Николай Соколов
События 1939 года в Европе вынуждали редакторов советских газет кардинально пересматривать приоритеты в подаче международной информации: шаги советского руководства во внешней политике были непредсказуемы, и пресса должна была следовать политической конъюнктуре.
Главный разворот в этом смысле произошел в отношении к фашистской Германии.
Советские газеты, сообщая о германской милитаризации и оккупации Германией Чехии вплоть до середины августа 1939 года, писали про "фашистов" и "германских захватчиков", применяя порой и более жесткие эпитеты. Еще 1 августа "Известия", проводя аналогии с Первой мировой войной, писали, что "современные агрессоры" имеют "захватнические и хищнические планы", 16 августа – о "новых трюках фашистской пропаганды" в Англии и т.д.
С подписанием 23 августа Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом ("Пакт Молотова-Риббентропа") "германские агрессоры" в Чехии и Словакии на газетных полосах сменились "прибывшими германскими войсками".
"Он (договор) кладет конец враждебности в отношениях между Германией и Советским Союзом", - написали "Известия" 24 августа в редакционной статье.
День 1 сентября 1939 года, от которого принято вести отсчет Второй мировой войны, стал не только Днем знаний; советским гражданам сообщили новые правила призыва в армию и на флот и о законе о сельскохозяйственном налоге, принятыми по итогам внеочередной четвертой сессии Верховного совета.
Но главным материалом всех печатных СМИ в тот день стал текст доклада председателя Совета Народных Комиссаров, наркома иностранных дел страны Вячеслава Молотова о ратификации советско-германского договора о ненападении.
"Советско-германский договор о ненападении означает поворот в развитии Европы, поворот в сторону улучшения отношений между двумя самыми большими государствами Европы. Этот договор не только дает нам устранение угрозы войны с Германией, суживает поле возможных военных столкновений в Европе и служит, таким образом, делу всеобщего мира - он должен обеспечить нам новые возможности роста сил, укрепление наших позиций, дальнейший рост влияния Советского Союза на международное развитие...", - утверждал Молотов.
Войну на последнюю полосу
В пятницу 1 сентября, когда германские части пересекли границу с Польшей, печатная пресса физически не могла сообщить об этом, но 2 сентября «Известия» отдают под эту новость лишь несколько колонок последней четвертой полосы, что в целом отражает подход советской прессы к освящению событий первых недель войны.
В рубрике "Военные действия между Германией и Польшей" "Известия" размещают сообщения ТАСС (единственного на тот момент в СССР телеграфного агентства), что германские войска перешли германо-польскую границу. Указываются направления наступления: "части германских военно-морских сил заняли позиции перед Данцигской бухтой", "на юге, в индустриальных районах Польши, германские войска продвигаются в районе Каттовин", "вблизи Грауденца идут бои" и т.д.
Рядом с новостями о действиях германских войск другие международные новости. Например, сообщение из Нью-Йорка, что англичанин Джон Кобб установил рекорд: он на 24-цилиндровом автомобиле мощностью 2400 лошадиных сил преодолел дистанцию в 5 километров со скоростью 452,9 км/ч.
Аналогичная картина в других газетах. Главные события, занимающие первые полосы: итоги внеочередной четвертой сессии Верховного совета, утверждение закона о всеобщей воинской обязанности и речи депутатов совета. Первополосные заголовки в "Комсомольской правде": "Закон о всеобщей воинской обязанности", "Общемосковское собрание преподавателей основ марксизма-ленинизма" и "Успехи комбайного Алтая".
Примечательно, что центральные газеты детально приводят речь Гитлера в рейхстаге.
"Гитлер сообщил Рейхстагу, что польские войска впервые в четверг ночью открыли стрельбу по германской территории, причем в этой стрельбе участвовали регулярные войска", - информирует 2 сентября "Правда".
"До 5.45 утра мы отвечали огнем, теперь бомбам мы противопоставим бомбы. Кто применяет боевые газы, пусть ждёт, что мы применим их тоже", - цитирует издание фашистского лидера. Такая же статья была опубликована и в других газетах.
Несколько отличающуюся картину предлагает своей аудитории "Пионерская правда", которая 1 сентября отмечает передовицей: "Лето прошло. 32 миллиона окрепших, загорелых, жизнерадостных советских детей, подростков, юношей и девушек сегодня сядут за парту".
Разумеется, помимо Дня знаний "Пионерская правда" рассказывает и о внеочередной сессии Верховного совета, и о ратификации договора о ненападении между СССР и Германией.
В номере от 4 сентября газета приводит сообщение Молотова о ратификации советско-германского договора, опубликованное тремя днями ранее другими газетами, но, в отличие от "взрослой" прессы, с уместной для тех лет поправкой: "Ребята, в нашей беседе встречаются иностранные слова". После чего детям разъясняются значения слов пакт, миссия, конвенция и ратификация.
В этот же день газета сообщает, пусть и в несколько наивной для фронтовых новостей форме, что 1 сентября трижды на Варшаву налетали германские самолеты, но были атакованы польской зенитной артиллерией, "и им пришлось повернуть обратно, не сбросив бомб".
Не война, а военные действия
О первых днях германской агрессии на Польшу советская пресса пишет скупо и даже отсраненно, не предоставляя читателям комментариев к событиям на фронте и ограничиваясь короткими информационными сообщениями ТАСС или в лучшем случае предельно сухими обобщениям. Главные события – бесконечные подведения итогов четвертой сессии Верховного совета, показатели сбора урожая, девятый пленум ЦК ВЛКСМ, новости о призывниках, съезжающихся на призывные пункты во всех частях страны.
Аудитория практически не получала каких-либо данных и о жертвах германо-польского противостояния – информации, без которой немыслимы современные репортажи из районов боевых действий. Зато исправно публиковались карты германо-польской границы со стрелочками-направлениями движения армий, передавались сведения локального характера: "Варшава подверглась новому восьмому по счету налету германской авиации" или "Польша за два дня потеряла 12 самолетов" ("Известия", 4 сентября).
Все центральные газеты в первую неделю происходящие на фронтах события дают в рубрике "Военные действия между Германией и Польшей", но с 8 сентября по мановению невидимой руки пресса уже пишет о "Войне в Европе".
О вводе германских войск в Варшаву пресса 9 сентября ограничивается коротким сведением ТАСС из Берлина. Об ожесточенной обороне поляками столицы не было сказано ни слова.
Первый обзор военных действий в "Известиях" появляется только 11 сентября. Описывая события на фронте, автор В. Марков пользуется мягкими формулировками: "операция наземных войск", "переход границ", "удар направлен", "очистка от польских войск" и т.п.
Воля народа
Первые недели германского вторжения в Польшу советская пресса освящала сдержанно, передавая в основном информационные сообщения. Маховик советской пропаганды стал раскручиваться после начала операции рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА) по установлению контроля над восточными территориями Польши Западной Белоруссией и Западной Украиной, начатой 17 сентября. В этот день Молотов выступил с радиообращением к гражданам.
На следующий день оно было на передовицах всех газет.
"События, вызванные польско-германской войной, показали внутреннюю несостоятельность и явную недееспособность польского государства. Польские правящие круги обанкротились", - заявил Молотов.
"От советского правительства нельзя … требовать безразличного отношения к судьбе единокровных украинцев и белорусов, проживающих в Польше и раньше находившихся на положении бесправных наций, а теперь и вовсе брошенных на волю случая. Советское правительство считает своей священной обязанностью подать руку помощи своим братьям-украинцам и братьям-белорусам, населяющим Польшу", - сказал нарком.
Речь Молотова все газеты сопровождали по отработанной схеме. В "Известиях" появились статьи с заголовками "Великая освободительная задача", "Клятва бойцов", "Правительство выразило волю народа", "Чтобы жили они мирно, зажиточно и счастливо"; в "Комсомольской правде" – "Красная армия с честью выполнит освободительную задачу"; в "Правде" – "Решение Совета правительства – воля 170-миллионого народа".
К пропаганде активно подключился популярный сатирический журнал "Крокодил", ставший обыгрывать тему прихода советской армии в Западную Белоруссию и Западную Украину.
Например, в одном из сентябрьских номеров он публикует на первой полосе крупный рисунок с изображением некоего семейства. В руках людей каравай. "Этим последним караваем встретим Красную Армию, а там уже хлеба будет много", - гласит подпись.
Тема избавления Западной Белоруссии и Западной Украины от панов обыгрывается в карикатурах и текстах. В одном из рассказов повествуется о местечке Игрековичи по обе стороны границы по реке Эна.
"Очевидцы утверждают, что на левом берегу будто бы находилось польское государство. Если очевидцы не врут, то там ... когда-то водились президенты, всякие рыдз-смиглы, воеводы, беки, и целые дивизии белых петухов на солдатских шапках", - иронизирует автор рассказа.
Теперь на страницах газет ежедневно появляется оперативная сводка Генштаба РККА. В последующие дни пресса публикует выражения поддержки советского народа польской кампании РККА, появляются очерки о трудной жизни беженцев из Польши и о "приветственном ликовании", проявленном братскими народами при встрече с советскими солдатами.
