Москва констатирует попытки Вашингтона добиться пересмотра минских договоренностей от 12 февраля по Украине, и подобные шаги вызывают сожаление. Как заявил в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Татьяне Калмыковой замглавы МИД РФ Сергей Рябков, США помогают "партии войны" в Киеве одержать победу и не заинтересованы в нормализации обстановки. В РФ также считают неоправданной зацикленность на "нормандском формате" и считают необходимым сосредоточить внимание на работе контактной группы.
— Сергей Алексеевич, считает ли Москва целесообразным пересмотр Договора об уничтожении ракет средней и меньшей дальности (РСМД)?
— Все интересующиеся этой темой, не только эксперты, но просто люди, которые следят за происходящим в сфере внешней политики, в курсе того обмена претензиями, которые происходят, в том числе в публичной сфере, на протяжении последнего времени. Мы, в частности, считаем, что целый ряд аспектов поведения США по вопросам, непосредственно касающихся судьбы этого договора, не может не вызывать озабоченность.
— Какие именно претензии высказываются американским коллегам?
— На протяжении многих лет американцы при испытании элементов своей противоракетной обороны используют ракеты-мишени, по своим характеристикам совпадающими с теми ракетными средствами, которые запрещены договором РСМД. Во-вторых, все большее применение в практике американских вооруженных сил находят ударные беспилотники, ударные беспилотные летательные аппараты, дальность действия которых такова, что они также явным образом подпадают под запрет, существующий в рамках этого договора. Кроме того, существует, и она становится все более реальной, перспектива создания на территории вначале Румынии, а затем Польши наземных пусковых установок противоракетной обороны, в которых используются контейнеры вертикального пуска типа МК-41. По своим характеристикам эти системы пуска против ракет пригодны для того, чтобы в них загружались крылатые ракеты средней или большой дальности, в любом случае той дальности, которая находится под запретом в рамках договора. Договор запрещает крылатые ракеты наземного базирования средней дальности.
Вот по этим как минимум трем направлениям мы высказываем американцам претензии. Американцам о них хорошо известно.
— А что касается претензий, предъявляемых Вашингтоном Москве?
— Они выдвигают нам свои претензии, но делают это не конкретно, в форме, которая не содержит достаточного объема информации для того, чтобы мы могли предметно обсуждать суть этих претензий. Соответственно, если ставить вопрос о том, какова может быть судьба этого договора, то этот вопрос надо адресовать не нам, а прежде всего Вашингтону. Мы сторонники того, чтобы такого рода сюжеты и темы обсуждались по дипломатическим каналам и не становились предметом публичной полемики.
— Готова ли Россия продолжать диалог по данной теме с США?
— Мы неоднократно говорили американским коллегам о том, что готовы к продолжению диалога и по этой теме тоже. Но для того, чтобы диалог был предметным, нам нужно понимать, что именно американская сторона пытается предъявить нам в качестве обоснования утверждения о том, что Россия якобы нарушает этот договор. В последнее время действительно ситуация вокруг перспектив сохранения этого договора стала предметом всеобщего внимания, но произошло это не по нашей вине, не с нашей подачи, а целиком и полностью в результате действий США.
Напомню также, что Российская Федерация на протяжении длительного времени выступает за придание договору многостороннего характера. Связано это с тем, что со времени подписания и вступления в силу договора РСМД многие страны существенно нарастили свой ракетный потенциал, обзавелись технологиями, которые позволяют им создавать и развивать ракетные средства поражения именно на дальности, запрещенные данным договором, от 500 до 5,5 тысячи километров. Мы не можем, будучи ответственными за безопасность нашей страны, игнорировать это обстоятельство. На каком-то этапе в прошлом США совместно с нами выступали даже с инициативой о том, чтобы придание договору многостороннего характера, то есть выведение его за рамки сугубо двустороннего российско-американского документа, вошло в международную повестку дня. К сожалению, за прошедшее время эта тема ушла с американской стороны на задний план, но от этого ситуация не изменилась. Наоборот, таких рисков и угроз стало больше. Мы это тоже учитываем, когда оцениваем весь комплекс вопросов, связанных с перспективой сохранения этого договора. Но я подчеркиваю, это слишком деликатная, тонкая, чувствительная материя, и подобного рода решения крайне ответственны, поэтому мы предпочли бы, чтобы обсуждение этой темы велось не через публичную сферу, не в СМИ, а по тем каналам, где это положено вести, а именно по закрытым дипломатическим каналам.
— Не так давно в Берлине у вас состоялась встреча с замгоссекретаря США Роуз Геттемюллер. Планируются ли в ближайшее время такие контакты?
— Да, мы их будем продолжать. Такие встречи проводятся периодически, более того, мы созваниваемся с ней и другими американскими коллегами. То есть этот диалог будет продолжен. У нас широкая, объемная повестка дня, и без диалога по разным вопросам просто не обойтись. Тем более что мы приближаемся к очень ответственному мероприятию — это обзорная конференция ДНЯО. Она состоится в Нью-Йорке с 27 апреля по 22 мая, и было бы очень важно, чтобы Россия и США выступали на ней не в разнобой, а с позиции, которые бы помогали укреплению режима этого договора. Это одна из тем, которую мы будем обсуждать и дальше в прямых контактах с Роуз Геттемюллер.
— Кто примет участие в обзорной конференции ДНЯО?
— Это все государства-участники ДНЯО. Более 180 государств.
— А что касается соблюдения Договора о стратегических наступательных вооружения (СНВ), проводятся ли в настоящее время инспекции, контроль?
— Мы называем ныне действующий договор СНВ-2010 по году его вступления в силу. Я не согласен с тем, что мы видим какие-то проблемы с его выполнением. Наоборот, обе стороны тщательно соблюдают все положения этого договора, который включает и инспекционную деятельность, и показы соответствующих средств. Проводятся заседания, как это планируется в соответствии с графиком двусторонней консультативной комиссии, здесь обсуждаются технические вопросы организации выполнения договора во всех аспектах. Этих аспектов очень много, которые обсуждаются и решаются. Очередная сессия в рамках двусторонней консультативной комиссии закончилась на днях в Женеве, и мы в целом удовлетворены ее итогами. Мы этой работой удовлетворены, и это один из примеров, что даже в самые сложные периоды и на непростых отрезках международного развития есть сферы, где Россия и США способны взаимодействовать и ответственно подходить к выполнению своих договорных обязательств. Мы рассчитываем, что так это продолжится и впредь.
— Ранее, в связи с очередными антироссийскими санкциями США, Москва пригрозила приостановить сотрудничество по таким ключевым вопросам как Сирия и Иран. Насколько это реально в ближайшей перспективе?
— Я хочу вам сказать, что мы никогда не идем по пути тиражирования каких-то угроз или предупреждений, это не наши методы. Мы сотрудничаем по Ирану так же, как и по Сирии, не потому что мы делаем какое-то одолжение США, Ирану или Сирии, а потому что есть ряд причин, побуждающих нас заниматься этими вопросами в том ключе, в котором мы ими сейчас занимаемся. Просто свернуть такое сотрудничество было бы, наверное, неправильно. Но, с другой стороны, в мире все взаимосвязано. Нет в международной политике, и особенно на ее таких напряженных отрезках, как сейчас, вопросов, которые рассматриваются в вакууме, в отрыве от общего контекста.
Мы оставляем за собой максимальную свободу действий в этом плане. Мы не можем поддаваться шантажу и угрозам, мы не можем оставаться безучастными, когда предпринимаются попытки бесцеремонного давления на Россию с целью как минимум добиться изменения ее внешнеполитического курса, и, естественно, мы присматриваем разные варианты. Я обращаю ваше внимание, что американские коллеги никогда не стесняются воспроизводить формулу, что все опции остаются на столе. Это говорится, когда президент США рассматривает те или иные варианты действий. Это говорится и на других уровнях и не считается зазорным, в этом никто не видит ничего особенного, и это стандартная американская практика. Мы тоже говорим ровно это, мы говорим, что все опции рассматриваются на столе, а какая из этих опции будет выбрана, зависит по большому счету от совокупности факторов. Главным образом от того, какие решения в этой сфере примет наше политическое руководство.
— США оказались вне нормандского процесса, пытаются ли они в этой связи пустить под откос мирное урегулирование ситуации на Украине? Оказать давление извне?
— Я по многим признакам могу сказать, что минские договоренности от 12 февраля наших американских коллег не устраивают. Они хотели бы добиться их ревизии, мы это видим. Мы говорим об этом, и в контактах с американскими коллегами повторяем то же, что если они реально заинтересованы в нормализации обстановки на Украине, то они не должны переписывать договоренности, они должны воздействовать на свою "клиентуру" в Киеве. Без прямого диалога между Киевом, Донецком и Луганском ничего не получится. Ответственность за нынешнюю ситуацию в значительной мере лежит на Вашингтоне.
Мы видим то, что их не устраивают минские договоренности, это вызывает сожаление. Но другого мы не ждали. Мы знаем, что сутью американской политики является не содействие нормализации обстановки, то есть нахождение такой формулы, когда всем на Украине было бы жить комфортно и можно было бы начать восстановление нормальной жизни после этой трагедии, а ее суть заключается в том, чтобы помочь партии войны в Киеве одержать победу. В этом мы видим суть той линии, которую сейчас проводит Вашингтон.
— Не считаете ли вы полезным подключение США к "нормандскому формату"?
— Зацикленность на "нормандском формате" не своевременна, она не оправданна. Все, что делается в "нормандском формате" и что можно было согласовать и обеспечить, уже сделано руководителями соответствующих стран и министрами иностранных дел. А сейчас фокус внимания и центр тяжести должен быть перенесен на деятельность контактной группы. Киев должен вести прямой диалог с Донбассом.
