ВОЛОГДА, 20 дек, — РИА Новости, Дмитрий Виноградов
В первой Детской деревне-SOS под Вологдой ждут от Нового года чуда. 31 декабря заканчивается грант, выделенный деревне российским спонсором. Сейчас деревня ищет нового спонсора – и если он не найдется в России, то придется снова просить помощи у Запада. И тогда вологодская деревня-SOS перестанет быть единственной из шести в России, живущей на российские деньги: наше общество давно научилось «производить» детей-сирот, но до сих пор не научилось о них заботиться.
Работа для профессиональной мамы
«Работы в нашем поселке давно нет, — говорит корреспонденту РИА Новости профессиональная мама Ольга Владиславовна Иванова. – Раньше когда-то было несколько фабрик – льнозавод, стеклозавод, пищекомбинат, молочный… Сейчас все стоит. Молодежь, соответственно, уезжает».
Уехала и она – теперь Иванова работает в областном центре. Мамой.
Официально Ольга Иванова трудоустроена воспитателем в Детской деревне-SOS. Сейчас тут уже шесть «SOS-мам».
«Я всегда хотела расти в многодетной семье, а сама у своих родителей была одна», — объясняет Иванова мотивы своего появления здесь. Теперь у нее четверо приемных детей.
Детские деревни-SOS – международный проект, в Россию впервые пришедший 15 лет назад. Суть таких деревень – в создании небольших общин, где детдомовцы и сироты могли бы жить в условиях, максимально приближенных к семейным: с приемными мамами и в отдельных домах.
Специалисты считают, что так дети, во-первых, учатся вести собственное домашнее хозяйство: SOS-мама дает им поручения по дому и сама служит хорошим примером. А главное, четко понимая, кто их «мама», дети учатся отношениям в семье.
Когда в названии населенного пункта видишь слово «SOS», первая ассоциация – что речь о спасении детей, попавших в сложную жизненную ситуацию. На самом деле это не только SOS, но и social support, «социальная поддержка».
Придумал такие деревни еще в конце 40-х годов прошлого века австриец Герман Грайнер. После Второй мировой войны в Австрии осталось много сирот. Сам Грайнер тогда говорил, что если по всей Австрии будет хотя бы три такие деревни, он будет считать дело своей жизни выполненным. Теперь такие деревни есть по всему миру: в одной только России их шесть. В нескольких из них, в том числе и в Вологде, построенным домам дали адрес – «улица Грайнера».
Но только вологодская деревня, открывшаяся всего два месяца назад, стала первой, построенной на российские деньги. 31 декабря, буквально под удары курантов, грант от российского фонда «Виктория» закончится, и на какие деньги будет жить деревня дальше, ее директор Виталий Леус пока не знает.
Зэпээрчик и его друзья
Виталий Леус с гордостью показывает хозяйство: аккуратные двухэтажные коттеджи (каждый на одну SOS-маму и 6-8 детишек) и симпатичное административное здание. Рядом с ними — занесенные снегом законсервированные фундаменты еще восьми домиков, а также спортзала и мастерской, где мальчиков будут учить труду. За забором —вагончики для строителей, техника и стройматериалы. Директор объясняет: «Да, сейчас стройка стоит, но мы надеемся, что нас профинансируют, и мы в будущем году все достроим».
Мимо жилых домиков петляет недостроенная дорога с лужами и колдобинами, и директор оправдывается: «Строители сказали, что дорогу можно сделать сразу всю, потому что по технологии она должна быть замкнутой… А делать ее будут, когда все дома достроят».
Сейчас в деревне заселены шесть домов, живут 12 детишек – две SOS-мамы пока «бездетны». А всего по проекту в деревне будет 14 домов и 96 детей. Для всех них директор Леус Виталий Владимирович оформлен как опекун: государство спонсирует опекаемых детей из расчета 5 тысяч рублей в месяц, но на роскошную жизнь в коттедже этих денег, конечно, не хватило бы.
А жизнь действительно роскошная. Мы заходим в гости к одной из «мам» — Ангелине Николаевне Голосовой. Сначала – прихожая, потом техническая комната, где новая стиральная машина и бойлер для отопления дома. Потом – просторная кухня с новой посудомоечной машиной и плитой: в честь нашего визита Ангелина Николаевна экспериментирует с пирогом и переживает, что еще не освоила духовку.
Широкая лестница ведет на второй этаж, где расположены комнаты для малышей: по одной комнате на три-четыре ребенка. Пока что, впрочем, у Голосовой только два приемных мальчика: гиперактивный Олег и его полная противоположность, спокойный Саша. «Он у меня немного зэпээрчик (от ЗПР – задержка психического развития, — РИА Новости), — ласково говорит о нем Голосова.
Рядом – комната для самой SOS-мамы.
«У нас многие семьи так не живут, как мы тут живем», — с гордостью говорит Ангелина Голосова. И это правда.
Сама Ангелина Николаевна, как и ее коллега Ольга Иванова, приехала из области – из села Талицы около Кириллова, древнего русского городка, знаменитого своим Кирилло-Белозерским монастырем. В следующем году ей исполнится пятьдесят, и 27 из них она проработала учителем начальных классов. Но потом решила посвятить себя приемным детям. «Я хочу быть мамой еще, — говорит Голосова. – У меня всего одна дочь, а хотела я всегда троих».
Дочь давно перебралась в Вологду и недавно родила Ангелине вторую внучку. Старшая, 5-летняя Стеша, очень удивляется, почему ее бабушку маленькие дети, ровесники Стеши, ровесники называют «мамой».
Сейчас Ангелина счастлива: «Нравится вставать раньше них, заходить в их комнаты, когда они спят, слушать, как они сопят в свои носопырки. Нравится готовить им завтрак. Он на заре забирается ко мне в кровать, прижимается, и я понимаю: сколько же судьба ему обиды нанесла».
Нетрезвый дедушка
Обид им судьба, действительно, нанесла немало. А на самом деле даже не судьба, а люди. Причем самые близкие: у большинства из живущих здесь детей есть родители.
Один мальчик скитается по детдомам с младенчества – еще в самом раннем детстве мать определила его в дом малютки. У второго мать пропала без вести. У третьего маленького жителя SOS-деревни оба родителя в наличии, но сидят в тюрьме.
Еще один мальчик свою маму прекрасно помнит, как и ее бесконечные пьянки и меняющих друг друга, как часовые, собутыльников. «У меня был папа Дима, — говорит мальчик. – А потом папа Коля». В его свидетельстве о рождении, впрочем, написано, что он «Александрович». Его «брат» по приемной семье своего отца помнит: «Папа маму сильно ругал. Он уехал (попал в тюрьму, — РИА Новости), а потом приехал – а там другой дядя сидит. И ему это очень не понравилось».
У каждого ребенка, когда его забирают из детдома в деревню-SOS, спрашивают согласия. Мальчик Илюша сразу оговорил условия. «А добавка будет?» — спросил он. Услышав утвердительный ответ, уточнил: «а вторая добавка будет?» Теперь он ест, пока дают — будто про запас и не веря, что и впредь будут кормить досыта. «Илюша, а твой животик сыт?» — уточняет у него SOS-мама. «Сыт». «А глазки сыты?» «Нет, глазки не сыты», — отвечает мальчик и тянется за «второй» добавкой.
10-летний Олежка, «сын» Ангелины Голосовой, сменил в своей жизни несколько детдомов и две приемные семьи. Везде от него отказывались. Мальчик очень активный: он сильно сжимает и долго трясет руку корреспондента РИА Новости, тут же хватает пластмассовый автомат и пытается журналиста «застрелить», а «застрелив», бежит к друзьям и поливает их невидимым пластмассовым огнем. Энергия и агрессия из него так и прут. А ведь каждый отказ для мальчика – серьезный стресс. Последняя приемная мама запомнилась Олегу тем, что когда ее выводили из себя выходки ребенка, она «брала одеяло и душила» его.
За месяц, прошедший после открытия деревни, проверить, как на новом месте живется ребенку, приехал только дедушка одного мальчика, да и тот пьяный. Еще одна бутылка высовывалась из сумки. Его не пустили, тем более что для такого визита надо получать санкцию органов опеки. В деревнях это драконовское правило иногда нарушают, но для нетрезвого дедушки исключения делать не захотели.
В ожидании чуда
Первая деревня-SOS появилась в России 15 лет назад, под Люберцами (деревня Томилино). С тех пор начали работать еще несколько в разных регионах России, и деньги для всех них Российский комитет деревень-SOS ищет за границей.
Например, деревня в Орле построена и работает на деньги некой швейцарской пенсионерки с русскими корнями, которую там зовут просто Моника. Сама она доживает свой век в доме престарелых (швейцарском). Раз в год бабушка-меценат приезжает в Россию.
Остальные европейские филантропы, если не хватает денег на целую деревню, берут шефство над конкретным ребенком — в интернете есть база детей из деревень-SOS по всему миру, где потенциальные спонсоры могут выбрать ребенка. Деньги поступают на отдельные счета.
Вологодская деревня стала первой и пока единственной, построенной на российские деньги – а именно на средства фонда «Виктория». Одна проблема — по договору между Российским комитетом деревень-SOS и «Викторией», фонд спонсирует деревню только до 31 декабря этого года.
После этого деревня должна выживать сама. Впрочем, ее директор заглядывает в новый год с осторожным оптимизмом. «Мы уверены, что проблем у нас не будет, — говорит директор, но тут же добавляет: — Очень хорошо, что вы приехали. Мы заинтересованы, чтобы о нас писали».
«Есть же у вас там в Москве толстосумые дяди, — добавляет SOS-мама. – Один остров скупили, второй остров… дайте уже и детишкам что-нибудь».
«В крайнем случае – будем опять в Европе спонсоров искать. Там много людей сердобольных», — говорит Виталий Леус.
