Александр Архангельский
Убийство Буданова стало главной новостью предпраздничной недели. И новым испытанием на ценностную прочность. Не в том смысле, что это приведет к ответной реакции и к обострению национализма. Судя по всему, не приведет. А в том смысле, что появится – и уже появляется – значительное число политизированных болтунов, которые начнут взаимно заматывать тему. И одни заведут заунывную песнь про русского героя, совершившего трагическую ошибку. А другие, скрипнув зубами, потянутся к ножу, чтобы воскликнуть: "Есть право на священную месть"!
Что касается героя, то вот - уже имеются первые цитаты. По словам товарища Коротченко, члена президиума Общественного совета при Министерстве обороны (того самого, из которого недавно вышел оскорбленный Михалков): "Это показательная хладнокровная месть активному участнику операции по наведению конституционного порядка на территории Чеченской республики". Цитирую по "Московскому комсомольцу". И далее, там же: "Буданов - боевой офицер, имеющий безусловные заслуги перед Российской Федерацией, не взирая на ту трагическую коллизию (дело Эльзы Кунгаевой), которая оборвала его военную карьеру".
О праве на кровную месть вслух сказать пока что никто не решился, но достаточно вспомнить дело Калоева, чтобы ни на секунду не усомниться: многие на юге России сегодня скажут: "Собаке - собачья смерть. Молодцы, ребята". Мужская феодальная разборка, подменяющая суд и уничтожающая саму идею обезличенного права, слишком многим в сегодняшней России понятна и близка. Хотя, на самом деле, ни о чем другом не свидетельствует, кроме как о дикости представлений о мире и полной отсталости нравов. Как свидетельствует о том же противоположная готовность объявлять Буданова трагическим героем.
Казалось бы, о чем тут вообще говорить, дважды два - четыре, трижды три - девять. Человек, который изнасиловал и убил безоружную пленницу, будь она трижды снайпером и четырежды партизанкой, есть не офицер, а мерзавец, не защитник государства, а его разрушитель. Самый страшный разрушитель, потому, что динамит закладывают изнутри. А те, кто после приговора суда берут на себя миссию вершителей его судьбы, не восточные воины, а дикари и чингачгуки. И никакое человеческое сочувствие, даже если предположить, что это не просто народные мстители, а родственники жертвы, не может быть доводом в их оправдание. Как не может быть доводом в пользу Буданова то, что он на поле боя мог вести себя на десять с плюсом.
Это и есть диагноз сегодняшнему состоянию умов: всеобщий дефицит серого вещества, неумение и нежелание подняться над инстинктом стаи. Неумение и нежелание признать, что суд - не инструмент возмездия, а некий аналог больничной палаты, в которой происходит обеззараживание ситуации. Не менее, но и не более того. Поэтому одни презирают суд за то, что не способен защитить насильника в погонах, другие – за то, что не дает возможности убить врага своими руками. Стоит ли удивляться, что в таких условиях и суд ведет себя не как палата мер и весов, а как 200-ая секция советского ГУМа, которая отоваривает начальство. Сколько начальство сказало дать, столько и отвесим. Это я к сюжету об этапировании Ходорковского в тот самый день, когда убили Буданова.
Вывод предельно прост. Если мы хотим развития, то надо бить по рукам и тем, и другим. И народным защитникам мерзости, и народным мстителям за нее. Да, у нас сейчас ни мира ни войны. Но армию, все-таки, придется распустить.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
