В понедельник в Иракском Курдистане стартовал референдум о независимости автономного региона от Багдада. Против голосования, помимо иракского правительства, выступили граничащие с территорией региона Иран и Турция, в которых проживает многочисленная курдская диаспора. К требованиям отменить референдум присоединились США и многие европейские страны. О "прочном уважении суверенитета Ирака" заявил Совбез ООН. Премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади пригрозил военным вмешательством в случае вспышки насилия. В Тегеране и Анкаре в случае проведения плебисцита пообещали устроить экономическую блокаду автономии. Самый влиятельный командующий курдскими вооруженными формированиями пешмерга, племянник главы региона, генерал Сирван Барзани в эксклюзивном интервью специальному корреспонденту РИА Новости Рафаэлю Даминову рассказал о том, почему курды Ирака настаивают на создании независимого государства, готовы ли его защитить и за что благодарны России.
— Против проведения референдума выступило большинство ведущих стран мира, Совбез ООН также не поддержал его проведения, почему руководство автономии все-таки настояло на нем?
— Создание независимого государства на протяжении последних ста лет было мечтой курдов. Первая попытка была сделана в Мехабаде (Мехабадская республика, провозглашенная на территории Ирана в 1946 году. — Прим. ред.), но государство там просуществовало меньше года.
Хочу сказать, что после свержения режима Саддама Хусейна в 2003 году курды играли ведущую роль в сохранении единства этой страны. Мы были фактором стабильности и балансом, в особенности в отношениях между нашими братьями шиитами и суннитами Ирака.
И вот после 2003 года мы согласились строить с Багдадом новое демократическое федеративное государство. Однако вновь столкнулись с тем, что центральные власти нарушили все договоренности и права курдской автономии грубо попирались. После этого Ирак оставил нас один на один с ИГ*. Спорные территории, о которых все сегодня говорят, они просто сдали террористам вместе со всем оружием Иракской армии. В один день мы обнаружили, что у нас свыше тысячи километров фронта с безумцами из ИГ*. Пешмерга — единственная, кто вступил с ними бой. И именно она первая, кто сломала хребет террористам, причем сделано было это устаревшим оружием, оставшимся еще со времен Ирако-иранской войны. Если бы не пешмерга, Иракская армия никогда бы не вернула Мосул.
Мы требуем, чтобы и к нам применялись декларируемые ООН принципы демократии. Мы по своему мышлению, ментальности ближе к демократии, чем все наши соседи на Ближнем Востоке. Референдум — наше право. Мы идем к этому уже больше ста лет.
Западные страны, Америка, Великобритания, Европа призвали Совет Безопасности ООН выступить против референдума. Я считаю, что это акт против человечности, против демократии. Акт в поддержку терроризма.
— За решением о проведении референдума последовали угрозы со стороны соседних с вами Ирана и Турции об экономической блокаде региона. На днях прошла встреча глав Генштабов этих стран. Тут же эксперты заговорили о возможном военном вмешательстве в случае объявления независимости Курдистана от Ирака. Готова ли пешмерга защитить новое государство?
— Возвращаясь к международной теме, хотел бы отметить, что мы благодарны России, которая одна не стала выступать с угрозами, заявив об уважении любого мнения народа. Это правильно, это и есть настоящая демократия. Это благородная роль — и весь курдский народ ценит ее.
Что касается соседних стран, то мы относимся с пониманием к их проблемам, потому как раздел по соглашению Сайкс-Пико, из-за которого курдский народ оказался разделенным и живет на территории Турции и Ирана, является для них чувствительной темой.
Возможно, это (заявления о блокаде. — Прим. ред.) связано с выборами, внутренней политикой в этих странах, поэтому они прибегают к подобным угрозам. У нас хорошие отношения и с Ираном, и с Турцией, так что никакого военного вторжения не будет. Это сильно навредит в первую очередь им самим.
К тому же сегодня весь мир видит, что курды и пешмерга уже не те, что были тридцать лет назад. Поэтому это не так-то просто: прийти и установить блокаду либо воевать с нами.
По моему мнению, могут быть незначительные угрозы в течение первых дней, но не думаю, что это продлится больше двух недель, так как они придут к пониманию, что ничего не изменится. Да, слово "референдум" звучит очень громко, но это не значит, что вот будет проведено голосование, 26 сентября появятся официальные результаты, и, если проголосуют за, то уже 27 сентября мы объявим независимое государство. Это не так. Будут проведены серьезные переговоры с Ираком, затем со всеми государствами мира, в особенности со странами-соседями. Мы объясним им, что продолжим оставаться теми же, какими были в течение двадцати пяти лет.
— Из Багдада прозвучали жесткие заявления в связи с проведением референдума в провинции Киркук, являющейся спорной территорией. Премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади сказал, что правительственная армия вмешается в случае проявления насилия в ходе референдума.
— Любой премьер скажет, что если против его народа будет применено насилие, он вмешается. Но почему должно произойти насилие? Согласно статье 140 новой Конституции страны, там и так должен быть проведен референдум. Мы сегодня действуем согласно конституции, ничего не добавили от себя, не взяли ни пяди земли силой. Земли, которые они оставили ИГ* вместе с оружием, мы освобождали нашей кровью. За эти территории мы проливали кровь десятки раз. Если вы сегодня спросите жителей Киркука, они ответят вам, что когда в нем находилась иракская армия и полиция, то там каждый день происходило то же самое, что и в Багдаде и других местах: взрывы и похищения. Также не развивалась инфраструктура. Они (правительство в Багдаде. — Прим. ред.) не выделяли на Киркук денег от продажи нефти. Пешмерга изменила это. Уже три года люди чувствуют себя спокойно, там раз в сто стало безопаснее, чем при иракском управлении. Мы сегодня являемся самой безопасной территорией для всех национальных меньшинств без исключения. Какое насилие, против кого?
— Какова численность пешмерга на сегодняшний день?
— В пешмерга, включая жандармерию, служит 150 тысяч человек.
— Пешмерга располагает в основном легким вооружением?
— Часть техники, например на нашем фронте (Гвейр-Махмур), мы добыли у ИГ*, в том числе двенадцать американских "Хамви". Есть БМП и какое-то количество старых танков — 62 и 55 (Т-62 и Т-65). Есть и тяжелое оружие, но все это уже совершенно устаревшие виды.
— В случае провозглашения у вас государства кто будет основным поставщиком оружия для Курдистана?
— Это будут определять новое государство, министры и военные специалисты, но, по-моему, скорее всего, это будет российское оружие, потому что в его использовании есть опыт и практика. Все годы курдских революций это была оружие с востока, в основном российское.
— Россия, судя по всему, становится крупнейшим иностранным инвестором в Иракском Курдистане. Здесь уже несколько лет работает компания "Газпромнефть", и вот несколько дней назад стало известно о планах "Роснефти" принять участие в строительстве местной газопроводной инфраструктуры и прокладке трубопровода для экспорта газа в Турцию.
— Это очень важно для региона и его будущего. В этих тяжелых условиях, когда весь мир выступил против референдума, "Роснефть" объявила о планах строительства газопровода для курдистанского газа и реализации контракта на сумму, превышающую миллиард долларов. Это стратегическое событие. Мы благодарны этой роли, особенно в таких условиях. Это очень позитивный шаг, поддержавший курдов морально, давший им веру в себя, веру в то, что у них есть друзья.
— Единственным государством в мире, которое официально поддержало проведение референдума о независимости в Иракском Курдистане, стал Израиль. В различных журналистских статьях, экспертных обзорах приводится информация о том, что Тель-Авив оказывает военную поддержку Эрбилю. Насколько она соответствует действительности?
— Сегодня мы находимся в крайне затруднительном положении, это переходный период в истории курдов. И мы не забудем в будущем тех, кто нас серьезно поддерживал. Среди них сегодня Израиль. У нас нет границ с Израилем, нет общего воздушного пространства, поэтому и никакой военной помощи оттуда не поступает. Но есть политическая поддержка, моральная. Мы благодарны премьер-министру Израиля.
— Насколько, по вашему мнению, снизилась угроза со стороны ИГ*. Возникнет ли на его месте новая террористическая группировка?
— Конечно! Сначала была "Аль-Каида"*, потом появилось "ИГ в Ираке и Сирии"*, затем уже само ИГ*, а потом на его месте появится другая организация с другим названием.
Я вам могу сегодня сказать, что даже через тысячу лет в Ираке стабильности не будет. Эта страна никогда не будет стабильной.
— Каким вы видите государство Курдистан в случае обретения им независимости?
— Я вижу его демократическим, федеративным государством, которое станет убежищем для всех страждущих в этом регионе. У нас очень сложное геополитическое расположение. Мы всегда будем нуждаться в сильной армии. Таковы особенности этого региона.
*Террористические организации, запрещены в России.
