Серия архитектурных вопросов оказалась этой осенью в центре внимания красноярцев: конкурс на разработку нового генплана города, который выиграли москвичи, вопрос строительства собора на Стрелке.
Об этом во Всемирный день архитектуры корреспондент РИА Новости Андрей Мармышев побеседовал с членом правления Красноярской региональной организации Союза архитекторов России Ольгой Смирновой. А также узнал, нужны ли в Сибири небоскребы, куда переносить деловой центр Красноярска и какой должна быть городская среда.
- Новый генплан Красноярска будет разрабатывать столичный "Гипрогор". Насколько такой выбор верен, почему это не могут сделать местные архитекторы?
— Я рада, что генеральный план будут разрабатывать в Москве, а в Санкт-Петербурге создадут комплексную транспортную схему Красноярска. Их специалисты менее зависимы, чем красноярские архитекторы. На них нет такого давления, как на местных.
Я была в финском городе Тампере, где 200 тысяч жителей обитают на площади в 700 квадратных километров. Причем более 20% площади составляют озера. У нас 380 квадратных километров приходится на миллион человек.
Мы живем в Сибири. У нас что, тесно? И климат похож на финский. Я понимаю, что тезис о компактности идет от желания сократить длину коммунальных сетей, то есть от выгод строителей, но мне не нравится, что он не идет от здоровья и комфорта жителей Красноярска.
Представляю, в каком тяжелом положении проектировщики. Они создают будущее, а его невероятно трудно будет исправить. Пятиэтажки снести – это одно, а девятиэтажки — уже намного труднее.
- По вашему мнению, для Красноярска перспективно малоэтажное строительство?
— Я против небоскребов, против застройки, которая выше четырех этажей. Есть теория, согласно которой жить выше четвертого этажа вредно. Очень сильно обостряются все болезни. Наверное, влияет отрыв от земли, от деревьев.
- Это медицина, а что можно сказать с точки зрения архитектора?
— Человек не задирает голову при передвижении по городу. Только от скуки он может посмотреть куда-нибудь на 33-й этаж. Жизненное пространство человека остается на уровне его взора. Вырвите человека из его пространства, и начнут разрываться его контакты с окружающими.
Обратимся к опыту северных стран – они не живут в небоскребах. Даже на Аляске упор делается на малоэтажное жилье. Небоскребы — это южный, азиатский вариант, когда человек обезличен. Европейский путь развития городов не делает ставку на небоскребы, на жилье для биомассы.
- Современная архитектора сильно сказывается на исторической застройке?
— Современная архитектура становится интернациональной. Поэтому, конечно, большие силы должны быть брошены на защиту исторических зданий. К примеру, в Бирме или Непале появляются абсолютно такие же здания, как в Европе и Америке. То же и у нас – строятся типовые здания, которые трудно привязать к определенному региону. А исторические здание другие. Они полны деталей, теплоты ручной работы.
- Как вы относитесь к переносу общественно-делового центра Красноярска в микрорайон Взлетка?
— Эта идея появилась давно. Может быть, со временем деловой центр туда и сместится. То есть разделятся мозг и сердце города. При этом сердце города всегда останется в историческом центре. И его, это сердце, реально нужно разгружать, переносить деловые, административные объекты на Взлетку. Это будет одним из шагов преобразования Красноярска по европейскому пути развития.
- Европейскому пути?
— Речь идет о создании комфортной городской среды. К примеру, возьмем проблему дорожных пробок. Путь ее решения не в расширении автодорог, а в развитии общественного транспорта. В выделении для него полос на дорогах, развитии велосипедного движения. Тогда эта проблема начнет уходить. И мы сможем опять высадить деревья вдоль улиц.
Это путь нашего развития, развития города, улучшения его среды. В Европе этот путь пройден. Там такие проблемы были еще в 60-е годы прошлого века. Сейчас его пытаются пройти в Америке. И знаете, у нас тоже есть некоторые подвижки в этом направлении.
- Какие?
— Еще несколько лет назад архитекторы активно поднимали вопросы о выделенных полосах для автобусов, создании велосипедных дорожек. И вот они уже кое-где появились. На проезжей части кое-где уже есть полосы для общественного транспорта, на набережной появились велодорожки, остров Татышев вообще весь разлинован для велосипедного движения.
Удалось остановить спил деревьев под столб, когда срубаются ветви и остается уродливый обрубок. С нашей помощью сделаны новые правила обрезки деревьев и методичка по ним. За основу взят московский опыт. В скором времени департамент городского хозяйства должен эти документы утвердить.
Сейчас я мечтаю о разнообразии зелени в городе. Искренне считаю, что исправить безликие фасады наших девятиэтажек можно путем высаживания разнообразной зелени. Это бы могло взять внимание на себя, а серые коробки домов остались бы просто фоном для красивых растений.
Для этого необходимо решить проблемы парковки велосипедов. Это гораздо правильнее, чем искать места под автомобили, ведь на стоянке десять велосипедов легко встанут вместо одной машины. Сейчас условия для велодвижения уже рисуются на планах нового центра.
Мы должны дорасти до того, чтобы двухколесный транспорт можно было оставлять на улице, не боясь за его сохранность. Это вполне реально, ведь еще не так давно страшно было оставлять во дворе машину: угонят, разобьют фару, оторвут зеркало. Теперь во дворах паркуются очень многие.
Вот такими я вижу наши задачи, а не только проектированием и строительством зданий, как некоторые ограниченно трактуют деятельность архитекторов. Недаром для прошлогоднего Дня архитектуры была выбрана тема "архитеторы-преобразователи городов". Это, я думаю, запало в душу каждого из нас.
Мы должны быть активны в большинстве вопросов организации жизни города. Бороться с пробками, развивать парки, отстаивать чистый воздух.
- Именно поэтому архитекторы заняли столь активную позицию по вопросу строительства кафедрального собора на Стрелке?
Но мы просто выполнили пункт устава Союза архитекторов, который гласит, что одной из целей и задач союза является защита общества от непрофессиональных действий в области архитектуры и градостроительства. Да ни один архитектор не против собора! И не важно, какое у него мировоззрение и вероисповедание, ведь собор – это всегда красивое здание. Однако каждому строению необходимо свое место.
В отношении собора, я считаю, создан прецедент, когда союз, выполняя пункт своего устава, выступил как единое целое. На этом примере, по-моему, стало хорошо видно, что за последнее время мы вышли на осознание себя как сообщества граждан-профессионалов. Ведь на самом деле архитектор это — архигражданин.
