Дмитрий Куликов, член Зиновьевского клуба
Через несколько дней президент России Владимир Путин выступит на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Много прогнозов звучит сегодня по поводу возможного содержания его речи, о том, какое воздействие окажет его речь на текущую ситуацию, которую принято рассматривать как кризис существующего миропорядка. Этот кризис втягивает в себя и саму ООН, которая пока выступает в качестве основного механизма обеспечения этого миропорядка.
Все исторические реально действовавшие международные системы безопасности и системы реализации международного права являлись результатами масштабных (мировых) войн и одновременно делали невозможными такие войны как минимум на временном отрезке в 50 лет.
Такова была система "Европейского концерта", возникшая после наполеоновских войн, когда на Венском конгрессе 1815 года была учреждена система международного права, которая несколько десятилетий уберегала Европу от больших войн. Крымская война (1853-1856), развязанная Британией и Францией против России, разрушила принципы "Европейского концерта" и ввергла Европу в череду войн конца XIX- начала XX веков, включая самую страшную в истории человечества Мировую войну, которую мы формально делим на две — Первую и Вторую.
После этих войн мировая система безопасности и международного права опиралась на постоянных членов СБ ООН с их правом вето, которыми являются Британия, США, Россия (СССР) и Китай (Тайвань) и также включенная в состав держав-победителей по настоянию США и Британии Франция. Во время Ялтинской конференции в феврале 1945 года участники большой тройки — Сталин, Рузвельт и Черчилль, — проектируя послевоенное мироустройство, были едины в том, что оно должно принести мир на европейский континент как минимум на 50 лет.
Невозможность новой большой войны — один из двух важнейших принципов, на которых строилась ООН. Напомню, что 50 лет Ялтинской конференции и послевоенному миропорядку исполнилось в 1995 году. До бомбежек Югославии и ее расчленения в обход вето СБ ООН оставалось всего несколько лет.
Вторым важнейшим принципом, который лег в основание проектируемого послевоенного миропорядка, был принцип невозможности мирового господства (гегемонии) со стороны одной из трех мировых послевоенных держав. Это прямо обсуждалось в ходе Ялтинской конференции, и все три лидера были едины в том, что новый миропорядок должен содержать в себе механизмы, предотвращающие попытки установления мирового господства со стороны кого бы то ни было.
На первый взгляд, все это весьма правдоподобно, но все же хотелось бы разобраться, что конкретно имеется в виду и какому именно положению дел не соответствует система ООН.
До 1991 года, т.е. до распада СССР, система ООН точно отражала двуполярный мировой порядок. Роль СБ ООН, право вето у постоянных его членов были зафиксированы по результатам войны и являлись продуктом жестких и тяжелых переговоров. Право вето зафиксировано в уставе ООН как единственный механизм, гарантирующий от узурпации кем-либо всей современной системы международного права.
США восприняли окончание холодной войны как свою победу в ней, а крушение СССР как устранение препятствий на пути к американскому (англо-саксонскому) мировому господству. В 1998 году, когда войска НАТО во главе с США бомбили Белград и окончательно расчленяли Югославию, единственное, что смогла сделать ослабленная Россия, — бросок десантников на Приштину и разворот самолета Примакова над Атлантикой. США и НАТО действовали в Югославии без санкции СБ ООН, создав прецедент собственной исключительности и собственного превосходства.
Воспроизведение прецедента произошло в Ираке, где США свергали Саддама Хусейна не только без санкций СБ ОНН и открыто обманув мировое сообщество в отношении наличия химического оружия в Ираке, но и вопреки публичному политическому несогласию с военной операцией со стороны Парижа, Берлина и Москвы. После падения СССР сложилась так называемая однополярная система, а точнее, система с единственным мировым управляющим — США. Право вето у постоянных членов СБ ООН — единственное, что сегодня противостоит международно-правовой легитимизации и легализации силового американского произвола. Когда западные политики говорят, что ООН устарела, они стыдливо забывают указать, что именно стоит за этой фразой. ООН устарела, поскольку противостоит как конструкция международного права однополярной мировой системе. До тех пор, пока существует нынешний СБ ООН и право вето в нем, американские действия в Югославии или Ираке не будут легитимными и законными, сколько бы они ни старались это декларировать.
Вместе с тем ООН, как детище биполярного мира, гораздо ближе к миру многополярному, если можно так сказать, "новейшему мировому порядку", о строительстве которого заявляют Россия и Китай, чем к претензии США на мировое господство. И мы, и Китай не против расширения числа постоянных членов СБ ООН с правом вето, например в лице Индии и Бразилии. Но это категорически не устраивает США, поскольку это укрепляет антигегемонистскую функцию СБ ООН, а не ослабляет ее.
Россия могла бы пойти на реформы ООН, которые будут закреплять, конституировать и легитимизировать многополярный мировой порядок, но никак не может пойти на реформы, которые будут делать это в отношении однополярного мира американской гегемонии. Такова наша политическая цель. За нее мы и будем бороться.
В любом случае, какие бы реформы ООН ни рассматривались, принципиально важным является неукоснительное следование двум принципам, заложенным в фундамент нынешнего миропорядка и мирового права: система должна не допускать новой большой войны и быть надежной гарантией против любых проектов мирового господства. Об этом державы-победители договорились в ходе жарких споров и дискуссий в Ялте-45, и, я думаю, об этом же, в той или иной форме, обязательно скажет президент России Владимир Путин на юбилейной сессии Генассамблеи ООН 28 сентября 2015 года.
