Наталия Григорьева
Киану Ривз все еще "знает кунг-фу" – в российский прокат выходит фильм "47 ронинов", снятый американским режиссером Карлом Риншем по древней японской легенде, в память о которой в середине декабря в Стране восходящего солнца проходит фестиваль самураев и по мотивам которой там уже снято как минимум десять фильмов. Персонаж Ривза, полукровка, владеющий боевыми искусствами и обладающий некоторыми магическими способностями, был придуман для красоты – портит фильм, однако, вовсе не это.
Еще мальчиком Кая нашли в лесу воины господина Асано, правителя процветающей японской провинции, и, посчитав, что воспитать ребенка могли только лесные духи, хотели расправиться с ним на месте. Мудрый Асано, однако, не просто пощадил сироту, но и разрешил ему жить при дворе, хоть и в статусе изгоя. С годами презрительное отношение самураев к Каю не изменилось, зато он подружился с хозяйской дочкой Микой, а потом и полюбил ее – взаимно. Открыто признаться друг другу в чувствах им было не суждено, да несчастье помогло. Князь из соседней провинции возжелал расширить свои владения и, воспользовавшись услугами знакомой ведьмы, подставил Асано, который в итоге был вынужден сделать себе харакири. После его смерти, Кая продали в рабство, Мику отдали узурпатору в качестве невесты, а воинов объявили ронинами – самураями без хозяина и без права на месть. Ослушаться такого решения сёгуна означало неминуемо погибнуть, но возглавлявший войско Оиси твердо вознамерился покарать убийц. Спустя год после происшествия 47 ронинов вновь собрались вместе. Примкнул к ним и вызволенный из рабства Кай, преданность и не совсем человеческие способности которого самураи, наконец, оценили по достоинству. У самого же Кая все это время была одна цель – спасти свою Мику.
Сюжет, явно простоватый для Голливуда и для широкой публики, не знакомой с тонкостями самурайского кодекса чести и в целом быта Японии XVIII века. Потому и появляется персонаж Киану, а вместе с ним ведьма, способная превращаться в струящийся платок, лесные духи Тэнгу, обучившие Кая приемам за гранью человеческих способностей, и даже мифические животные. Все это, очевидно, должно делать картину максимально "азиатской", но на деле единственный не японец из всего актерского состава, Киану Ривз в контексте японской легенды смотрится куда убедительнее и уместнее. Особенно учитывая, что рассчитаны "Ронины" все же на западного зрителя, который скорее отправиться смотреть на то, как "Нео" отбивается от японцев и ведьмы, чем будет разбираться в тонкостях самурайской философии. Даже финал, предсказуемый, а кому-то, возможно, и известный, в понимании японского зрителя – хэппи-энд, а у американской и европейской публики вызовет недоумение и уж вряд ли будет занесен в список счастливых.
Да и сам режиссер, надо заметить, не стремиться разъяснить публике глубинный смысл истории – через характеры и детально прописанные линии взаимоотношений персонажей. Красочно прорисованные сцены схваток, декорации, костюмы и компьютерные спецэффекты не создают ничего, кроме красивого и зачастую неживого видеоряда. Если попробовать описать характеры, то хватит на пару центральных персонажей – остальные сливаются в безликое войско или выписаны этакими эталонными злодеями, как в случае с захватчиком Кирой или соблазнительно демонстрирующей коленки ведьмой. Оттого вместо нужного эффекта в финале, когда полагает пустить слезу восхищения подвигом самураев и милосердием сёгуна, зрители посмеиваются над наивными и невинными признаниями в вечной любви, которые произносят Кай и Мика. Умом Японию, как и Россию, не понять, но, по крайней мере, роли самураев, здесь играют все-таки японцы — русским персонажам в американском кино повезло куда меньше.
