Британская группа Muse за двадцать лет существования выпустила семь студийных альбомов, продажи которых превысили 20 миллионов копий, а также стала обладателем 44 престижных наград. Музыканты дадут концерт 21 июня в Москве в рамках своего мирового тура в поддержку альбома "Дроны". В преддверии выступления корреспондент РИА Новости Тамара Ходова поговорила с барабанщиком группы Домиником Ховардом о музыкальных экспериментах, политическом подтексте их песен и любимой музыке.
— Вы продолжаете свой тур в поддержку альбома "Дроны". Шоу будет масштабным? Что ждет московских фанатов?
— Это шоу отличается от того, что мы делали раньше, можно сказать, оно более радикальное. Это такое аудиовизуальное путешествие, которое накрывает тебя с головой. Над зрителями будут постоянно летать дроны, они как бы будут танцевать над ними, а сцена будет круглой и находиться прямо посреди зала, и это создаст совершенно новое ощущение. Зрители будут гораздо ближе к нам, мы будем контактировать с ними напрямую, так что энергия на концерте будет бушевать.
— В нескольких предыдущих своих альбомах вы ударились в эксперименты, при этом, когда записывали "Дроны", вы не раз подчеркивали, что решили вернуться к корням, к чистому звуку, как раньше. Что вам самому больше по душе?
— Мне нравится и так, и так на самом деле. Конечно, с этим альбомом мы решили пойти по другому пути, потому что наши предыдущие эксперименты показались нам неподходящими в то время. Мы хотели своего рода это все немного заглушить и записать альбом так, как мы делали это намного раньше. Мы хотели вспомнить, как звучим вживую без каких-либо эффектов. Но в то же время мне очень нравилась экспериментальная сторона группы, когда мы играли совершенно по-другому, нежели привыкли. Я думаю, мы еще будем использовать этот звук в будущем, вернемся к экспериментальной части, это точно.
— А есть уже какие-то конкретные мысли по поводу нового альбома?
— У нас нет пока ничего конкретного, мы только говорили об этом.
— "Дроны" вышли очень политическим альбомом, следующий будет таким же?
— Мы точно будем записывать музыку и писать лирику о том, что нас волнует в определенный момент. Но в целом нам, конечно, близки какие-то масштабные темы, мы зачастую хотим включать в лирику то, что происходит в мире в данный момент, понять причины происходящего. Нам близки темы космоса, науки, теории заговора, все эти темы хорошо сочетаются с той музыкой, которую мы пишем. Это, в общем-то, причина того, почему наши песни получаются такими, какими они получаются. Я сейчас не хочу сильно сосредотачиваться на будущем, но исторически для нас всегда было важно влияние внешнего мира, того, что происходит, и нашего желания как-то повлиять на это в нашей обычной жизни.
— А какую музыку вы сами любите слушать? Может, вам нравятся какие-то новые группы?
— Мне очень много всего нравится, с возрастом мои музыкальные вкусы очень расширились и изменились, впрочем, как и то, как люди слушают музыку, узнают о новых группах. Я слушаю много новой музыки из Голландии и Британии, меня сейчас увлекает хип-хоп. Я слушаю Дрейка, а еще The Churches.
— Вы начали свою музыкальную карьеру очень рано. Каково выступать на протяжении стольких лет? Вы чувствуете всю ту же энергию от своих выступлений или это, скорее, просто стало вашей работой?
— Конечно, сейчас все совершенно по-другому, нежели раньше. На самом деле мне по-прежнему очень нравится выступать, и я думаю, что с годами группа становится только лучше, у нас, наоборот, появилось больше энергии. Я не оглядываюсь на прошлое и не думаю, что в те времена мы были лучше. Я думаю, что мы сформировались как группа именно сейчас. Конечно, когда мы были молодыми, вещи были более хаотичными, непредсказуемыми, было много стресса. Нам приходилось метаться из стороны в сторону, добиваться успеха, все это было достаточно жестко, а еще мы ломали гораздо больше вещей, так же, как и себя (смеется). Очень странно замечать, как группа меняется – то, что мы делаем сейчас, очень амбициозно по сравнению с тем, что было много лет назад, когда мы начинали. Но мне приятно сознавать, что все это до сих пор волнует меня.
— Какова ваша реакция, когда люди сравнивают вас с другими музыкальными группами?
— Я не знаю, я на самом деле не возражаю против этого. Я думаю, когда мы были молоды, когда только начинали, нас, естественно, сравнивали с кем-то, это вполне естественно, чтобы определить наш звук, так было проще для журналистов и наших фанатов. Поэтому, когда наш первый альбом только вышел, мы очень были к этому чувствительны, но сейчас мне вообще все равно, кто что говорит о группе (смеется). Я просто надеюсь, что людям это нравится. И это не в том смысле, что мне наплевать, просто я принимаю любую точку зрения на тот материал, который нам удалось создать на протяжении всех этих лет. Каждое мнение имеет право на существование, главное, вызвать у человека хоть какую-то эмоцию, даже если она будет отрицательной. И тем более, я думаю, сейчас нас не особо с кем сравнивают, я думаю, что со временем и записью новых альбомов мы создали свою индивидуальность, и я надеюсь, что теперь наша музыка звучит как музыка Muse, а не чья-либо еще.
