В июле в России выходит переведенный с японского роман Харуки Мураками "1Q84". В других странах мира роман уже разошелся в четырех миллионах экземпляров. В сегодняшней РФ миллионные тиражи редкость, но Россия в "империи Мураками" выделяется не количеством, а качеством читательской массы. Фан-сайты, почти культовый статус переводчиков, подражания на русском - такой чести у нашей молодежи из ныне живущих зарубежных писателей удостаивается один Мураками.
Отрывок из романа Харуки Мураками "1Q84" >>
Почему так получилось? Наверное, потому, что Мураками одновременно и свой, и чужой; когда надо - понятный, как азбука, когда надо - загадочный и бездонный, как колодец на опушке, пугающий склонную к самоубийству femme fatale Наоко в романе "Норвежский лес".
Самого себя Мураками называет обыкновенным человеком, который сочиняет истории. Его язык, сложный и богатый, на первый взгляд кажется японской калькой с разговорного английского. Его герои - это мы: интеллигентные юноши, только что закончившие школу, в которой менялись записями Нэта Кинга Коула с девчонками из параллельного класса; тридцати-сорокалетние рекламные менеджеры, вдруг обнаруживающие в своем доме записку от ушедшей жены, а в своей мужской силе - первый провал со времен Токийской олимпиады. Только у каждого из этих персонажей есть какая-то неземная изнанка. Некое неожиданное событие - уход жены, прорыв трубы, обвал акций - высовывает кончик этой изнанки наружу, и тогда прощай, обыденность. В жизнь героя с элегантностью слона в посудной лавке врывается параллельная реальность.
Как не попасть под бренд
В "1Q84" Мураками разрабатывает свою любимую тему - переплетение быта и этой самой параллельной реальности, за которой угадывается внутренний мир человека, а заодно и попытки его исказить, подчинив интересам тоталитарного государства, фирмы, секты, клана. В книге два главных персонажа - женщина-инструктор фитнес-клуба Аомамэ и писатель-любитель Тэнго, подрабатывающий лекциями в университете. И оба в какой-то момент понимают, что не могут дальше жить обычной жизнью современного "офисного планктона".
Согласитесь: тема актуальная ныне повсюду - от Ванкувера до Владивостока и даже дальше, вплоть до Аляски. Сохранить себя как человека, не поддаться искажениям, которыми хочет отметить тебя вождь, босс или бренд, - вот чему старается научить нас Мураками.
"Вокруг меня были бренды - рубашка от Версаче, машина от Хонды… Но где же за всем этим Хадзиме?" - таким вопросом задавался рассказчик пронзительной повести "К югу от границы, к западу от солнца" Хадзиме. Кстати, ставшее ныне столь модным словечко "бренд" в классическом английском языке означает - клеймо. То самое клеймо, которое раскаленным металлом выжигают на шкуре скота.
В "1Q84" герои живут в двух реальностях. Одна из них - вполне узнаваемый город Токио 1984 года. Вторая - Токио года 1Q84. Букву Q (очевидно, заменяющую английское question) вместо девятки вставляет сама Аомамэ. Получается двойной намек - и на антиутопию Джорджа Оруэлла "1984", и на "прервавшуюся цепь времен". Средневековье, ворвавшееся в последние годы в нашу жизнь то в виде мусульманских фанатиков-террористов, то в виде странных суеверий, казалось, давно уже истребленных всеобщей грамотностью, - это новое средневековье выливается и на страницы романа Мураками. В "1Q84" действуют и поразившие Мураками еще во время газовой атаки в токийском метро в 1995 году сектанты из "Аум Синрике", и странные городские боевики, напоминающие "калькутиков" и "семиотиков" из его же романа "Страна чудес без тормозов".
Поганка Размером С Ладонь
Как стереть наложенный на тебя бренд? И - еще сложнее - как стереть бренд, выжженный в тебе изнутри годами подчинения, послушания, равнодушного смирения? И нужно ли это делать? Ответ Мураками - нужно, потому что иначе желанной становится не жизнь, а смерть. Это чувствует персонаж одного из рассказов Мураками - деловой человек по имени Поганка Размером С Ладонь: "Мир - это такая тоска: дантисты, налоговые декларации, взносы за машину, сломанные кондиционеры… Смерть была тихой, как дно океана, благоуханной, как майская роза. Поганке представлялось, как он наслаждается вечным покоем: "ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ ПОГАНКА РАЗМЕРОМ С ЛАДОНЬ"… И тут его вызвали по селекторной связи".
Так как же стереть бренд? Ответ Мураками: освобождение достигается только через личное духовное усилие. В его художественном мире символическую функцию такого духовного освобождения выполняют слоны - образы подсознания, воплощения тайны. "Люди, кажется, забыли, что в их городе когда-то был свой слон", - говорит рассказчик в новелле "Слон исчезает". Сюжет рассказа напоминает притчи Кафки. В некоем японском городе девелоперы решили застроить территорию старого зоопарка. Всех животных распределили по другим зоопаркам, и только старому слону не нашлось нигде места. Тогда огромное животное вместе с привязавшимся к нему смотрителем размещают на территории отслужившего свой век школьного спортзала. Оттуда слон - настоящий символ верности старым устоям, трогательно привязанный к своему смотрителю - исчезает вместе со смотрителем вопреки всем законам природы. Подглядевший эту сцену рассказчик безуспешно пытается рассказать происшедшее приглянувшейся ему молодой сотруднице модного журнала. Прагматичная девушка, которой рассказчик только что пытался продать кухонный комбайн (он работает чем-то вроде менеджера по продажам), лишь имитирует интерес к рассказу. Рассказчик увлечен собственным повествованием. Ведь вместе со слоном из города исчезла его душа, а мэр все дает бессмысленные пресс-конференции по поводу исчезновения, смысл которого не понимает! Увы, не понимает смысла случившегося и девушка из глянцевого издания, а потому герой так и не решается продолжить знакомство. Еще одна муракамиевская несостоявшаяся любовь.
Да разве мало их сегодня и в России - мэров, не замечающих, как вместе со старыми архитектурными "слонами" из вверенных им городов уходят души?! Или девушек с душой на манер кухонного комбайна для чужих сердец?
Душа как личная ответственность
Впрочем, насчет девушек я, пожалуй, погорячился. У каждого из героев Мараками героев есть душа - просто некоторые про нее забывают. И здесь очень важен личный выбор - кроме вас самих, вам вашу душу никто не вернет. В романе "Страна чудес без тормозов" об этом говорит страшноватый Профессор, бросающий главного героя Боку в Страну Забвения: "Ни у кого нет ключей к фабрике слонов внутри нас". Цена за вход в Страну Забвения - отказ от собственной тени, становящейся эквивалентом души. "Знаю, как тебе тяжело лишиться тени. Но это такая штука, через которую все проходят; значит, и тебе придется… Зато потом у тебя больше не будет ни тревог, ни страданий… Говорю тебе для твоей же пользы: забудь о своей тени. Это - Конец Света. Место, где кончается мир. Никто отсюда не уйдет",- говорит вновь прибывшему Боку привратник, обладающий неограниченной властью над жителями Страны Забвения. Боку влюбляется в библиотекаршу этого странного города (вместо книг она хранит "старые сны" Страны Забвения в единорожьих черепах), но та не может ответить ему взаимностью - ее тень давно умерла.
Берегите свою тень, не дайте умереть своей душе - вот что говорит нам Харуки Мураками своими притчами. И не надо понимать слово "душа" только в христианском, мусульманском или буддийском вариантах. Мураками явно не верует в успокаивающие догматы признанных мировых религий. Его Бог создается каждый день, а его молитва - это исповедание писательской веры. Вот она - в главе "Маленькая смерть в 3:50 ночи" в романе "Норвежский лес":
"Не дай мне на перекрестке попасть под "фиат", водитель которого засмотрелся в противоположном направлении. Не дай мне погибнуть от пули, ненароком вылетевшей из полицейского пистолета. Не дай цветочным горшкам, расставленным на шатком подоконнике пятого этажа, упасть мне на голову… Если через сотню лет, говорю я себе, этот мой роман высохнет и истлеет, как дохлый червяк, тут уж ничего не поделаешь. Я ведь не рассчитываю ни на вечную жизнь, ни на создание бессмертного шедевра. А рассчитываю я только на то, что происходит здесь и сейчас. Я только хочу, чтобы мне разрешили прожить столько времени, сколько потребуется для завершения романа. Вот и все".
Вот она, современная писательская вера, - без расчета на бессмертие и памятники. Но в расчете на нас с вами - тоже могущих попасть под "фиат".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
