Политика польских властей в отношении России либо Украины не должна и не может иметь никакого влияния на работу и статус корреспондентов этих стран, а случай с преследованием Леонида Свиридова не может происходить в стране, которая заявляет о себе как о демократической, заявил в интервью РИА Новости известный французский журналист и глава International Communication Forum Бернард Маргорит. Беседовала Ангелина Тимофеева.
- Господин Маргорит, 22 декабря власти Польши вновь отказали внештатному корреспонденту МИА "Россия сегодня" Леониду Свиридову и его адвокату в доступе к материалам его дела, инициированного польскими спецслужбами и направленного на лишение российского журналиста права на проживание в Польше. Как вы могли бы это прокомментировать?
Я в течение нескольких лет возглавляю Information Communication Forum. Наша организация, штаб-квартира которой находится в Лондоне, борется за свободу прессы. Мы не можем остаться равнодушными, когда имеет место подобное нарушение свободы СМИ и свободы журналиста. Я уже сделал личное заявление по этому поводу, но и как глава ICF я собираюсь информировать власти Польши, в частности воеводу Мазовецкого, о нашей позиции по данному вопросу.
- Вы сами как журналист подверглись преследованию со стороны властей Польши в период существования Польской Народной Республики и вас так же не проинформировали тогда о причинах подобного решения?
— Я был вынужден выехать из Польши в начале 1971 года по запросу коммунистических властей. Мне дали неделю, чтобы собрать вещи. Я тоже не получил никаких объяснений. Мне просто сообщили, что моя виза аннулирована, потому что я совершил действия, несовместимые со статусом журналиста. Ни на мои запросы, ни на запросы моей редакции (Le Monde — ред.) они не отвечали. В чем состояло нарушение, тоже не было известно.
Даже посольство ПНР в Париже сначало заявляло, что ничего не знает о причинах моей ситуации. И они были очень удивлены. Я обращался в департамент прессы МИД ПНР, и директор департамента также заявил мне, что удивлен.
Потом у меня не стало визы, и я был вынужден уехать. Это был драматический момент, потому что моя жена была полькой и ее не хотели выпускать. Понадобились три месяца переговоров между МИД ПНР и Франции, чтобы они согласились и она выехала ко мне во Францию, а затем в Вену, где я продолжил работу корреспондентом.
И только спустя два года в Париже я был приглашен на коктейль во время визита первого секретаря ЦК ПОРП (Польская объединенная рабочая партия — ред.) Эдварда Герка, и это был мой первый контакт с польской стороной после высылки. И советник посольства просил меня "не держать обиду" на то, что произошло. Оказывается, я писал слишком смелые новости о работе польского Политбюро, о противоречиях в Политбюро.
— Это совершенно невозможно, чтобы власти страны, которая хочет быть демократической страной, вели себя подобным образом. Если доводов в пользу обвинения Свиридова нет либо они неизвестны, мы будем просить о пересмотре данного решения.
Я допускаю, что это политически мотивированное решение. Но если нет конкретных обвинений, то это нарушение работы и статуса журналиста, которое не может быть допущено без указания причин. И отношение властей Польши, польского руководства к России или Украине не может иметь никакого влияния на отношение к корреспондентам этих стран.
Я лично наблюдал за борьбой Польши, за борьбой "Солидарности" за то, чтобы Польша стала независимым, демократическим государством. Это была прекрасная борьба. И я более других, возможно, переживаю сейчас, что свободная демократическая Польша ведет себя как во времена коммунизма.
- Как бы вы оценили сегодняшнюю политику Варшавы в отношении Москвы, которая, как вы предположили, могла стать одним из мотивов ситуации, возникшей вокруг Свиридова?
