Глава Агентства по страхованию вкладов (АСВ) Юрий Исаев в интервью корреспонденту РИА Новости Татьяне Чубасовой рассказал о том, как может повлиять обесценение рубля на динамику вкладов населения, сколько банков завышают ставки по депозитам, зачем нужно дифференцировать взносы банков в систему страхования вкладов и готова ли госкорпорация к повышению суммы страхового возмещения. Беседа проходила в кулуарах Санкт-Петербургского международного экономического форума.
— АСВ прогнозировало рост вкладов на 17-19% в этом году. Скорректированы ли прогнозы с учетом сильного обесценения рубля, усиления геополитических рисков и замедления экономики?
— Мне кажется, прогноз пока рано корректировать. Если обратиться к традиционной практике АСВ, мы пересматриваем прогноз по результатам полугодия, потому что тенденций на рынке вкладов очень много, и они разнонаправленные. Пересматривать прогноз по итогам первого квартала не совсем корректно. По итогам первого квартала 2014г. зафиксирован отток вкладов на 2,3%, но мы видим, что приток возобновился пусть не такими быстрыми темпами, как в прошлом году. Так, в апреле прирост составил 1,7%. В числе позитивных факторов, которые вселяют в нас оптимизм, —сохраняющийся высокий уровень доходов населения и довольно высокая среднерыночная ставка по вкладам. Посмотрим, как повлияют эти тенденции на рынок вкладов и по итогам полугодия сможем определиться с корректировкой прогноза.
— Обесценение рубля заставляет граждан перекладывать средства в евро или доллар. Сильно ли, на ваш взгляд, изменится соотношение рублевых и валютных вкладов по итогам 2014 года?
— На 1 апреля доля валютных вкладов составляла чуть более 20% от всех вкладов населения. Если пересчитать в рубли, это примерно 3,4 триллиона рублей. Действительно, за первый квартал объем валютных вкладов вырос на 13,5%. Мы считаем, что такой рост обусловлен в первую очередь курсовой переоценкой, а не столько тем, что люди перекладывали средства из рублей в валюту. Мы видим, что сейчас ситуация на валютном рынке стабилизировалась, если каких-то резких колебаний не будет, то, вероятно, по итогам года доля валютных вкладов так и останется в пределах 20%.
— Средняя максимальная ставка банков, являющаяся ориентиром для рынка, снижалась весь прошлый год, но сейчас подросла до 8,6%. Как, по вашим оценкам, будет вести себя ставка в этом году?
— Прежде всего, надо проанализировать, какие факторы влияют на ставку. Традиционно ставка зависит от уровня ликвидности у банков, инфляции и доходности, которую предлагает рынок. Мы понимаем, что, с одной стороны, банки испытывают дефицит ликвидности, который подталкивает депозитные ставки вверх. С другой стороны, банкам приходится отрабатывать высокие проценты при нынешней ситуации в экономике и это оказывает понижающее давление на ставки. Я думаю, что локальный минимум ставок по вкладам мы прошли осенью 2013 года, когда ставки ощутимо снизились. С тех пор наблюдается ползучий рост среднерыночной ставки, мы это видим в первом квартале и прогнозируем, что ставка будет расти, хотя и не слишком высокими темпами.
— Много ли сейчас в системе банков, которые сильно завышают ставки по вкладам?
Что касается "превышенцев", то их не так много — порядка пятидесяти.. Эта информация нам интересна в связи с предстоящим изменением методики расчета взносов в фонд страхования вкладов.
— Минфин собирается дифференцировать взносы банков в систему страхования вкладов, законопроект пока не принят. Изначально подход будет учитывать расхождение между ставкой по депозитам банка и рыночной ставкой. Просчитывало ли АСВ эффект для фонда от новой схемы уплаты взносов?
— Межведомственные согласования должны пройти до 1 июня. Мы свою точку зрения не поменяли: мы поддерживаем двухэтапное введение дифференциации отчислений. На первом этапе взносы в фонд будут зависеть от превышения стоимости вкладов над среднерыночной ставкой. Если ставка банка выше среднего значения на 2 процентных пункта, то отчисления в фонд вырастают на 50% от базовой величины, если на 3 процентных пункта, то страховой взнос может быть увеличен на запретительные 500%. На первом этапе мы считаем это приемлемым предложением. Сразу хочу сказать, что это совершенно не связано с нашим желанием получить больше взносов в фонд страхования вкладов. Наши расчеты говорят о том, что фонду никакого серьезного дополнительного притока средств это не принесет. В лучшем случае общий объем взносов вырастет на 1 — 2%. Но с точки зрения дисциплины это должно принести определенные плоды. На следующем этапе предлагается перейти к полноценной, многофакторной системе дифференциации взносов, которая должна учитывать целый комплекс показателей финансового положения банков — достаточность капитала, качество активов, уровень ликвидности. Мы рассчитываем, что этот подход заработает с 2015 года.
— Вы уже обсуждаете с Банком России методику расчета показателей банков для второго этапа дифференциации страховых взносов?
— Вопрос больше находится в компетенции ЦБ. Мы изначально исходили из того, что Центробанком за эти годы уже много сделано в части оценки финансового положения банков, соответствующие методики есть в указаниях и инструкциях ЦБ. Осталось просто согласовать параметры, которые будут заложены в усложненный подход к дифференциации. Предполагается, что в обозримой перспективе ЦБ эту работу завершит и начнет согласование документа. Мы хотели бы, чтобы эта модель заработала с 2015 года, банковская система вполне к этому готова. Но приходится признать, что с начала следующего года ввести это не удастся. Если мы до конца этого года хотя бы завершим методологические согласования модели и утвердим ее, то это уже будет хороший результат.
— Насколько наша модель будет отличаться от подходов, которые используются в других странах?
— В развитых экономиках как один из расчетных коэффициентов иногда используется мотивированное суждение регулятора. У нас же некоторые эксперты считают, что использование Банком России мотивированного суждения при оценке финансового положения банков может привести к коррупции и волюнтаризму. Поэтому пока нам лучше использовать цифры, которые легко можно проверить и заложить в алгоритм расчета. Единственное, в чем были сомнения, и ЦБ это публично признавал, ‑ в качестве надзора и данных, которые банки предоставляют регулятору. Во всех международных базовых документах прописано, что перед тем, как делать сложную систему взносов, регулятор и ведомства, отвечающие за финансовый надзор в стране, должны быть уверены в качестве надзора. Поэтому наши новации должны базироваться на фундаменте ужесточения ответственности за фальсификацию отчетности и улучшение качества надзора. Тогда есть смысл все эти вещи внедрять и в перспективе делать более сложную модель.
— Как будет зависеть размер отчислений в фонд при более сложной схеме дифференциации?
— Идея такая, что каждому фактору оценки финансового положения банка присваивается определенный весовой коэффициент.
Несложным методом перемножения и суммирования получается некий итоговый бал. Мы спорили о том, должен ли этот бал быть индивидуальным для каждого банка, но отошли от этого. В результате будет несколько групп, мы должны согласовать с ЦБ их количество.
Каждой группе будет соответствовать определенный уровень страховых взносов. Международная практика говорит о том, что регулятор не раскрывает к какой группе относится банк, чтобы не создавать вокруг него чрезмерных опасений и ажиотажа. Я думаю, у нас будет так же.
— Повышение суммы страхового возмещения отложено до 2015 года. Насколько система страхования вкладов готова к увеличению планки с учетом массовых отзывов лицензии?
— С одной стороны, можно отталкиваться от инфляционных факторов: 700 тысяч рублей, утвержденные несколько лет назад, и 700 тысяч сейчас — немного разные цифры. С другой стороны, есть объективные факторы — уровень достаточности фонда страхования вкладов, который ниже желаемых 5%. Сейчас без учета Сбербанка достаточность фонда составляет порядка 2,5%, цифра не выдающаяся. У нас в фонде, если вычесть все зарезервированные выплаты по наступившим страховым случаям, 118,5 млрд рублей. Эта сумма учитывает выплаты по банку "Огни Москвы", которые предварительно оцениваются в 11 млрд. руб. Возвращаясь к идеологии повышения планки страхового возмещения, нужно сказать, что система страхования вкладов основана на двух вещах — она должна защищать слабых и на 100% выполнять свои обязательства. Поэтому мы исходим из того, что не можем брать на себя обязательства, в выполнении которых не уверены. Есть базовые параметры, определяющие, насколько система страхования вкладов отвечает интересам подавляющей части населения. Статистика показывает, что у нас по количеству застрахованы 99,5% вкладов, а по сумме — 51%. Это соответствует мировым правилам. Я не считаю, что в принципе не надо повышать уровень страхового возмещения, но надо это делать, исходя из реальных возможностей, и быть уверенными, что мы полностью исполним свои обязательства. Сейчас мы уверены, что любой страховой случай будет системой "переварен". У нас помимо денег в фонде существует механизм рефинансирования длинными дешевыми кредитами от ЦБ, мы также можем обращаться за заимствованиями и в бюджет.
— Будете это делать?
— Пока мы это делать не собираемся. Что касается кредитов от ЦБ, мы воспользуемся ими в крайнем случае.
— Что вы имеете в виду под крайним случаем?
— Если деньги в фонде закончатся, мы возьмем их в ЦБ. Мы еще теоретически можем повышать ставки взносов для банков, но в нынешней ситуации мы такие меры не планируем. Мы планируем, что в этом году в фонд поступит еще около 70 млрд рублей. Мы пока не пересматриваем оценки в сторону уменьшения, посмотрим, как рынок будет себя вести. Сейчас необходимости бежать в ЦБ нет. Кроме того, у нас существует жесткая, но эффективная система взаимодействия с банками-агентами, которые выплачивают страховое покрытие. Когда происходит отзыв лицензии, банк, который выбирается нами на конкурсе, уплачивает людям деньги из собственных средств, а АСВ выплачивает ему эту сумму только через какое-то время (как правило, через три месяца). Поэтому у нас по определению не может возникнуть критичной ситуации.
— АСВ хочет в перспективе двух лет увеличить достаточность фонда до 5% с нынешних 2,5%. За счет чего же тогда будет происходить это увеличение показателя?
— 5% — это целевой уровень. Предполагается, что когда достаточность фонда достигает этой цифры, можно повышать уровень страхового возмещения или, к примеру, снижать уровень взносов банков. Повышать уровень достаточности фонда можно тогда, когда количество страховых случаев будет меньше. В этом году таких случаев уже 23, а за весь прошлый год — 27. Объем страховой ответственности АСВ в этом году составил уже примерно 113 млрд рублей перед 700 тысячами вкладчиков. Объем страховой ответственности в прошлом году у нас был 125 млрд рублей перед более чем 1 миллионом вкладчиков. Цифры большие, соответственно, о повышении уровня достаточности фонда говорить не приходится. Уменьшится количество страховых случаев, фонд начнет расти. Но для нас гнаться за постоянным уровнем достаточности — не самоцель.
— Несмотря на предупреждения АСВ, недобросовестные сотрудники банков накануне отзыва лицензии дробят вклады. Объем фиктивных вкладов в прошлом году достиг 4,6 миллиарда рублей. Планирует ли АСВ совместно с Минфином ужесточить наказание за дробление вкладов, в том числе для работников кредитных организаций?
— Существующее законодательство достаточно работоспособно, в 2012 году в Уголовном кодексе появилась новая статья — "мошенничество в сфере страхования", где предусмотрена серьезная мера ответственности. Какие-то дополнительные ужесточения законодательства, на мой взгляд, не нужны. Мы исходим из того, что судебная практика сформирована и подтверждает нашу правоту — АСВ выигрывает в судах 99% случаев. К сожалению, люди, как правило, бывают введены в заблуждение сотрудниками банков, а потом когда они не получают свое страховое возмещение, то удивляются. Приходится апеллировать к Уголовному кодексу, как правило, на этом этапе больше половины "разбивщиков" отказываются от своих незаконных претензий. В таких случаях мы в суд не идем. Есть особо упертые вкладчики, которые пытаются в судах что-то доказать, но судебная практика однозначна — нельзя удовлетворять желания одних людей за счет других.
— Сильно ли изменилась доля криминальных банкротств в последние годы?
— Наши "клиенты", к сожалению, не самые удачные банкиры со всех точек зрения. По статистике примерно 80% банкротств банков носят криминальный характер, что, конечно, является запредельным уровнем. Сейчас, мне кажется, наступил момент истины для банковского сообщества: долгая безнаказанность, когда одни и те же люди ходили из банка в банк, выносили деньги из одного банка, потом из другого и прекрасно жили, заканчивается. Мне кажется, появилась воля руководства Центробанка прекратить это безобразие. Банкиры все-таки имеют дело с огромным количеством граждан, распоряжаются значительными средствами, поэтому ответственность должна быть соответствующая. Помните анекдот: дайте человеку пистолет — он сможет ограбить банк, дайте человеку банк — он сможет ограбить всех.
— Как проходит создание системы страхования пенсионных накоплений?
— Те случаи, с которыми мы уже столкнулись в части банкротства пенсионных фондов, выглядят не очень хорошо. Мы получаем какой-то не сформированный и хаотичный массив информации. В этих пенсионных фондах в общем-то ничего нет кроме коробок с какими-то бумажками, и это выглядит грустно. Понятно, что мы получили самые выдающиеся экземпляры на этом рынке. Надеюсь, что в серьезных НПФ все обстоит по-другому. Сейчас идет этап акционирования НПФ и отбора в систему гарантирования пенсионных накоплений. Те, кто не пройдет отбор, лишатся права заниматься обязательным пенсионным страхованием. Думаю, что процедура акционирования и допуска в систему страхования займет около двух лет.
— Какой объем фонда гарантирования пенсионных накоплений вы ожидаете на первых порах?
— Фонд будет поначалу небольшой, потом, надеюсь, вырастет по мере работы системы. По нашим оценкам, в следующем году его объем может составить порядка 100 млн руб.
