Следственный комитет России за недолгое время своего существования успел предложить ряд нашумевших законодательных инициатив. Каждое предложение главы ведомства Александра Бастрыкина и его подчиненных вызывает острые дискуссии в обществе.
О том, чем обернутся для обычных россиян меры по деофшоризации экономики, о борьбе с финансовой преступностью, а также как ведомство предлагает бороться с педофилами, в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Екатерине Набиркиной рассказал официальный представитель Следственного комитета России Владимир Маркин.
— Владимир Иванович, с чем, на ваш взгляд, связан повышенный интерес и нападки экспертов именно на предложения ведомства?
— Наши предложения в области деофшоризации экономики и противодействия финансовой преступности невыгодны тем, кто хочет продолжать безнаказанно уклоняться от уплаты налогов и незаконно выводить преступные капиталы в офшоры.
Эти люди активно используют свой финансовый ресурс для организации в СМИ PR-кампаний против наших инициатив. Для этого привлекаются различные "карманные" аналитики, правозащитники, видные политические и общественные деятели.
Тактика этих людей проста. Они всячески избегают экспертного обсуждения наших законодательных предложений, а оперируют в основном к обычным гражданам и простым предпринимателям, желая настроить именно их против наших инициатив. При этом используются банальные аргументы, что эти меры направлены в первую очередь против них и что Следственный комитет хочет поставить под контроль всех и вся. Хотя это абсолютно не так.
— А можете привести хоть один конкретный пример такой информационной атаки?
— Например, действия партии "Гражданская платформа", которая активно проводила сбор подписей под петицией против законопроекта о восстановлении прежнего порядка возбуждения уголовных дел о налоговых преступлениях.
В этой петиции утверждалось, что законопроект направлен против обычных граждан и в случае его принятия СК России якобы сможет начать проверку в отношении любого человека. Под ней подписались даже некоторые звезды эстрады.
Но надо понимать, что наемные работники при всем желании не могут уклониться от уплаты налогов просто потому, что их исчисляет и уплачивает работодатель. А вот предприниматели и организации как раз могут умышленно не платить налоги и за счет этого оказываться в более выгодном положении по сравнению со своими добросовестными конкурентами, те, в свою очередь, либо терпят убытки, либо начинают тоже не платить налоги.
И если своевременно не пресекать такие преступления, то налоговую нагрузку придется перекладывать как раз на физических лиц. Так было во многих странах, где ставка налога на доход физических лиц доходит до 60%. Можно вспомнить и инициативу французского правительства повысить для богатых граждан налоги до беспрецедентной ставки в 70% при том, что французские фискальные органы оказались неспособны бороться с выводом баснословной прибыли французских организаций в офшоры.
Поэтому в укреплении правоохранительной составляющей в области налогообложения заинтересованы в первую очередь именно те обычные наемные работники, к которым и взывала петиция "Гражданской платформы".
— Что вы собираетесь делать в этой ситуации, как планируете побеждать в этом информационном противостоянии?
— Мы предполагаем опираться на независимые и объективные СМИ, а самое главное — на поддержку наших инициатив институтами гражданского общества. Для этого будет проводиться масштабная работа по их освещению и обсуждению со всеми заинтересованными группами. Рассчитываем, что и обычные граждане вскоре поймут, что все эти предложения направлены прежде всего на их благо.
— Предложение о создании финансовой полиции вызвало не меньший, а то и больший резонанс, чем упомянутое выше. Многие связали этот орган с опричниной, другие вспомнили про налоговую полицию. Какими полномочиями предполагается наделить это ведомство и зачем оно понадобилось?
— В этом законопроекте не идет речь о наделении финансовой полиции какими-то особыми полномочиями. Сделать ведомство высокоэффективным предполагается за счет особой организации информационной работы. Сейчас сведения о преступлении, в результате которого был получен преступный доход, и о финансовых операциях, которыми он был легализован, концентрируются в разных ведомствах и практические не сводятся воедино, а если и сводятся, то оказывается, что преступный капитал уже давно выведен за границу.
Кроме того, наша служба финансовой разведки, в которой концентрируется информация о сомнительных финансовых операциях, не наделена полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности, то есть полноценной проверке этой информации.
В итоге, по данным Банка России, около 60% процентов капитала выводятся из России именно в рамках так называемых сомнительных финансовых операций. Установить фактических владельцев большей части этого капитала не представилось возможным. Поэтому мы и предложили объединить в одном органе функцию финансовой разведки, то есть выявления подозрительных финансовых операций методами аналитики, и функцию оперативно-розыскной деятельности, которая включает прослушивание, наблюдение, наведение справок, проведение легендированных внедрений. Этот орган мог бы контролировать и движение бюджетных средств. Таким образом, мы сможем отследить не только получение коррупционных доходов, но и процесс их дальнейшего движения, в том числе за рубеж.
— По поводу возврата из-за рубежа преступных средств: что вам мешает это делать сейчас?
— В российском уголовном праве уголовной ответственности подлежат только физические лица. В международной уголовно-правовой доктрине в роли самостоятельного субъекта преступления выступают также юридические лица, которые тоже подлежат уголовной ответственности. Эта разница в правовых подходах и не позволяет возвращать в Россию преступные капиталы, выведенные за рубеж и находящиеся на балансе иностранной организации.
Для того чтобы истребовать это имущество, передать его потерпевшему либо конфисковать и обратить в доход государства, необходимо решение российского суда, устанавливающего вину в преступлении именно организации, а не физического лица, которое, естественно, на себя ничего не оформляет.
Кроме того, уголовная ответственность юридических лиц помогла бы дисциплинировать наши компании. Например, мы привлекаем к ответственности сотрудника авиакомпании, которая вовремя не отправила на обучение своего пилота, и это привело к катастрофе.
Компания возмещает вред родственникам погибших, получает страховку за потерянный самолет и продолжает спокойно работать дальше.
Но если в дополнение к этому на авиакомпанию наложить санкции, связанные с достаточно серьезными штрафами, полагаю, собственник такой компаний подумает о том, что лучше вложить средства в безопасность.
— Есть ли понимание и поддержка этой инициативы?
— Да, в современных экономических и политических условиях эта инициатива приобретает все больше сторонников. Например, на встрече президента РФ Владимира Путина с членами фракций политических партий в Государственной думе лидер КПРФ Геннадий Зюганов прямо заявил о поддержке наших мер деофшоризации экономики и введению уголовной ответственности юридических лиц. До этого наш законопроект был поддержан рядом политиков и российских ученых.
— Следственный комитет известен как один из самых активных защитников детей. Не считаете ли вы необходимым усугубить наказание для педофилов?
— Анализ уголовных дел показывает, что подавляющее большинство преступлений против половой неприкосновенности детей совершается знакомым ребенку лицом, зачастую проживающим с ним в одном жилом помещении. В связи с этим мы считаем целесообразным расширить перечень субъектов, совершение которыми преступления в отношении несовершеннолетнего рассматривается как отягчающее обстоятельство. К их числу предлагаем отнести близкого или иного родственника, супруга или сожителя родителя, члена семьи лица, на которое законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего, а также лицо, проживающее с несовершеннолетним в одном жилом помещении.
— Как бороться с сокрытием подобных преступлений? Ведь иногда родственники, узнав о беде, не торопятся обращаться к правоохранителям.
— В данном случае можно рассмотреть вопрос о дополнении статьи 316 УК РФ (укрывательство преступления) положениями, устанавливающими уголовную ответственность за укрывательство совершенных в отношении несовершеннолетних преступлений средней тяжести, тяжких. Также необходимо ужесточить наказание за укрывательство особо тяжких преступлений в отношении детей и подростков.
— Какова судьба нашумевшего законопроекта об уголовной ответственности за оборот детской порнографии?
— Проект закона был подготовлен и внесен на рассмотрение в Госдуму еще в 2012 году, однако до сих пор реальных шагов, направленных на его рассмотрение, не принято. Положения этого документа устанавливают уголовную ответственность за оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних. Концепция проекта закона, направленная на борьбу с вовлечением и использованием детей в производстве порнографии, полностью поддерживается, в том числе Верховным судом и правительством РФ.
— Имеются ли у Следственного комитета предложения по противодействию преступности мигрантов?
— Мы проанализировали данные минувшего года и пришли к выводу, что треть мигрантов, имеющих статус обвиняемых по уголовным делам, находились на территории страны незаконно. При этом участились случаи совершения ими тяжких и особо тяжких преступлений против жизни и здоровья граждан, их половой неприкосновенности и собственности. Возможно, для изменения ситуации имело бы смысл широкое освещение преступлений через национальные общины, официальные представительства стран СНГ или с помощью СМИ на родине подозреваемых. По нашему мнению, это может стать существенным сдерживающим фактором в борьбе миграционной преступностью.
