Александр Архангельский
Как говорил Сергей Аверинцев, у дьявола две руки, и он предлагает: ну-ка, выбирай, в какой? В левой или в правой? Этот выбор надо отвергнуть, ничего хорошего там нет - так, дрянь одна. Между тем, после не вполне законного разгона (и вполне беззаконного погрома) марша геев и лесбиянок, каждому предложено определиться: ты с кем, ты за кого, за Васю или за меня? Если тебе стыдно за хулиганство православных хоругвеносцев, значит, ты должен бороться за права меньшинств. Любые права, без оговорок и деталей. Если же ты делаешь такие оговорки, значит, ты с хоругвеносцами и пустосвятами.
Поэтому, прежде чем продолжить, прямо объясню свою позицию. Не дело государства регулировать личные проблемы граждан, одна из которых – сексуальная ориентация. Регулировать в любую сторону. Каждый живет, как считает нужным до тех пор, пока это не нарушает конституцию. Способ сексуального удовлетворения конституцией не оговорен; лишь бы удовлетворение происходило не в публичном месте, не прилюдно. И не дело людей церкви бить по морде тех, кого она считает содомитами. Дело людей церкви - сожалеть о грехе и молиться о возвращении отпавших от нее.
Но это - первая часть высказывания. Вторая часть заключается в том, что я не понимаю демонстративных шествий геев и лесбиянок по той же причине, по какой не понял бы шествия неверных мужей или любвеобильных жен. Это не вопрос общественный; это вопрос личный. Насколько я могу понять, большинство от меньшинства именно так и живет. Вы - сами по себе, мы - сами по себе. И если кто-то хочет оскорбить, унизить этих людей, лишить их права на работу, я всегда готов вступать на их защиту. Хотя, конечно, по-христиански не могу не сожалеть об их жизненном выборе. Так же, как, возможно, они - о моем.
Но давайте прямо скажем: меньшинство от меньшинства хочет именно скандала, им нужны православные хоругвеносцы, как хоругвеносцам нужны такие марши; и те и другие оправдывают свое существование друг через друга. Одни - через предъявленную жертвенность, другие - через публичное насилие. И это не борьба за право быть другими, не память о победе над полицией, что является сутью американских маршей, а борьба за будущую смену некоторых цивилизационных правил. Когда (и если) эта борьба завершится победой, цензура будет установлена такая, что слова на указанную тему вслух уже не скажешь. Половой коммунизм в этом отношении сродни коммунизму политическому.
Что за правила? Их, собственно, два. Статус семьи и усыновление. Давайте перестанем прятать голову в песок, и признаемся, что цель исключительно в этом. И сами поставим вопрос: а возможен ли тут компромисс без разрушения основ цивилизации? Я бы ответил так: по первому вопросу - да, по второму - нет.
Государство должно разделить два понятия: брак и домохозяйство. Брак – это союз одного мужчины и одной женщины. И точка. А домохозяйство может быть создано братом и сестрой, двумя друзьями, двумя подругами. Половая жизнь тут вообще ни при чем; тут при чем права наследства, налоговая система – то, чем занимается государственная машина управления. Поэтому регистрировать домохозяйство, составленное из людей любой ориентации или, что встречается не реже, полного отсутствия оной – вполне допустимо. И даже желательно. Хотите быть вместе, юридически законно – будьте. А брак оставьте нам, отсталым дикарям.
Что же до усыновления, то это рубеж, за которым прежняя цивилизация кончается. Она была несовершенна? Да, конечно. Не справедлива? Возможно. Но она была такой. В ее основе – отец и мать, а не два друга или две подруги. И менять ее я лично причины не вижу. Потому что это мой жизненный выбор. Потому что именно эта цивилизация породила идею равенства и терпимости. И не ее вина, что одни, ухватившись за эту идею, насаждают нетерпимость навыворот - к тем, кто не согласен с меньшинством. А другие вооружаются дубинами и громят их, превращая в гонимых героев.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
