Чего больше всего не хватает русскому человеку, работающему в Ливане, почему дипломату следует всегда соблюдать меру в своей деятельности, и какую помощь Москва оказывает Бейруту для решения проблем сирийских беженцев, в интервью РИА Новости в преддверии Дня дипломатического работника рассказал посол РФ в Ливане Александр Засыпкин.
— Александр Сергеевич, как вы собираетесь отмечать День дипломатического работника?
— По сложившейся традиции с утра проведем мероприятие, посвященное последнему генеральному консулу Российской Империи в Иерусалиме Алексею Круглову, много сделавшему для русских школ на Ближнем Востоке. После Октябрьской революции он переселился в городок Швейфат недалеко от Бейрута. Там и закончил жизненный путь. В Ливане сейчас живут его потомки, которые чтут его память. Днем соберем коллектив посольства на бокал шампанского, а вечером устроим прием для ливанских друзей и дипкорпуса. В Культурном центре откроется фотовыставка об истории российской дипломатии.
— C какими наиболее интересными особенностями работы в Ливане вы сталкивались? Приходилось ли вам при исполнении служебных обязанностей попадать в ситуации, связанные с риском для жизни?
— Главная особенность работы в Ливане — насыщенность информационно-политической жизни. В стране как в зеркале отражены все конфликтные узлы Ближнего Востока. Активно действуют десятки партий, представляющих 18 конфессий и основных внешних игроков. Мощное экспертное сообщество с богатыми традициями создает обширный аналитический массив. Гиперактивные СМИ досконально освещают ливанскую и региональную тематику, детально разбирая актуальные вопросы политической повестки дня. Так что работать очень интересно. Но следует знать меру. Один посол сказал мне, когда я только приехал в Бейрут, что он в первый год работы в Ливане каждый день направлял в свою столицу многостраничные депеши — и то, мол, интересно, и это важно. Но к третьему году сократил их до страницы. Согласен с ним — как бы ни было трудно, надо самому перерабатывать информационный массив, не перегружать коллег в Центре. Там и без того потогонная система.
В ситуации, опасные для жизни, не попадал, хотя войн и терроризма за четыре десятка лет службы на Ближнем Востоке было много.
— В чем, на ваш взгляд, главное оружие российского дипломата?
— Если оставить в стороне концептуальные вещи и говорить об индивидуальном «оружии», то я бы выделил креативность с учетом того, что наша внешняя политика нацелена на взаимодействие с партнерами, поиск развязок спорных проблем и конфликтных ситуаций. То есть надо уметь создавать ткань политического процесса, предлагать варианты продвижения к урегулированию. Еще в наш арсенал традиционно входят добротное знание местной специфики и искренность в общении с партнерами. В Ливане важно знать арабский язык, поскольку это приводит на телеканалы в прямой эфир. Следует добавить, что отстаивать позиции хорошо тогда, когда есть уверенность в их справедливости. Поэтому для нас важно опираться на международную законность, единые стандарты и нравственные ценности.
— Что вы делаете в первую очередь, когда приезжаете в Москву? Чего вам больше всего не хватает в Ливане?
— После того, как распакую чемодан, иду гулять по улицам, отметиться по родным местам. Быстро закончив необходимые дела, едем с женой на дачу. Там наступает состояние, когда хочется жить однообразно в окружении природы, не считая времени. Правда, надолго устраивать это не удается. В январе мы приезжали в Москву в связи с визитом президента Ливана Мишеля Сулеймана, прошлись сразу по морозцу. Зимой в Ливане в горах много снега, но все же так не прихватывает, как у нас. Вот этого как раз мне и не хватает.
А так в Ливане здорово. Страна компактная, но есть все: море, горы, долины, леса, реки, гроты. Тысячелетия истории и памятники всех времен. Приравненный к чуду света древний город Баальбек, библейские места, финикийские города, храмы. Народ приветливый, гостеприимный, водители неагрессивные. На высоком уровне образование, медицина. Ливанская кухня признана в мире. Так что жить приятно. Главное, чтобы сохранялась стабильность, чего мы желаем ливанцам и себе.
— Посольство России в Ливане оказывает содействие в возвращении российских граждан из Сирии. Первая группа россиян уже вылетела в Москву из Бейрута. Ожидаются ли новые спецрейсы? Сколько групп россиян планируется вывести?
— Вывоз будет зависеть от наличия желающих выехать. Надо учитывать, что, несмотря на тяжелые условия конфликта, большинство постоянно проживающих российских граждан не хотят покидать Сирию. У них было все налажено: работа, учеба детей, жилье. Сейчас очень трудно, но в России придется заново начинать. Так что в основном люди надеются на лучшее на сирийской земле.
— Насколько оправданы опасения израильских спецслужб в том, что сирийское химическое оружие может попасть в Ливан, в частности, в руки представителей движения «Хизбалла»?
— В Сирии химоружие находится под контролем, и пока что нет никаких данных об обратном. Не думаю, что у сирийцев есть какие-то планы в отношении его передачи «Хизбалле». Сами руководители «Хизбаллы» заявляли, что их движение не стремится обладать химоружием. В противостоянии с Израилем у них ставка на большое число ракет с обычными боезарядами. Во всяком случае, вопрос о химоружии в условиях конфликта неизбежно будет и впредь оставаться под пристальным вниманием заинтересованных сторон, включая Россию. Только не надо использовать эту тему для спекуляций.
— В конце января появилась информация о том, что Россия готова оказать финансовую и гуманитарную помощь Ливану для решения проблем сирийских беженцев. Когда может начаться первая поставка гуманитарной помощи?
— Предпочтение мы отдаем материальной помощи. Это конкретно и быстрее доходит до нуждающихся. Поэтому надо согласовать с ливанской стороной перечень того, что необходимо людям, подобрать и договориться о сроках поставки. Этим сейчас и занимаемся.
— Верно ли, что армия Ливана повысила боеготовность в связи с ситуацией в Сирии? Насколько велика вероятность того, что ливанские вооруженные силы окажут содействие сирийской армии в случае, если в урегулирование конфликта вмешаются третьи страны, в частности, Израиль? Как это скажется на ситуации в регионе?
— Курс ливанского руководства нацелен на то, чтобы обеспечить дистанцирование Ливана от региональных потрясений, в том числе от сирийского кризиса. В этой связи ливанская армия находится в полной боеготовности и принимает все необходимые меры, чтобы не допустить использования территории страны для воздействия на ситуацию в Сирии. В первую очередь, это касается пресечения контрабанды оружия и проникновения боевиков. В широком плане ливанская армия служит главным гарантом предотвращения межконфессиональной смуты, сохранения стабильности и гражданского мира в государстве.
Что касается внешнего вмешательства в сирийский конфликт, с чьей бы то ни было стороны, то это вопрос для мирового сообщества, прежде всего Совета Безопасности ООН, а не для Ливана, который, как я пояснил, оберегает свою безопасность. По поводу Израиля, мне кажется, понятно, что глубоко втягиваться в конфликт ему смысла нет. Сирия, как его противник, и так слабеет с каждым днем. Другое дело, что недавний авиаудар по исследовательскому центру недалеко от Дамаска, не имея военного значения, осложнил обстановку. Это была демонстративная акция. Но она могла бы спровоцировать эскалацию напряженности. Надеюсь, что такого поворота не произойдет на Голанах или на юге Ливана.
Ситуацию на Ближнем Востоке надо исправлять кардинальным образом, вырабатывая общие подходы основных международных и региональных игроков. Есть принципиальные моменты, которые должны объединять, такие как заинтересованность в общей безопасности, противодействие угрозам и вызовам. Проблемы проведения реформ в арабских странах нельзя использовать для свержения неугодных режимов.
Когда мы говорим об урегулировании в Сирии через диалог между властями и оппозицией, это означает, видимо, что речь должна идти о прекращении насилия, нормализации ситуации, решении гуманитарных вопросов и налаживании процесса строительства нового современного государства в интересах народа, а не о навязывании воли одного другому. Ясно и то, что в региональном масштабе теория «управляемого хаоса» грозит обернуться тяжелейшими последствиями, которые невозможно просчитать. Дробить страны по конфессиональному признаку, значит резать по живому и обрекать на лишения миллионы людей. Результатом будет еще больший рост экстремизма. Будет намного труднее справиться с сетевыми террористическими структурами, которые будут себя вольготно чувствовать в ослабленных и перекроенных государствах.
Мир вступает в новый этап взаимосвязи и взаимозависимости членов международного сообщества. Надо понять неизбежность восстановления стабильности и поддержания балансов в условиях многополярности. Чем скорее это произойдет, тем лучше.
