Тема возобновления строительства в нашей стране экранопланов актуальна уже на протяжении нескольких последних десятилетий. Фактически с момента распада СССР и закрытия программы строительства боевых экранопланов типа "Лунь" и "Орленок" в интересах Минобороны в СМИ регулярно появляются сообщения о разработке экранопланов как в интересах военных, так и для гражданского сектора. Чтобы прояснить ситуацию в области российского экранопланостроения на данном этапе руководитель профильной редакции РИА Новости Сергей Сафронов встретился с генеральным директором и главным конструктором компании "Небо+море" Владимиром Буковским, который еще в 2000-е годы построил свой первый экраноплан и сейчас его компания является одним из лидеров в России по освоению экраноплавания и строительства экранопланов.
— Владимир Викторович, как давно вы занимаетесь разработкой экранопланов?
— Разработка экраноплана типа "Буревестник" началась еще в 2000-е годы и шла поэтапно. Сначала сделали машину в металле, затем приделали композитные крылья и пошло-поехало. На рубеже 2003-2004 годов уже появилась машина, которая на 80 процентов состояла из композитных материалов, то есть тканей, пластика. Сейчас мы создаем машины, сделанные из непотопляемого материала. Это очень интересный материал, у которого интегральная плотность намного меньше единицы (>1). У нас получилось 0,1, то есть один кубический метр нашего материала весит 100 килограммов вместо 1000 на потопляемость.
— Государство финансирует ваши работы?
— К сожалению, мы не финансируемся государством. Между тем у нас в инициативном порядке уже созданы реальные летающие корабли. Идут испытания шестой, седьмой и восьмой амфибий в подмосковных Мытищах и в Якутске.
При этом в Мытищах создано конструкторское бюро и сборочное производство. Создан перспективный отдел, который разрабатывает аппараты на перспективу: 10-15 лет.
— С кем работаете по этой новой неизведанной программе?
— Один из моих заместителей Александр Васильевич Коробкин из той группы, которая еще в советские времена занималась в Каспийске разработкой "Луня" и "Орленка". Всегда рядом дважды Герой Советского Союза Юрий Викторович Романенко, и всегда будет с нами недавно ушедший Игорь Петрович Волк.
— Расскажите, что из себя представляет ваша машина "Буревестник-24", которая сейчас проходит этап испытаний?
— Водоизмещение седьмой машины составляет 7 тонн, грузоподъемность — три тонны. Вес пустой машины 4350 килограммов.
— Как же вам удалось при отсутствии государственного финансирования создать реальные машины, которые уже проходят испытания?
— Первую машину мы создали в 2000-х годах. Мы старались сразу минимизировать наши потери и издержки. Например, вместо реальных продувок мы строим машину в полную величину после электронных продувок. То есть мы строим машину и одновременно проводим испытания, и как только обнаруживаются дефекты, сразу останавливаем строительство и строим обновленную, убирая недостатки предыдущей. Так мы вышли на строительство шестой и седьмой машин. Все предыдущие стоят у меня в музее.
— Насколько успешно проходят испытания "Буревестника-24"?
— Последняя модель "Буревестника" испытывается на Пироговском водохранилище уже год. Машина уже набрала определенное количество "неприятностей", то есть дефектов, которые мы сейчас устраняем.
Меня смущает канал гидродинамики, поэтому в конце сентября начнем очередной этап испытаний по ликвидации именно этой проблемы.
Всего сейчас два "Буревестника": здесь в Подмосковье и в Якутске, производство еще одной машины заканчиваем. Это будет конгломерат из корабля на воздушной подушке и экраноплана.
Это будет вспомогательная машина к "Буревестнику". Она будет стоять на берегу для обеспечения связи с МЧС, медиками, другими спасательными службами. Сломался, к примеру, "Буревестник", к нему подошла вспомогательная машина, чтобы забрать людей или грузы, оказать техническую и медицинскую помощь.
Сам же "Буревестник" из трех этапов испытаний прошел два. На третьем этапе у нас оборвало трансмиссию, произошла поломка, но мы удачно приземлились и сейчас машина ремонтируется в Якутии.
В случае более масштабного финансирования этого проекта нужен год на завершение испытаний "зима-лето": полномасштабные зимние и летние испытания. Нужно подтвердить все аэродинамические и гидродинамические характеристики.
— И все-таки тяжело без поддержки государства реализовывать все ваши идеи. Неужели никто вас так и не поддержал?
— Переговоры пока ни с кем не ведем. Ни в Минобороны, ни в МЧС, ни в Минпромоторге, ни в других структурах мы пока не встретили людей, которые знают эту проблематику. Я рассказываю им о новых машинах, технических нюансах, а они потом спрашивают: так это вертолет что ли? То есть люди не понимают, о чем вообще идет речь. Хочу найти хотя бы одного человека в любом ведомстве, чтобы объяснить ему, как создается подъемная сила. Они спрашивают, а как она летает? А она не летает, а движется! Эти параметры движения относятся к такому понятию, как экраноплавание.
Это когда экраноплан почти вышел уже из воды, но в то же время остается с ней в контакте. Он создает такую среду, типа водной пены. Мы считаем, что это самая безопасная среда, которая по плотности намного выше воздуха и ниже воды.
Представляете, в движении экраноплана я убираю обороты, а машина наоборот разгоняется, то есть она попадает в какую-то неизведанную среду. Мы сейчас с особым интересом изучаем этот процесс.
— Какое практические применение вы видите для экранопланов в гражданском и военном секторах?
— Про военную составляющую я пока говорить не буду. Мы все помним опыт создания боевых экранопланов в СССР, поэтому скажу лишь, что, безусловно, это машины многофункциональные, двойного назначения.
Раньше, во время Горбачева, нам запрещали вообще строить экранопланы, потому что они несли непосредственную угрозу флоту США. Ведь и тогда и сейчас боевому экраноплану практически нет противодействия. Что касается гражданского вектора развития, то сейчас мы идем не только по пути изучения экраноплавания, но по пути создания новых транспортных средств — высокоскоростных амфибий.
Мы создали транспортную компанию "СКАТ-Р" — скоростной амфибийный транспорт речной в Якутске, куда поставили нашу машину. Задача компании — обкатать "Буревестник" в условиях Сибири. Это вопрос практической реализации проекта. Но есть еще и теория. Мы создали теорию транспортной сети с использованием экранопланов, чтобы популяризировать это новшество. Все боятся нового. У нового всегда больше противников, чем у старого. Здесь не менее сложная работа, чем создание самой машины. Мы создаем не машину, а сразу часть транспортной сети, то есть транспортную компанию, в которой есть эти аппараты. Речь идет о создании нового вида промышленности и высокоскоростного амфибийного транспорта.
— В чем его отличие?
— Первый и главный козырь — это скорость. Второй — это транспортная доступность для населения, почта, доставка грузов, продуктов в труднодоступные районы страны. Ведь экраноплан у нас конвертируемый: в нем три отсека, то есть три каюты по 8 человек, всего на 24 человека. Но вместо сидений для пассажиров можно сделать грузовые отсеки и наоборот.
— Что, кроме отсутствия финансов и компетентности людей, еще мешает развитию экранопланов?
— Отсутствие нормативно-правовой базы. Мы можем создать прекрасную машину, но мы не можем ее эксплуатировать.
— Почему?
— А где у вас документы, спросят? Каким образом машина была произведена, на основании каких норм, как она была сертифицирована, как вы ее будете эксплуатировать? А у нас нет документов, на основании которых мы будем ее эксплуатировать. Это проблема для всей отрасли.
— Помимо вас, какие еще компании на российском рынке экранопланов?
— Это компания "Радар-МС" с "Чайкой", "Орион-20" в Петрозаводске конструктора Волика. Но это все экранопланы класса А малой серии. Для класса А разработаны правила, и они официально приняты в России, утверждены морским регистром. И на основании этих документов можно производить, сертифицировать, но нельзя эксплуатировать. И мы тоже готовим, наши предложения уже направлены в Минтранс и Минпромторг.
— Каковы ваши взаимоотношения с авиа- и ракетостроительной компанией ДУКС?
— Мы хотели, чтобы у нас был серьезный партнер. Мы готовы влиться в него. Начиная с девятой машины, мы готовы начинать работать вместе с ДУКСом. Десятитонная машина, которую мы хотим совместно построить, должна произвести взрыв в российском экраноплавании. По заключению британских экспертов, с "Буревестником-24" мы уже обходим Японию, Германию и Южную Корею на 10 лет.
На сегодняшний день за рубежом у нас нет конкурентов. Например, корейцы со своим WSH-500 "попали", потому что они заставили конструктора Ханно Фишера "надуть" двадцатку (Hoverwing 20), и в итоге увеличились не только размеры, но и проблемы. Были маленькие проблемы, а стали большие. Этого делать нельзя. Китайцы очень сильно идут: они тратят миллиарды долларов в год. Единственное, мы не знаем, как идут разработки в США. Они все засекретили. Знаю, что это будет большая машина — либо это в итоге будет фикция, либо действительно прорыв. Но пока мы впереди планеты всей.
— Над чем еще вы работаете?
— Мы разработали не только машину, но и систему их воспроизводства — модульные заводы. Мы можем в любой точке мира приступить к производству машин — 20 единиц в год. То есть мы приезжаем на берег и монтируем завод на 20 экранопланов. Нужно 40? Монтируем второй завод. Управлять ими можно из одного центра. На выбор можно производить три типа экранопланов: 10-местную, 24-местную (7 тонн) и 100-местную (10 тонн) машины.
— Насколько я понимаю, стотонной машины у вас пока еще нет?
— Есть, но только пока в голове и расчетах. На ее производство нужно несколько сот миллионов долларов. Первая, головная, машина — очень дорогая. На ее изготовление должно уйти порядка двух лет при соответствующем финансировании. Тем не менее мы уже приступили к ее строительству, точнее, к изготовлению отдельных узлов. Здесь я вижу несколько сложных задач, которые нам придется решать. Это новейшая инновационная система управления и движитель. Скорее всего, будет двигатель ВК-2500, который надо будет адаптировать под новую машину.
"Буревестник" сейчас идет на 170-220 километрах в час. Но он и так опережает все существующие в мире суда. С самолетом он, конечно, не конкурирует по скорости, но это и не надо. У нас ведь своего рода маршрутное такси: пришел на берег, кого выгрузил, кого загрузил и дальше пошел.
— Сколько времени уйдет на его производство?
— Два года при нормальном финансировании со стороны заказчика.
— Производство такой сложной инновационной техники очень затратно. Тем не менее работа идет, экранопланы строятся и испытываются. Можете раскрыть источник финансирования?
— Могу лишь сказать, что это частные инвесторы.
— Какие еще планы в голове главного конструктора?
— У нас в концепции есть и аквамобиль, то есть машина с водителем и двумя пассажирами. Внешне похож на автомобиль Bugatti, мы с него рисовали. Его тоже начинаем параллельно строить, надеемся завершить строительство через год-два. Замыкаем транспортную цепочку, и замыкаем мы ее самодвижущимися причалами. То есть причальный комплекс представляет собой самодвижущийся причал, который сам может двигаться к экраноплану или наоборот. Он может отойти от берега, а затем вернуться обратно, а экраноплан может продолжить движение, не заходя в порт. Так же зимой: только по снегу или по воде. Их можно ставить вдоль рек, как станционные смотрители, там могут жить семьи.
— Это может иметь экспортную составляющую?
— Может, но я не хочу иностранных денег.
— А предлагали?
— Да, Иран, Греция, Китай, другие страны. Но у меня условие одно — первый такой завод в России, а второй уже можно построить в другой стране. Но они пока на это не идут.
Я патриот, и поэтому лучше загублю свой собственный проект, чем сделаю первый проект за рубежом. У нас более 500 различных проектов в этой области. У нас даже разработаны проекты домов из новых специальных материалов, чтобы жилье можно было строить на побережье.
— И что это за материал?
— Полиармоэпопеноволокнит — 23 буквы!!!
— Короче никак нельзя?
— А зачем? Вы бы тогда не улыбнулись. Это материал, который не тонет, является своего рода термосом, у него эквивалентная толщина трех сантиметров равна метровой кирпичной стене. Этот пластик прочнее металла. У него две плоскости, между которыми проходят стенки, образующие полости, заполненные пеной, чтобы вода не попадала.
Из этого материала можно даже бунгало для новобрачных построить на необитаемом острове. В случае цунами или наводнения оно просто всплывет, как поплавок, и поплывет. И они даже не заметят. Представляете, просыпаются молодожены в море любви, а оказываются в настоящем море. Романтика!
