Ольга Зиновьева, сопредседатель Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня", учредитель Мультимедийного музея ЗИНОТЕКА
Казалось бы, что может быть общего между президентом Литвы Далей Грибаускайте и канцлером Германии Ангелой Меркель? Прошлое. Коммунистическое прошлое, засевшее в мозгах на генетическом уровне у обеих партийных функционерок новейшей истории.
Членство в КПСС и СЕПГ (Социалистическая единая партия Германии), за право быть в рядах которых надо было побороться, оттолкнув других претендентов, а потом доказывать свою приверженность идеалам Маркса-Энгельса-Ленина, начиная с первичной партийной организации, и далее — везде — по точкам роста партийной карьеры в Советской Литве и социалистической ГДР.
Это участие в партийных собраниях, съездах, конференциях, где с хорошо отрепетированной страстью и ненавистью обличались лицемерные ценности капиталистического мира, демонстрировали и доказывали свою верность идеалам, приверженность позиции в борьбе за победу коммунизма на всей планете. А потом, при воссоединении Германии и освобождении Литвы от проклятого ига СССР, доказывали, что их заставляли вступать в партию, прямо-таки силком заталкивали в ее ряды. Хотя и по сей день живы свидетели того, как и почему они вступали в партию и как проходили собрания в их первичных парторганизациях.
Одна закончила партийную школу, другая там преподавала, что само по себе являлось серьезным доказательством партийной зрелости, чтобы с полным правом претендовать на очередь в номенклатуру Советской Литвы и социалистической Германии.
В советские годы Даля Грибаускайте училась в Ленинградском университете. Дочь партизана и бывшего сотрудника НКВД, с ранних лет состояла в комсомоле. После своего первого избрания на президентский пост в 2009 году, в интервью каналу Россия-24, она еще охотно говорила по-русски. Рассказывала, как студенткой жила в квартире (?) на Васильевском острове и любила кушать блины с икрой (аскетично, однако). Вернувшись в Вильнюс, Грибаускайте работала в Вильнюсской высшей партийной школе, где до 1990 года вела курс политэкономии, одновременно обучаясь в аспирантуре при Академии общественных наук при ЦК КПСС (Москва), где в 1988 году защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата наук. То есть по канонам советского времени была всячески обласкана за партийную верность идеалам.
В принципе можно было бы и не останавливаться на подробностях того, как формировалась эта партийная "элита", тем более что и в нашей стране, предостаточно таких перелицованных примеров партийных пристрастий, скрепленных в коммунистическом прошлом хоровым исполнением "Интернационала" на съездах партии. Что и говорить, богатое это было зрелище — разинутые рты толстомордых функционеров, с самозабвением исполнявших строки про "весь мир голодных и рабов"…
Но вернемся к нашим бесстрашным амазонкам, которые вовремя спохватились и осознали, откуда теперь, после разразившейся буйной катастройки (по меткому определению Александра Зиновьева), будут поступать указания, рекомендации, оценки и нешуточные приказы: ну не из Москвы же! Партийные мозги быстро смекнули, на кого и на что кричать "ату его, ату!" И со всей плебейской верностью, с любовью глядя в холодные глаза заокеанских "партнеров", весьма инициативно повернули пропагандистские орудия уже против кормившей и обучавшей их страны — страны, по их новой риторике, "проклятого коммунистического прошлого", страны-угнетателя и поработителя их свободной, по-настоящему демократической литовской и ГДР-овской мысли. Прямо как в кинофильме "Фанфан-тюльпан", где наступательная армия вдруг меняет свою суть в течение каких-то минут театрального сражения. Собственно, в тех заокеанских институтах демократии, как на краткосрочных курсах молодого бойца после принятия присяги, и не задумывались даже сильно, а быстренько обучили и приручили к правильным методам и ценностям, тем самым легко переформатировав дерзновенные и весьма поддатливые мозги этих и им подобных дам.
Катастрофическая перезагрузка сознания и морали, которая произошла в мозгах борцов за справедливое капиталистическое будущее, напрягла всех нормальных и порядочных людей в нашей стране, в Литве и бывшей ГДР. Тем, кто не занимал, впрочем, высокие партийные руководящие посты в прошлом, эта метаморфоза с партийными функционерками по сей день кажется неразрешимой загадкой: как оказалось возможной такая неблагодарность и предательство ценностей, страны, идей со стороны именно тех, кто больше всего получил от советской власти и кто по сути был рупором этой самой советской власти в Литве и ГДР?
Как вообще оказалось возможным появление таких фигур, которые благодаря советскому народу и СССР перебрались через страшные потоки послевоенной разрушенной Европы, которым, спасенным от фашизма, дали возможность почувствовать себя людьми, равными среди равных? Для них честно, по-братски восстанавливали их разграбленные и разрушенные войной страны, им отдавали необходимое, отрывая от собственного народа то, чего и ему самому не хватало…
Откуда все же берется такая холопская неблагодарность, перерастающая в агрессивную враждебность? Откуда эти крысиные повадки у младоевропейцев? Может, навыки, превратившиеся в привычки, — паразитировать, получать все даром, — проросли так глубоко, что остальные модели поведения отмерли по мере все возраставшей уверенности, что от побежденной России все равно уже больше не получишь?
И беспринципные мелкие хуторяне быстренько сориентировались на нового хозяина, на дядю Сэма, приказания и установки которого они буквально считывали, забегая вперед из желания понравиться патрону, и тем самым заработать хорошо оплачиваемые политические бонусы, поливая грязью ставшую вдруг ненавистной им Россию.
Как тут не вспомнить яркое литературное воплощение такой заискивающей модели поведения в образе шакала из "Книги джунглей" Редьярда Киплинга?
Метаморфоза бывших партийных функционерок с кремлевскими пайками слишком очевидна, чтобы ее обсуждать далее. Просто в дополнение хочется напомнить о другом литературном образе — Министерстве правды в грандиозном романе Джорджа Оруэлла "1984". Как мы все помним, главным содержанием и смыслом работы этого ведомства являлось мгновенное, конъюнктурное, беспардонное изменение всех текстов правового и исторического характера. Делалось это так умело и споро, что у современников быстро вытиралось из памяти все прошлое, свидетелями чему они были сами.
Случаи с Меркель, Грибаускайте и Олбрайт являются красочными иллюстрациями к роману Оруэлла еще вот почему: описанный там прием идеологической обработки сознания населения — ДВУХМИНУТКА НЕНАВИСТИ — активно используется в практике сегодняшней жизни не только в младоевропейских странах, но и за океаном.
