610 фугасных бомб и около 100 тыс. зажигательных. Было сбито 952 бомбардировщика, а 130 получили повреждения.
Маршал Жуков (в период этого сражения командовавший Западным фронтом) в своих мемуарах писал: "когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву".
Важнейший транспортный узел
Насколько судьбоносным было это сражение? Проиграл бы СССР войну, если бы германская операция "Тайфун" увенчалась успехом? Ведь в истории России уже был пример, когда враг стоял у ворот Белокаменной – в 1812 году. Тогда русские войска оставили Москву, и как показали последующие события, тем самым переломили ход войны.
Современные военные историки придерживаются на этот счет разных точек зрения. По мнению Алексея Исаева, в отличие от 1812 года, к осени 1941 года Москва была важнейшим узлом железных и автомобильных дорог. А потому, ее взятие привело бы к коллапсу транспортной системы СССР и, как следствие этого, к сдаче Ленинграда из-за потери коммуникаций. "Потому Москву сдавать было нельзя", – резюмирует историк.
Его коллега Сергей Переслегин также считает, что военное значение Москвы было очень велико – сторона, которая контролирует крупнейший транспортный узел страны, имела возможность большего маневра.
Это доказала оперативная переброска за тысячи километров к столице советских дивизий из Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии, которые приняли потом решающее участие в контрнаступлении в декабре 1941 года.
"Потеря Москвы значила гораздо больше, чем потеря Киева или Ленинграда. Фактически, это означало отсутствие возможности удержаться в центральной России", – подчеркнул Сергей Переслегин. По его словам, столицу можно было перенести в Куйбышев или другой город, но этого нельзя было сделать с развитой автомобильной и железнодорожной сетью Москвы.
Военный историк, профессор РГГУ Алексей Киличенков полагает, что в случае победы немцев под Москвой общий ход войны кардинально не изменился бы. В интервью РИА Новости эксперт подчеркнул, что в 1941 году немцами "не была решена главная задача – не была уничтожена основная часть сил Красной Армии, что могло предопределить падение советского режима". То есть, Гитлер, как и 129 лет назад Наполеон, наступал на те же грабли.
Взяв Москву, Гитлер не выиграл бы войну
Осенью 1941 года большинство наркоматов, важнейших правительственных учреждений и промышленных предприятий были эвакуированы вглубь страны. Учитывая это, считает Алексей Киличенков, падение Москвы имело бы для СССР не столько военное, сколько морально-психологическое значение, дав повод нацистской пропаганде известить мир об очередной победе несокрушимого вермахта.
Историки сходятся на том, что такой вариант развития событий был бы крайне неблагоприятен для Советского Союза. "Но крайне неблагоприятное развитие и полное поражение – это не одно и то же", – считает Переслегин, подчеркивая, что Россия очень большая страна, а германский план вторжения "Барбаросса" был весьма схематичен, с конечными точками захвата по линии Архангельск-Волга-Астрахань.
По его мнению, московская битва была последним реальным шансом для вермахта если не выиграть войну, то хотя бы улучшить шансы на ее выигрыш.
И в этом она была сродни Марнскому сражению осени 1914 года, когда союзные войска сорвали недалеко от Парижа стратегический план наступления германской армии, ориентированный на быструю победу на Западном фронте и вывод Франции из Первой мировой войны, чтобы потом всеми силами навалиться на Россию.
Конец блицкрига
Потерпев поражение на полях Подмосковья, немецкие войска были отброшены на 100-250 километров от столицы СССР, а Германия вынуждена была втянуться в войну на истощение, где у нее не было реальных шансов победить.
Немецкий генерал Блюментрит (занимавший до января 1942 года должность начальника штаба фельдмаршала фон Клюге, командующего 4-й армией) в своих размышлениях о Московской битве резюмировал, что она принесла немецким войскам первое крупное поражение во Второй мировой войне.
"Это означало конец блицкрига, который обеспечил Гитлеру и его вооруженным силам такие выдающиеся победы в Польше, Франции и на Балканах.
С политической точки зрения самым главным роковым решением было решение напасть на эту страну. Теперь нам пришлось вести войну с более сильным противником, чем тот, с которым мы встречались до сих пор", – констатировал генерал.
По его мнению, даже если бы удалось захватить Москву, война была бы далека от благополучного завершения: "Россия настолько обширна, а русское правительство обладало такой решимостью, что война, принимая новые формы, продолжалась бы на бескрайних просторах страны".
О количестве и качестве
Несмотря на то, что под Москвой вермахт понес меньшие потери, чем Красная Армия, он потерял свои лучшие военные кадры. По словам Киличенкова, взамен опытных солдат и офицеров, которые с победой прошли всю Европу, вермахт пополнялся необстрелянными новобранцами, которым еще только предстояло набраться опыта и уверенности.
Не хватало и количества. Молох разгорающейся войны пожирал больше людей, чем Германия могла дать своей армии. Генерал Гальдер, начальник штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта набросал 21 апреля 1942 года в своем военном дневнике тезисы для доклада Гитлеру. Согласно им, общий некомплект личного состава на Восточном фронте доходил до 625 тысяч человек, а укомлектованность пехотой в группе армий "Центр" (которой и было поручено претворить операцию "Тайун" в жизнь) составляла 35% от прежнего уровня.
"Советские же войска потеряли очень много ополченцев, новобранцев, которые не имели опыта войны.Это, может, звучит очень жестко, но мы, теряя в три-четыре-пять раз больше солдат, чем немцы, в итоге получили ядро опытных, обстрелянных, тех, кто потом, к концу 1942-го, сумели обеспечить перелом в войне", – подчеркнул Киличенков.
История, как известно, не знает сослагательного наклонения, и можно сколько угодно гадать, как развернулись бы дальнейшие события. Все случилось так, как случилось – москвичи превратили столицу и подступы к ней в неприступную крепость, а защита Москвы вылилась в героическую эпопею, которой можно только гордиться.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
