Рейтинг школ повышенного уровня восьми регионов России, подготовленный РИА Новости в рамках проекта «Социальный навигатор», дает возможность для анализа перспектив развития школьного образования. Об общем и индивидуальном в обучении, о необходимости и возможности выбора образовательных траекторий, о новых подходах к образованию и об их экономической целесообразности рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Ирине Зубковой декан факультета управления Поволжской государственной социально-гуманитарной академии Лев Фишман.
- Лев Исаакович, школы разные нужны, школы разные важны? Или надо стремиться к унификации, к тому, чтобы везде учили хорошо?
- А что такое «хорошо»? Качество вообще и качество образования в частности очень сильно зависит от запроса. Естественно, они разные в глухой деревне и в школе, расположенной в центре Москвы. Спрашивать, должно ли быть расслоение школ, это всё равно что спрашивать, будет ли после зимы весна. Социальная стратификация неизбежна.
- Нет, в сегодняшних условиях мне вообще непонятно, что такое гимназия, лицей, школа с каким-то особым статусом. В рейтинге школ повышенного уровня восьми регионов России, подготовленном РИА Новости в рамках проекта «Социальный навигатор», есть раздел «Возможность индивидуального развития учащегося». Но кто мешает развивать эту возможность в обычной школе? Если речь не идет о немногих дисциплинах, подлежащих лицензированию, то никаких препятствий для развития чего угодно в любой школе я не вижу. Почему там не может быть углубленного курса физики, вышивки крестиком или поэзии серебряного века? Давно уже не новинка то, что должны быть обязательные предметы и предметы по выбору.
- Всё это ведь предполагает обсуждаемый новый стандарт для старшей школы?
- На самом деле возможности для этого есть уже сейчас. Проектом стандарта, как ни странно, предполагается даже меньшая свобода, чем сегодня, но не все это понимают. Люди привыкли работать по стереотипу, но препятствий для индивидуализации нет никаких! Просто эта индивидуализация дорого стоит, если школа маленькая. А если большая, то достаточно всего лишь отказаться от классно-урочной системы в пользу поточно-групповой, как во всем мире. Если в десятом классе 25 человек, то 25 индивидуальных образовательных траекторий означает, что 25 детей должны разойтись в одно и то же время по 25 разным урокам. Это значит, что нужно потратить в 25 раз больше средств на оплату труда, - так что индивидуализация в маленьких школах экономически нецелесообразна. Если же в потоке 200 старшеклассников, то, расходуя те же деньги на обучение одного ребенка, можно направить ребят в восемь разных мест. Чем больше детей, тем больше выбор при тех же затратах.
- Поточно-групповая система? У каждого свое расписание? Как завучу с этим справиться?
- Так же, как во всем мире справляются. Но многие наши руководители школ и органов образования не хотят этой головной боли. Это ведь неправда, что бытие определяет сознание. Это сознание директора определяет бытие его школы. Особенно в наших условиях, когда провозглашенные реформы так и не доводятся до конца, когда государственная политика в области образования толком не реализуется. Федеральное министерство определяет стандарты, а дальше не его печаль: учредители - муниципалитет и регион - путем субвенций обязаны финансировать школы. При этом губернаторов оценивают по принципу «в регионе тихо - губернатор хороший». Но ведь если проводить изменения в такой больной для многих сфере, как образование, то «тихо» не может быть, обязательно будут недовольные. Потому почти ничего и не происходит. Я слышал историю: директор одной гимназии очень захотела ввести индивидуальные образовательные траектории. В параллели 75 детей - назавтра было 75 индивидуальных учебных планов. Только вот все 75 были совершенно одинаковые.
- А их широкое разнообразие и в самом деле необходимо? Американец Тони Шей, ставший миллиардером в неполные тридцать лет, вспоминает, какие предметы он выбрал в школе: французский, испанский, японский, латынь, фехтование, джазовая игра на фортепьяно, рисование с натуры, шахматы, азбука Морзе, волонтерская работа по превращению театра в дом с привидениями... И это - будущий программист.
- Важно то, что подросток всё это выбрал. Сам. Значит, человек это делает с интересом и учится отвечать за свой выбор. Без этого он бы и не стал великим бизнесменом. Конечно, должно быть ограничение: не меньше такого-то количества часов математики, языка и так далее. Но всё, что сверх минимума, должно быть по выбору. И чем старше школьник, тем выбора больше. Иначе мы не сформируем ответственного человека.
Чтобы обеспечить выбор, нужно либо резко увеличить финансирование старшей школы, либо, что куда реальнее, провести реструктуризацию сетей общеобразовательных учреждений, собрав старшеклассников в нескольких старших школах. И это тоже мировая практика: elementary school, middle school, high school - это отдельные учебные заведения, а не части одной школы.
- В России подросток и его родители сейчас могут, по крайней мере, выбрать школу, ее специализацию.
- И в этом независимые рейтинги - прежде всего тот, который подготовлен РИА Новости, - окажут большую помощь. Я с огромным уважением отношусь к этой работе. В этом рейтинге впервые предпринята попытка померить качество образования не только какими-то учебными результатами - ЕГЭ и так далее, - но и теми вещами, которые действительно воспринимаются как качественное образование потребителями, заказчиками услуг.
В Тольятти есть 91-я школа с углубленным изучением технологии, и я был очень рад, увидев ее в рейтинге РИА Новости. Это школа «для всех», там высокая доступность; школа не относится к числу «престижных», в ней невысокие баллы ЕГЭ. Но там много возможностей для дополнительного образования, и главное - я точно знаю: там детям хорошо. Ведь качество - это не только высокие учебные результаты.
- Как вы бы оценивали школы?
- Смотря в каких целях. Допустим, я директор школы и хочу узнать, как Петя Иванов усвоил тему по математике. Способ первый: приглашаю его учительницу и говорю: «Марья Ивановна, как там Петя всё усвоил?». Второй вариант: подхожу к Пете и спрашиваю: «Петенька, ты всё понял по этой теме?» Объект исследования один и тот же: знания Пети Иванова. Субъекты - источники информации разные: Марья Ивановна и Петя. А пользователь информации обоих случаях - я. А вот третий пример: я провел контрольную работу в Петином классе по этой теме, и получилась третья информация о его знаниях, - кто здесь ее источник?
- Не знаю. Наверное, Петя. Или Вася, у которого он списал.
- Ошибаетесь. Источник информации - я. Какие задания дам, такую информацию и получу. Спрошу у филолога, окончившего школу тридцать лет назад: «Ведь правда, что сила тока измеряется в амперах?» - и ответ «да» оценю как отличные знания. А могу победителю всероссийской олимпиады по физике задать вопрос в рамках школьной программы - такой, что он не справится. Как спрошу, так и получу. Сила ЕГЭ в том, что заранее известна спецификация теста - что и как будет проверяться. Но это одновременно и способ влияния на систему. Все знают, как что будут оценивать, и под это работают.
Так что в последнем варианте источник информации - тот субъект, который принял решение о контрольной и составил, утвердил ее. Или тот, кто ее проверил. А какая информация более объективная: когда источник Петя, когда Марья Ивановна или я либо кто-то по моему поручению? Ответа нет: для разных целей информация нужна разная, так что не стоит переоценивать так называемую объективность. Нужны разные системы оценки и разные рейтинги - в зависимости от того, на что именно мы хотим повлиять. Так что я за то, чтобы независимых рейтингов и систем оценки было больше.
