Суд по интеллектуальным правам, первый специализированный суд в российской судебной системе, отмечает первую годовщину своей деятельности. 3 июля 2013 года суд приступил непосредственно к рассмотрению споров. Председатель суда Людмила Новоселова в интервью РИА Новости подвела итоги первого года работы. Беседовал Сергей Феклюнин.
— Людмила Александровна, с какими достижениями суд подошел к первой круглой дате?
— Если проанализировать, что мы за этот период сделали, отмечу несколько аспектов. Во-первых, суд начал работать и уже приобрел авторитет в профессиональных кругах. Юристы отмечают достаточно высокий уровень рассмотрения споров и качество судебных актов, которые принимаются по этим спорам.
Был создан и активно работает научно-консультативный совет (НКС) при суде, куда вошли виднейшие специалисты в этой области, в том числе иностранные. По итогам обсуждения на НКС подготовлено несколько важных документов. В частности, обобщение практики по доменным спорам, обобщение практики по спорам, в которых возникает вопрос о недобросовестной конкуренции и злоупотреблении правом. Обсуждались вопросы, связанные с преждепользованием.
Еще один важный момент в деятельности суда — создание Журнала Суда по интеллектуальным правам. Мы специально сделали его в виде сайта с тем, чтобы он был доступен для всех. Это бесплатный ресурс, к которому можно обращаться в любой точке мира. В нем публикуются новости, касающиеся практики суда, наших мероприятий и всех вопросов, которые могут быть интересны юристам, работающим в этой сфере. Вместе с тем, мы хотели создать ресурс, интересный не только профессионалам, но и широкому кругу читателей — бизнесменам, студентам, всем, кто интересуется вопросами защиты интеллектуальных прав. Скажем, работа с товарными знаками может быть актуальна для любого предпринимателя.
За прошедший год мы активно сотрудничали с медиаторами — в суде открыта комната медиации. Это важный шаг, но в этом направлении еще не все так, как должно быть. У нас в стране у спорящих сторон нет привычки мириться. Считается, что раз пришли в суд, то надо спорить до победного конца. Это неправильно. Будем пытаться воспитывать наших предпринимателей, в том числе используя ресурсы общественного воздействия.
Хорошие контакты налажены за год с научно-исследовательскими учреждениями. У нас сформирован список экспертов и специалистов в области техники, которых мы привлекаем к разрешению споров, и мы его постоянно пополняем.
— Вскоре после вступления в должность вы говорили о намерении объединить информационные базы суда и тех ведомств, которые непосредственно связаны с регистрацией и защитой интеллектуальных прав — Роспатента, ФАС, таможни. Удалось это сделать?
— На рабочем уровне у нас контакты осуществляются на постоянной основе. А вот интегрирование баз данных — это вопрос, связанный с финансированием, причем очень серьезным. За год это было сложно сделать — программные ресурсы требуют времени и денег для их создания.
— Год назад вы переживали, что будет мало споров по патентам.
— В широком смысле под патентными спорами иногда понимают все споры, связанные с регистрацией прав на промышленную собственность. В узком смысле — это только споры, связанные с предоставлением правовой охраны изобретениям, промышленным образцам, полезным моделям, селекционным достижениям. Такие споры есть, но если сравнивать их со спорами вокруг товарных знаков, то очень значительный количественный перевес в пользу последних.
Патентные споры очень сложны. В рамках таких дел обсуждаются в основном не правовые темы, а вопросы, связанные с оценкой тех или иных технических решений. Это требует и специальных знаний, и навыков в оценке, которые пока только нарабатываются у наших судей. Но нам хотелось бы, чтобы таких споров было больше. Увеличение числа таких споров означало бы увеличение числа изобретений, увеличение творческой активности.
— Готов ли ваш суд принять в свою подведомственность споры по авторским правам с участием физических лиц? В условиях объединения двух ветвей судебной власти это было бы, как представляется, правильно.
— Для нас это не новая категория дел, мы слушаем споры по авторскому праву. Но пока только в тех случаях, когда иски подаются организациями по коллективной защите авторских прав.
— То есть ваш суд готов принять и "физиков"?
— Споры этой категории с физлицами с точки зрения содержания не представляет для нашего суда абсолютно никакой проблемы — судьи соответствующей специализации у нас есть. Субъектный состав спора мало влияет на вопросы, которые приходится разрешать. Но с организационной точки зрения, конечно, надо предпринимать определенные шаги, связанные в том числе с доработкой информационных ресурсов, увеличением количества судей в связи с увеличением нагрузки.
— А разговоры о передаче вам таких дел идут?
— Разговоры есть. С моей точки зрения, это как минимум логично — не разрывать вопросы защиты интеллектуальных прав, не раскидывать их по разным судам. Раз уж поставлена задача формирования единой практики, то для решения этой задачи было бы логично все такие споры объединить на каком-то этапе в суде по интеллектуальным правам.
— Сейчас началась разработка унифицированного Гражданского процессуального кодекса. Такую инициативу было бы логично, наверное, заявить в рамках этой работы?
— Тут понадобятся изменения не только в процессуальное, но и в законодательство о судопроизводстве. У нас есть возможные варианты решений, проекты, которые могли бы быть представлены. Есть и представление о том, как это должно работать.
— Раз перешли к планам, что еще нового ждать от СИП?
— Суд находится в стадии бурного развития, и у нас огромное количество всевозможных планов — и организационных, и содержательных, в том числе по обобщению практики. В частности, мы хотим в ближайшее время закончить работу по обобщению практики применения института компенсации, взимаемой при нарушении исключительных прав.
— Один из аспектов, в котором до единообразия еще далеко.
— Это очень многочисленная категория споров, и у судов возникает по ним масса вопросов. Кто может заявлять такие требования? В каком случае возможен переход от одного вида компенсации к другому и вообще можно ли это делать? Что считать нарушением, фактом единичного нарушения? Как рассматривать споры, если речь идет о длящихся нарушениях? Юридических вопросов очень много, и мы хотели бы с учетом мнения специалистов дать на них ответы.
Хотела бы оговориться: мы не высшая арбитражная инстанция, и у нас нет возможности издавать информационные письма, постановления пленума. Но мы можем проработанные проекты предлагать в виде проектов постановлений пленума. На определенном этапе суд готовит справки, которые утверждает президиум суда по интеллектуальным правам. Это документы, в которых выражена позиция суда. Они не обязательны для исполнения нижестоящими судами, но в силу хорошей проработанности и авторитета суда по интеллектуальным правам наши варианты решения правовых коллизий востребованы судами, они на эту позицию часто ориентируются.
В планах — подготовить проект постановления пленума по четвертой части Гражданского кодекса. В связи с реорганизацией у верховных судов в ближайшее время вряд ли дойдут руки до разработки такого проекта, поэтому мы могли бы взять на себя часть работы.
Мы продолжаем также организационную работу по поиску технических специалистов, по налаживанию контактов с институтами технического профиля, информационное обеспечение у нас пока не до конца проработано…
— Несмотря на это, ваш суд один из самых оперативных по размещению на сайте результатов судебных заседаний.
— Следим за тем, чтобы все было максимально открыто. Например, на сайте журнала оперативно даются комментарии, короткие резюме по рассмотренным делам — какие вопросы ставились и как они разрешены. Формат официального сайта суда не всегда позволяет это делать, а в журнале такая информация публикуется.
— Свое нынешнее здание суд арендует. Будет ли реализована инициатива со строительством суда в Сколково?
— Все может быть, но пока никто этим не занимался. Здание суда, скорее всего, будет строиться, но где — пока не решено. Сейчас мы очень тесненько сидим, даже расширяться некуда, нет возможности брать новых судей хотя бы по той причине, что их негде размещать. У нас есть пять залов заседаний, и нам их уже не хватает.
— Вы выдвигали свою кандидатуру на должность главы коллегии по экономическим делам нового Верховного суда. Как оцениваете этот опыт?
— Опыт интересный и необычный. Предлагая свою кандидатуру, я испытывала двойственные чувства. С одной стороны, прекрасно понимаю, что создан молодой суд, что это как маленький ребенок и его в чужие руки отдавать не хочется, страшно. Вложено много сил, энергии, души, особенно когда на пустом месте создавался коллектив. Это же такой ювелирный процесс.
С другой стороны, были свои представления о том, как должна в новых условиях работать экономическая коллегия Верховного суда и какие задачи она должна решать. Казалось, что если бы выбор был сделан в мою пользу, то я эти задачи смогла бы решить. Но и все остальные кандидаты, баллотировавшиеся на эту должность, были достойны ее занять. У меня абсолютно никаких вопросов к итоговому выбору нет: Олег Михайлович Свириденко — сильный руководитель с огромным опытом работы, известный в системе арбитражных судов. Проблемы, стоящие перед судебной системой, он прекрасно понимает и, думаю, будет успешно решать.
