25 октября 2003 года правоохранительными органами в новосибирском аэропорту "Толмачево" был задержан совладелец и глава нефтяной компании "ЮКОС" Михаил Ходорковский. Арест, последовавший за ним суд и приговор по обвинению в мошенничестве и других преступлениях оказали значительное влияние на экономическую и политическую жизнь России. 10 лет спустя близкие и коллеги Михаила Ходорковского рассказали РИА Новости о своих ощущениях в день ареста главы "ЮКОСа".
Павел Ходорковский, сын Михаила Ходорковского, президент некоммерческой экспертной организации "Институт современной России", зарегистрированной в штате Нью-Джерси (США):
"Это было утром. Я на тот момент находился в Бостоне, только что начал учиться в университете. Проснулся от телефонного звонка. Из-за разницы во времени я не знал, что произошло. Я не успел ничего прочитать, ничего посмотреть. Я, конечно, знал, что вероятность того, что моего отца арестуют, существует, но я не мог в это поверить, что это в конечном итоге произойдет. Я смотрел его выступление, когда он говорил, что не станет политэмигрантом. Я знал, конечно, что Алексей Пичугин и Платон Лебедев уже были под арестом. Но мне казалось, что эта ситуация все-таки разрешима, что действительно хотят получить компанию, но что в конечном итоге можно достигнуть цивилизованного, через суд, решения налоговых претензий, какими бы экстравагантными они на тот момент ни казались. Это то, о чем я думал на протяжении предыдущих нескольких недель. И когда мне с утра позвонила мама и сказала, что отца все-таки арестовали, для меня это было огромным шоком. Я не мог поверить, что это произошло. И самое страшное, я не мог поверить, что буквально за месяц до этого я не попытался переубедить отца не возвращаться в Россию… Он настолько спокойно рассказывал о возможном аресте, что я думал, все образуется. Но тогда мне было 18 лет, и, конечно, мир воспринимался по-другому. Мой отец понимал, что его действительно могут арестовать, что он может провести несколько лет в тюрьме. Но он надеялся на справедливый процесс, на возможность доказать свою невиновность в суде. Но, как мы знаем, этого не произошло".
Леонид Невзлин, в 2003 году один из руководителей "ЮКОСа", в настоящее время проживает в Израиле, в 2008 году заочно приговорен Мосгорсудом к пожизненному сроку заключения за организацию убийств и покушений на убийства:
"Ночью — примерно в три часа по тель-авивскому времени — меня разбудил звонок. Звонил человек, связанный с Управлением безопасности "ЮКОСа". Сказал, что только что получил звонок от охраны Ходорковского с сообщением, что он задержан в Новосибирске.
Сон с меня слетел — какой там сон. Потом все время были звонки — я узнал, как это было в Новосибирске, что Мишу перевезли в Москву, в здание прокуратуры, что еще включен телефон. Но я, конечно, не стал звонить, чтобы не мешать ему. Там уже работали адвокаты. Ближе к вечеру выяснилось, что ему предъявляют обвинения, не выпускают, и что все это серьезно.
Накануне вечером Миша звонил мне сам. Я не мог знать, что его арестуют, а он, видимо, уже понимал. Или его предупредили, и он просто знал.
Я пытался поговорить с ним конкретней, но он остановил меня: "Ты же понимаешь, по каким телефонам мы говорим. Не надо подробностей".
Он сказал как-то странно, что у него в Нижнем или в Саратове (эту подробность я не запомнил) пересадка на Новосибирск, но почему-то самолет не дают, задерживают. Теперь понятно, почему задержали — готовили встречу в Новосибирске. Миша еще что-то говорил, но, как мне показалось, не очень продуманное или существенное. И когда я пытался что-то уточнить, он меня обрывал. Наверное, все-таки звонил прощаться, потому что я не могу вспомнить, чтобы там были какие-то просьбы или поручения. Скорее рассуждения.
На следующий день позвонил человек от Ходорковского. Передал от него лично, чтобы я не возвращался. В такую тяжелую минуту Миша не забыл и обо мне. Все было ясно. Если они так поступили с Ходорковским, то рано или поздно и я дождусь обвинений.
Конечно, тогда вопросов было значительно больше, во многое было трудно поверить. Но общий замысел организаторов кампании был виден, и дальнейшее развитие событий не столько поражало воображение, сколько подтверждало самые мрачные предположения".
Павел Ивлев, бывший адвокат "ЮКОСа", в настоящее время — председатель Комитета Российской экономической свободы, проживает в Нью-Джерси (США):
"Помню, что я из новостей узнал… Это ожидалось, что его арестуют. Было непонятно, в какой момент, но он сам говорил в одном из последних интервью: "Ну что еще осталось Кремлю сделать, только арестовать меня. Ну, я готов". Это было, конечно, очень печально слышать. Многие, так же как и я, думали — нет, он все-таки уедет, нельзя так, он понимает. Но он не уехал, его арестовали… Тяжело было все это воспринимать, смотреть, ужас какой-то… Ощущение не из приятных.
На моих глазах происходила война с Гусинским, потом с Березовским, и все это заканчивалось так — Гусинский, сколько там, три дня отсидел, убежал. Березовский уехал. Потом до этого еще были, например, союзплодимпортовская история — они были еще раньше, тоже они уехали. Поэтому ощущение было — ну хорошо, наверное, будет как с Гусинским. Недолго посидит, как-то там это разрулит, и все это окончится.
Я помню слова людей, к мнению которых я привык прислушиваться. Это мои известные клиенты. Они говорили, ну да, ну может годик, может два, надо как-то переждать это все. Такая была реакция в основном.
Никто же не думал, что это будет такая широкая война по всем фронтам, включая отдельный фронт по юристам. В тот момент — нет. Были обыски уже у Антона Дреля, он был личным адвокатом Ходорковского. Конечно, я был в курсе, я помню, даже подъезжал туда в Жуковку, в этот офис, где Антон работал. То есть это происходило на моих глазах, но я не думал, что это пойдет так. Опять же, мы понимали в тот момент, что обвинения касаются "Апатита", неуплаты налогов личных, и все это было достаточно далеко, и от ЮКОСа, в общем-то, далеко, ну и тем более от нас, потому что все это касалось Ходорковского.
На тот момент все считали, что претензий к компании не будет. Если посмотреть, то огромные налоговые претензии на нее вывалились где-то, наверное, в декабре 2003 года. Вот тогда это начало все разворачиваться против компании и против многих других людей. А в тот момент это касалось акционеров группы МЕНАТЕП, Ходорковского как основного из этих акционеров и его коллег — Лебедева, естественно, Лебедев ведь раньше был арестован".
Беседовали Алексей Богдановский (Вашингтон), Артур Габдрахманов (Тель-Авив)
