Режиссер Тимур Бекмамбетов привез на Берлинале фильм "Профиль", он участвует во второй по значимости программе фестиваля "Панорама". Картина рассказывает историю британской журналистки, которая создает поддельный аккаунт в Facebook, чтобы исследовать процесс вербовки молодых европейских женщин террористической группировкой "Исламское государство"*. Фильм основан на реальной истории и снят в формате, который сам Бекмамбетов называет screen life, когда все действие происходит на экране компьютера и телефона. Бекмамбетов встретился с журналистом РИА Новости Тамарой Ходовой на Берлинале и рассказал про экспериментальный формат картины, о том, как он может изменить киноиндустрию, и непростом моральном выборе журналистов.
— Вы уже спродюсировали и сами сняли кино на новом языке screen life. По-вашему, это может стать новым жанром в кинематографе?
— Я не думаю, что screen life — это жанр. Например, "Убрать из друзей" был ужастиком, "Поиск" это детективный триллер, "Профиль", скорее всего, романтический триллер, еще мы сняли комедию, которая называется "Лайкнутый", основанную на произведении Сирано де Бержерака. Еще мы сделали документальный фильм "1968", который выпустим скоро. Так что это может быть любой жанр, но одинаковый язык. Он уникален тем, что идеально подходит, чтобы рассказать историю, которая происходит на мониторах наших компьютеров и телефонов. Мы живем в этих мониторах, и наши родители даже не могли себе такого представить, потому что это другая реальность.
— "Профиль" — низкобюджетный фильм во многом из-за того, как он сделан. Как вы считаете, может ли этот новый формат изменить процесс создания картин и киноиндустрию в будущем?
— Я уверен, что постепенно бюджет таких фильмов все равно будет возрастать, потому что и традиционные фильмы раньше снимали за небольшие деньги. Затраты на производство постепенно возрастают по многим причинам, и коррупция в их числе.
— Может, крупные студии тоже могут соблазниться этим форматом?
— Да, конечно. Например, даже я сам возьму в такой фильм какого-нибудь Криса Пратта, и его бюджет возрастет до 20 миллионов долларов.
— А есть уже идеи для следующего фильма? Вы говорили, что тоже будете его снимать в формате screen life.
— Я пока не могу рассказывать подробности, но следующий проект будет вертикальным.
— То есть снятый на телефон?
— Да. Я еще думал, как его показывать в кинотеатрах, а потом понял, что Imax идеально для этого подойдет, потому что он вертикальный (смеется). И "Профиль" мы тоже монтировали под большой экран. И здесь интересно то, что когда вы смотрите обычное кино, вы видите и слышите персонажей за экраном. Но в нашем случае, когда вы видите персонажей, они находятся перед экраном, и поэтому мы сделали так, чтобы звук был как бы позади вас. И это нововведение.
Вообще, в этом фильме много всего нового. Например, это будет первый интерактивный фильм. То есть мы выпустим его таким образом, чтобы люди, когда смотрят на него, могли кликать на него, как на настоящем мониторе компьютера. Вы можете смотреть кино, понажимать на ссылки или картинки, взаимодействовать с миром героини. Хотя я, конечно, надеюсь, что люди все-таки сначала посмотрят фильм, а потом уже будут это делать (смеется). Но это как раз доказывает, что теперь экран кинотеатра — это не единственный способ смотреть кино, и смотреть его на телефоне и на компьютере уже не признак неуважения, а просто более подходящее для каких-то конкретных фильмов.
Кинотеатры — это дело прошлых лет. С тех пор, как Роджер Корман (американский режиссер) потерял свой бизнес по созданию фильмов категории Б, а также с появлением кассет половина зрителей не смотрят фильмы в кинотеатрах. Но наша цель — именно контактировать со зрителем и создавать интерактивное кино.
— А на какие территории вы планируете продавать "Профиль"?
— Да я надеюсь, что на все.
— Думаете, дистрибьюторов не отпугнет тема картины? Все-таки там рассказывается про запрещенную террористическую организацию.
— Я не знаю. Такое может случиться, но я надеюсь, что все-таки нет. Конечно, нас контролирует страх и общественным мнением легко манипулировать, потому что, если так подумать, гораздо больше людей, которые умирают от того, что упали с велосипеда, чем тех, кого завербовали в ИГ*. И если я сделаю фильм про то, как люди падают с велосипедов, никто не будет его смотреть.
— Вы были удивлены успеху фильма "Поиск" на Санденсе?
— Совсем нет. Мне кажется, здесь работает очень простая логика — мы тратим половину нашего времени в интернете, когда ищем информацию, читаем статьи, общаемся с другими людьми. И рано или поздно кто-то должен был снять про это кино. Сейчас мы сделали всего три таких фильма, но я думаю, что через несколько лет их будут тысячи. Но я надеюсь, что про нас будут помнить, как первопроходцев этого формата. Сначала никто не воспринял эту идею всерьез, а сейчас уже весь Лос-Анджелес говорит об этом. "Профиль", я думаю, еще больше продвинет эту идею, так как он сделан для более продвинутых зрителей. Мне кажется, такой формат может понравиться не только режиссерам, но и актерам, и те захотят сняться в подобных проектах.
— А с вами уж кто-то связывался по поводу технологии создания таких картин? Может, продюсеры или режиссеры?
— На самом деле им просто придется с нами связаться или делать все с чистого листа самим, потому что для "Профиля" мы создали специальную программу, которая записывает все, что вы делаете на мониторе своего компьютера, однако это не запись самих картинок, а код, который по ходу можно менять и монтировать. При этом свойства всех объектов, например гиперссылок, будут оставаться такими же.
— Для вас история этой журналистки привлекательна только в качестве хорошего материала для фильма или вы считаете, что ваше кино может сыграть какую-то социальную миссию и обратить больше внимания на эту проблему?
— В этом фильме несколько проблем и идей, но одна из них состоит в том, что у журналистов всегда есть моральный выбор рассказать объективно о том, что произошло, или сказать, что они думают об этом. И у героини был этот выбор. Я не думаю, что страх останавливает ее перед тем, чтобы выпустить свой репортаж, а именно личные чувства. Фильм спрашивает о том, как далеко ты можешь зайти и насколько ты готов рассказать о своих личных чувствах. Я думаю, выбор перед каждым журналистом — рассказать правду или участвовать в войне за идеи, в которые ты веришь.
Например, вы либеральный журналист и тут у вас есть факт о том, что либеральное правительство делает ужасные вещи. Расскажете ли вы об этом или утаите? Я думаю, что журналистика потеряла свою власть, потому что поддалась прессингу со стороны власти и бизнеса, и поэтому у нее сейчас нет самостоятельного голоса.
— В фильме есть момент, где журналистка пролистывает свою ленту в Facebook и видит статью про Сноудена. Как вы считаете, есть ли какая-то связь между этими двумя персонажами? Они оба пожертвовали своим комфортом и спокойной жизнью, чтобы рассказать людям правду.
— Я искренне верю, что Сноуден поступил неправильно. Он же не журналист. Мне сложно его судить, я бы не хотел оказаться на его месте, это тяжело, но наша героиня все-таки стояла перед другим выбором, так как она журналистка, а он шпион.
* Запрещенная в России террористическая организация
