В Украине назревает экономический и политический кризис, к власти рвутся новые олигархические группы, а страна тем временем погружается в пучину экономического коллапса. Почему это происходит, зачем нынешний премьер-министр объявил чрезвычайную ситуацию и что такое "коалиция разума", которая призывает к возобновлению мирного процесса, корреспонденту РИА Новости Захару Виноградову рассказал бывший и.о. председателя правительства Украины Сергей Арбузов.
— Сергей Геннадьевич, в чем, с вашей точки зрения, за последние 2-3 недели изменилась ситуация на Украине? Ведь еще в конце года были позитивные ожидания и, казалось, наступило время мирного диалога между правительством и ополченцами…
— Я с сожалением вынужден констатировать, что за несколько январских дней напряжение на востоке Украины, которое сохранялось и в конце 2014 года, переросло в острый конфликт. У меня нет сомнения, что этот конфликт — затяжной, его будет очень сложно остановить простыми переговорами. Если же говорить более ретроспективно, то еще в самом начале противостояния востока Украины и правительства в Киеве можно было решить все мирно, на основе заявлений, которые делали обе стороны. К примеру, можно было рассмотреть возможность предоставления автономии Донецкому и Луганскому регионам, предоставить им определенные расширенные права, хотя бы для начала заявить об этом, что, безусловно, могло стать началом мирного диалога… Но этого не произошло, и сегодня все больше звучат взаимные обвинения, заявления о нападениях и с той, и с другой стороны. В результате — война. Каждый день приходят сообщения о гибели людей, в том числе мирного населения. И это — самое ужасное следствие горячей фазы украинского противостояния. Считаю, ситуация сейчас даже по отношению к концу прошлого года стала куда сложнее. Здесь надо учитывать простую человеческую логику развития событий — гибель родных и близких людей всегда воспринимается очень остро, болезненно. Для тех, кто находится на стороне ДНР, ситуация становится все более необратимой — в результате военных действий после гибели родных, друзей, уничтожениях жилья, рабочих мест для них возникает ситуация, когда назад, к мирным переговорам, дороги нет.
— Мы говорим об острой фазе противостояния на Украине, о срыве мирных переговоров. С вашей точки зрения, в той ситуации, которая сегодня сложилась, кто в большей степени виноват в происходящем — руководители ДНР и ЛНР или президент и правительство нынешней Украины?
— Я бы говорил о ЛНР и ДНР не как о структурах, противостоящих руководству страны, а как о людях, живущих в этих местах. Люди, которые выступили со своим мнением, своим несогласием с действиями определенных политических сил в стране, на что имели право, получили вооруженный отпор и от правительства, и от президента. Не объяснение своей позиции, не диалог, а войну, стыдливо прикрываемую термином "антитеррористическая операция". Иными словами, АТО против несогласного с центральной властью населения — вот что это такое. У меня нет сомнений в том, что руководство страны, тем более гарант конституции, то есть президент, просто обязаны заботиться обо всех жителях своей страны, вступать с ними в прямой и открытый диалог, неважно, где они живут при этом — на западе, востоке или в центре страны. Именно президент и правительство должны были не допустить углубления этого конфликта, должны были найти мирное решение по остановке эскалации напряжения на востоке Украины и предложить его своим согражданам. Но они не сделали этого. В этом их вина.
— На днях премьер Украины Арсений Яценюк объявил о введении в стране чрезвычайной ситуации. Не чрезвычайного положения, ни военного положения, а именно режима ЧС. Как бывший председатель правительства, объясните, что это такое? Что это дает Украине и зачем, как вы думаете, этот режим ЧС введен? Прецеденты были?
— Нет, такого прецедента никогда не было, даже в тот момент, когда Майдан в 2014 году набирал максимальные обороты противостояния тогдашней украинской власти, а в некоторых регионах Украины митингующие доходили до того, что пристегивали цепью и наручниками губернаторов к столбам… Если вы помните эти моменты, то обращаю внимание, тогда никакого чрезвычайного положения, чрезвычайной ситуации, других режимов, выдуманных во властных кабинетах, правительство не вводило. Наоборот, мы встречались с людьми, искали решения их проблем, искали объяснение противостоянию народа власти… И, заметьте, никто официально митингующих террористами не называл.
Я думаю, что эта терминология, которая применена сегодня, то есть чрезвычайная ситуация, вообще любая чрезвычайщина в нынешних условиях — это все попытка "показать людям ту заботу, которую проявляет сегодня премьер-министр, правительство о населении". На самом деле это пиар, маска. Это такая технология умиротворения той части населения, которая прямо в вооруженном противостоянии не участвует, новая порция успокоительной информации для населения о том, что кто-то о них круглосуточно заботится. Но это и так задача власти, для этого не надо вводить режим ЧС. С другой стороны, объявление режима ЧС дает возможность чиновникам уйти от общественного контроля, от контроля СМИ, дает возможность списывать на режим ЧС те или иные непонятные или непродуктивные решения власти.
Вообще, мне показалось, что сегодня в Украине был избран этот режим для того, чтобы показать населению, что все на боевых постах, все работают, никаких аварий нет, а если что-то будет, мы, несмотря на дыры в бюджете, на провальный экономический курс, несмотря на очень сложные переговоры с МВФ и фактически безвыходную ситуацию в экономике, все обеспечим уже одним тем, что чиновники своим круглосуточным местонахождением на рабочих местах могут кого-то спасти. Но я уверенно это говорю, все это обман. Чрезвычайная ситуация — это когда авария на теплосетях и город остается зимой без отопления. Когда же прорыв произошел в политике и от страны откололся огромный кусок территории, это не чрезвычайная ситуация, это политическая катастрофа, и спасти что-либо объявлением режима ЧС невозможно.
— И все же… Почему год назад, когда на главной площади страны стояли баррикады, а в некоторых регионах Украины шли захваты зданий обладминистраций и отдельных глав администраций бунтовщики сажали на цепи, ваше правительство не объявило режима ЧС, а нынешнее его ввело? Может быть, это и была ваша ошибка?
— Мы не вводили никаких чрезвычайных режимов и ситуаций потому, что строили диалог с населением, потому что не делали из народа Украины врагов власти. Мы выполняли свою работу так, как это предписывали наши должностные инструкции и прежде всего конституция Украины. То, что сегодня происходит в этом смысле в стране, это имитация деятельности, это манипуляция общественным сознанием.
— Но если нынешнее правительство так озабочено чрезвычайной ситуацией в стране, почему не объявляет военного положения?
— Спикер Верховной рады Владимир Гройсман объяснил на днях, что Верховная рада не будет рассматривать введение военного положения в стране потому, что это не позволяет проводить в стране реформы. Хотя, с моей точки зрения, реформы в этой ситуации, когда гибнут люди, на самом деле должны все-таки отходить на другой план. Не о реформах необходимо беспокоиться в это время, однако нынешнее правительство Украины думает, видимо, по-другому — о том, что благополучие в будущем более важно, чем жизни людей сегодня. Конечно, реформы нужно проводить, но не совмещать их с военными действиями. Реформы и гражданская война несовместимы. Нужно установить мир и потом браться за реформы.
Между тем связь между объявлением военного положения и экономикой, финансами очень простая. С одной стороны, военное положение дает возможность действовать более решительно, особенно ни перед кем не отчитываться за принятие оперативных решений, а с другой, военное положение — это концентрация внимания и усилий на действиях по преодолению конфликта. Тогда все остальные действия, все эти популистские решения и заявления правительства о проведении реформ, об экономических неудачах отходят на второй план. При этом объявление в стране военного положения приведет к тому, что мировая общественность, прежде всего финансовые и экономические институты, на время действия военного положения откажутся вести диалог с правительством. Это нормальная практика, когда внешние инвесторы и потенциальные кредиторы не ведут переговоры со страной, в которой введено военное положение. Отсюда вывод — власть Украины не вводит военное положение, но вводит чрезвычайную ситуацию, чтобы, вероятно, усидеть на двух стульях — и население успокоить ("мы трудимся круглосуточно"), и кредиторов не потерять.
— С вашей точки зрения, что необходимо сегодня для урегулирования украинского кризиса со стороны правительства и президента?
— Первое — перестать нагнетать ситуацию и по факту, и в СМИ. Второе — понять, кто все-таки воюет в рядах ополченцев со стороны Донецка и Луганска. А это граждане Украины. Понимание ситуации в таком ключе предопределяет третье — сесть за стол переговоров со своими гражданами, прекратить военные действия.
Я по-прежнему считаю, что нет другого выхода, кроме мирного урегулирования. Я понимал это и во время Майдана, и после. Другого способа, кроме как выслушать взаимные претензии, а после этого найти их решение, нет. У нас была схожая ситуация. Только в роли бунтовщиков выступали западные регионы. Но мы находили переговорщиков, строили диалог, а не войну с ними. Очевидно, что силовое давление со стороны власти на несогласных в условиях этого противостояния положительного решения не даст. Нужен переговорный процесс, нужен мир.
— Каково, с вашей точки зрения, состояние экономики Украины?
— Очень тяжелое. Уже то, что правительство Украины обратилось к МВФ с просьбой дать не обычное кредитование, а расширенное, говорит о том, что экономика без внешних вливаний работать больше не может. Приведу несколько цифр. Учитывая разрыв отношений между Россией и Украиной, торговых в том числе, Украина потеряла порядка трети экспортных поступлений, которые шли из России, и поступления из Европы смогли заменить эти потери процентов на 20. Порядка 6 миллиардов долларов потеряла Украина в минувшем году, потому что власть страны не пытается восстанавливать или выстраивать новые экономические отношения с РФ. А торговля продуктами питания с ЕС не может заменить те контракты, по которым работали два наших государства, например, над космическими проектами. Россия постепенно уходит из Украины с минимумом потерь для себя, а Украина теряет реальные иностранные инвестиции.
— Что сейчас Украина, находясь в состоянии внутреннего гражданского конфликта, который перерос в гражданскую войну, производит в виде экспорта и поставляет на мировой рынок?
— По-прежнему главными экспортными направлениями для Украины являются металлургия и продукты питания в сыром, вернее, не переработанном виде. Это зерно — ячмень и пшеница. К счастью для Украины, урожайность в 2014 году была не ниже, чем в 2013-м.
Поэтому есть возможность удовлетворить внутренний спрос и продать на экспорт не менее половины объема, который вырастили. Это порядка 60 миллионов тонн. Если мы говорим об экспортных позициях по зерну, они остались на том же уровне. А если мы говорим об экспортных отношениях с главным партнером (равным ранее по объемам торговли с ЕС), то есть с Россией, то здесь украинский экспорт уменьшился в три раза. Понимаете, продажа переработанной продукции в виде окорочков или подсолнечника в виде масла, которые сегодня выпускаются в максимально возможных объемах, не могут все же возместить потери от экспорта в Россию. Потери в экспорте из-за постепенного разрушения отношений с Россией компенсировались за счет поставок сельхозпродукции в ЕС только на треть, не больше. И тенденций возместить эти потери большими объемами сельхозпродукции в Европу нет.
— Каковы экономические перспективы страны на ближайшее время, исходя из сегодняшней ситуации?
— Я уверен, что сегодня выход Украины в краткосрочной перспективе в том, чтобы полностью соответствовать требованиям МВФ. И та сумма, которую МВФ обещает выделить Украине, способна стабилизировать ситуацию, но только на короткий период. Однако без балансировки доходно-расходных статей самого бюджета и без снижения расходов на военные действия, которые съедают значительную часть бюджета Украины, одними кредитами МВФ не обойтись. То есть тут сегодня надо делать шаги по балансированию самого бюджета.
Уверен, что даже расширенная кредитная линия МВФ даст только передышку, но никак не спасет от экономического коллапса. Необходимо восстанавливать промышленность, выстраивать экономические отношения с РФ, восстанавливать структуру экспорта…
— На фоне экономического коллапса в Украине, о котором говорят очень многие и в стране, и вне ее, возможен ли политический переворот?
— Этого исключать нельзя. Сегодня граждане Украины, судя по форумам в интернете, соцсетям, публикациям в прессе, все больше и больше понимают, что их обманули. Майдан обещал Украину без олигархов, в результате получилось, что выиграли олигархи. Нет сегодня ни одного ведомства, о котором люди, которые стояли на Майдане, могли бы сказать, что в нем что-то изменилось к лучшему. Вообще, ничего к лучшему не поменялось, а многое, особенно в экономике и социалке, только ухудшилось.
В ближайшее время появится официальная статотчетность за 2014 год и мы увидим, насколько упала покупательская способность рядового украинца. Пока власть держится на том, что убеждает граждан — сегодня надо потерпеть, сегодня есть внешняя агрессия, поэтому в экономике все плохо. Но как только эта псевдоидея уйдет или просто перестанет работать, будет социальный взрыв.
— Кто из тех, кто пока не во властных структурах, претендует на власть в Украине?
— К власти рвались олигархи, они и пришли к власти. Сегодня к власти рвутся другие олигархи… Поэтому будет меняться только бизнес-группа. И сегодня, я уверен, большие шансы возглавить страну имеет бизнес-группа из Днепропетровска.
— Возможны ли с приходом новой власти мирные переговоры с "мятежным востоком"?
— Я думаю, что если произойдет смена власти на любую другую, многое поменяется. Продолжать тот путь, который ведут сегодняшние президент и премьер, уже никто не будет. Нельзя народ все время кормить лозунгами и новостями с фронта. Народ нужно кормить реальной пищей, создавать рабочие места, выплачивать зарплаты, стипендии и пенсии. Поэтому уверен, что без восстановления отношений с Россией, без восстановления оставшихся работоспособных предприятий Украине не выжить. Несомненно, еще не задействованы такие механизмы, как рынок земли, как государственное частное партнерство, то есть то, что должно было развиться в 2014 году и в 2015-м уже должно было дать свои результаты. И дало бы результаты, если бы не было госпереворота. Есть запасы и есть возможность их реализовать, есть те реформы, которые могли бы спасти страну. Но, к сожалению, я сегодня не вижу, кто бы мог в Украине их реализовать, кто мог бы их понять, не говоря о том, что, поняв, бы мог выстроить реальную программу реальных реформ. Нынешние руководители властных структур, как я уже говорил вам сегодня, заняты манипуляцией общественным мнением. Не более того.
— На днях ряд российских и зарубежных СМИ опубликовали обращение некоторых научных и общественных деятелей России. Среди них единственный гражданин Украины, это вы. В обращении предлагается создать так называемую "коалицию разума". Чем вызвано обращение и что вы подразумеваете под понятием "коалиция разума"?
— Вернее будет сказать, что это крик о помощи к политическим и общественным деятелям мира со стороны тех, кто хочет остановить страшную трагедию в Украине, где уже погибли более 5 тысяч человек. Мы обращаемся ко всем, кто неравнодушен, кто понимает ситуацию, с предложением вернуться к процессу мирного разрешения конфликта. Мы предлагаем создать на основе группы подписантов этого обращения "коалицию разума", которая будет способствовать выработке мирных решений. Очень важно, что сегодня еще возможно найти путь мирного урегулирования, я уверен в этом. Только надо понимать, что одним политикам не найти решения, уже не обойтись без включения в процесс мирного урегулирования общественности, людей науки, моральных авторитетов по обе стороны границы и вообще мира. Поэтому и возникла такая инициатива — объединить неравнодушных людей, понимающих проблемы Украины, которые живут не сегодняшним днем, а думают о последствиях, к которым приводят разного рода военно-политические конфликты. Среди нас есть члены Академии наук РФ, ученые с мировым именем, общественники, журналисты, прежде всего это неравнодушные люди, глубоко понимающие украинскую ситуацию. Например, директор института США и Канады Российской академии наук Сергей Рогов, директор Института научной информации по общественным наукам Юрий Пивоваров, президент Международной ассоциации министров иностранных дел Александр Бессмертных, директор Института экономики АН России, председатель ассоциации "Центр исследований экономического и социокультурного развития стран СНГ, Центральной и Восточной Европы" Руслан Гринберг и многие другие. Еще раз, смысл нашего обращения к мировой общественности — остановить гуманитарную катастрофу в центре Европы, в Украине, в Донецкой и Луганской областях. А для меня это еще и моя Родина. И большая, и малая. Поэтому все происходящее там воспринимаю особенно болезненно.
