О необходимости строительства в столице Государственного музея современного искусства на базе ГЦСИ шли разговоры давно: частные инициативы и деятельность московских музеев, выставляющих современное искусство, не могли заменить глобального проекта по музеефикации современного искусства, который должно взять на себя государство. Первоначально расширение ГЦСИ предполагало также возведение высотного государственного музея современного искусства, который затем волею министерства культуры и мэра Москвы было решено строить на месте исчезнувшего Басманного рынка на Бауманской. Последнее громкое обсуждение проекта состоялось в начале октября в Минкультуры, где слово было дано как критикам, так и сторонникам проекта. По мнению критиков, ориентировочная стоимость строительства (5 миллиардов рублей) была преувеличена, а сам проект — неудачный с архитектурной точки зрения, да и Бауманская – плохое для государственного музея место. При этом эксперты общественного совета при Минкультуры предлагают не строить новое, а занять уже существующее здание, которое могли бы выделить столичные власти. Михаил Хазанов — архитектор, руководитель мастерской, по проекту которой десять лет назад был реконструирован старый фабричный цех (ныне — основное здание комплекса ГЦСИ) на Зоологической улице, рассказал РИА Новости, почему вокруг проекта столько шума, кому выгодно, чтобы он не осуществился, и поделился некоторыми тонкостями строительства современных музеев. Беседовала Мария Ганиянц.
- История создания нового здания ГЦСИ, который теперь называется Музей современного искусства, довольно долгая и запутанная, а в последнее время и скандальная, учитывая нападки со стороны различных представителей арт-сообщества. В чем причина?
— Всегда, когда речь идет о государственных масштабных стройках, а новое здание Музея современного искусства на Бауманской – это крупный и дорогостоящий федеральный проект, обстановка вокруг объектов накаляется, а если объект высокой общественной значимости и посвящен искусству, то, как правило, так или иначе возникает конфликт интересов внутри культурного сообщества. В данном случае это происходит хотя бы потому, что сегодня крайне мало строится объектов культурного назначения, а музеев современного искусства до сих пор практически нет. Насколько мне известно, идея создания широкой сети центров современного искусства на территории страны в последнее десятилетие стала весьма популярна и у крупного бизнеса. Думаю, конкуренция, конфликт интересов в борьбе за какую-либо серьезную помощь арт-бизнесу со стороны государства — основная причина искусственно срежиссированного раздора, который начался еще в сентябре с жесткой критики ГЦСИ несколькими арт-менеджерами.
- Насколько мне известно, еще один подобный проект поддерживает Александр Мамут, есть и другие проекты… Идет ли борьба за госсубсидии?
— Про госсубсидии мне мало что известно, так как архитектор — не заказчик и даже не генпроектировщик. На двух обсуждениях, где я присутствовал, были разные, часто диаметрально противоположные мнения и предложения. Скажу лишь, что не ожидал такого ожесточенного столкновения интересов части бизнес-сообщества и ГЦСИ по поводу культурных инициатив, кураторства, развития арт-пространств современного искусства в городе. Но ведь только государственные музеи — единственный гарант того, что коллекции частных собирателей не будут проданы "с молотка", поделены между наследниками. Сегодня именно государственные музеи и центры современного искусства, так или иначе, — все еще серьезный конкурент многим частным инициативам во всем мире.
- Расскажите об истории развития вашего проекта. Как музей, который планировалось строить на Зоологической улице, на базе ГЦСИ, оказался в итоге на месте рухнувшего Басманного рынка на Бауманской.
— В начале 90-х мы с Леонидом Бажановым делали проект ГЦСИ на Якиманке. Тогда все галереи поселились в полувыселенном старом квартале. Галереи "Студия 20", "Наивного искусства", фотогалерея, архитектурная галерея, галерея Марата Гельмана и другие — все жили вполне сплоченно, дружно и весело. Потом Леонид Бажанов с Михаилом Миндлиным добились, наконец, "прописки" ГЦСИ на бывшей фабричной территории завода "Теасвет", который Минкультуры тогда соответствующим образом перепрофилировал. Реконструкция началась с заводского корпуса №2. Позже обследования показали, что его стены не выдержат планируемых нагрузок, и основные несущие металлоконструкции этого корпуса были вынесены за его пределы. Для того, чтобы освободить от опор выставочный зал, на паутине металлоконструкций тогда был "вывешен" целый этаж. Получился своего рода мост внутри здания. Несмотря на небольшие размеры, этот объект достаточно неожиданно для нас был очень высоко оценен профессиональным сообществом – получил национальную премию в области архитектуры "Хрустальный Дедал" и приз "Общественное признание". Но для центра современного искусства этого здания слишком мало, в нем очень тесно, а так как развитие ГЦСИ происходит постоянно, предполагалось, что вскоре будет построена высотная часть за так называемым домом Поленова. Но сегодня от старого здания осталась одна круглая башня.
Первый проект высотного объема ГЦСИ я до сих пор нежно люблю. Тогда мы предполагали выстроить башню с нагло вынесенными в город консолями и кольцами галерей по периметру. Несмотря на явную авангардность и неконъюнктурность, в контексте тех лет проект продвигался достаточно уверенно. На биеннале в Венеции в 2002 году его очень хорошо приняли. Но тот проект шел с бизнес-составляющей: в нем должны были располагаться множество офисов. Планировались и гостиничные номера, и мастерские для художников. Собственно, помещения ГЦСИ составляли в нем не более 25-30%. Однако при прохождении проекта в Москомархитектуре начались предвиденные и непредвиденные сложности. Защитникам памятников истории и культуры 100-метровая башня показалась тогда слишком высокой, и нам было дано указание понизить высотную отметку до 60 м. Потенциальные инвесторы отказались финансировать заведомо убыточный проект, и он "завис" до лучших времен.
Позже оказалось, что государство все-таки возьмет финансирование комплекса ГЦСИ полностью на себя. Наша мастерская разработала очередной проект для Зоологической улицы, теперь уже не арт-кластера, а Музея современного искусства в составе ГЦСИ.
Но на Зоологической улице была одна вечная для Москвы глобальная сложность — транспортная ситуация. К этому прибавлялись сложности инженерной инфраструктуры, инсоляционные (относящиеся к освещению – ред.) проблемы, связанные с расположенными рядом многоэтажными жилыми домами. Проект в конце концов был принят для дальнейшей разработки Градсоветом Москвы. Но сразу после этого было принято решение об изменении местоположения комплекса музея, так как для такого важного и значимого объекта в условиях затесненной Зоологической улицы нет потенциала для серьезного развития.
Было предложено на рассмотрение несколько альтернативных площадок, но реально только одна из них действительно подходила для реализации объекта. Музей современного искусства в комплексе ГЦСИ было решено разместить на Бауманской.
- Проект обвиняли и в том, что здание выстроено по вертикали, тогда как для музея современного искусства удобнее горизонтальная планировка.
— У нас даже мысли не было, что возникнет такой вопрос. Последнее поколение зданий музеев современного искусства имеет явную тенденцию развития в высоту. Размещая экспозиционные залы по вертикали, мы обеспечиваем некую обособленность, выделенность каждому направлению и жанру современного искусства, многие из которых плохо совместимы, иногда вовсе несовместимы друг с другом. Другое дело, подиумная часть, в которой располагаются экспозиционные пространства для периодически сменяемых друг друга выставок, лекционные и конференц-залы и другое. Подиум – достаточно низкое, распластанное сооружение с эксплуатируемой кровлей, на которой предполагается достаточно активная общественная и "выставочная" жизнь, возможно вплоть до ледяных катков зимой, бассейнов и фонтанов летом.
В апреле этого года, уже при новом руководстве города, проект был рассмотрен и одобрен Градостроительным советом.
- А можете описать проект?
— Очень важный элемент комплекса – общественная площадь – озелененный сквер, некий "просвет", прорыв в ущелье плотно застроенной улицы. О давно исчезнувшей при строительстве рынка старой красной линии застройки улицы должны напоминать высокие (в двухэтажный дом высотой) стеклянные пилоны. Эти пилоны – пропилеи (парадный вход – ред.), не препятствующие проходу в городской сквер и к проектируемому комплексу музея, должны создать на дальних подступах к участку некую иллюзию двухэтажной старой застройки, своего рода "призрак" исчезнувшей улицы.
Подиум – общественно-культурный молл — занимает почти всю отведенную территорию и расположен над двухъярусной подземной автостоянкой. В подиуме — нижние вестибюли: гардероб, лифтовые холлы, выставочный зал сменных экспозиций, кинозал, конференц-зал, пресс-центр, кафе и другие помещения для посетителей, а также помещения творческих отделов, административно-служебные помещения, запасник зала сменных экспозиций, загрузочная зона.
Экспозиционные пространства музея начинаются с отметок эксплуатируемой кровли подиума. Помещения хранилища музея размещаются на двух этажах непосредственно над экспозиционными залами. Выше располагаются помещения служебно-административной зоны. Еще выше – технический этаж, над которым клуб-кафе друзей современного искусства, из которого обеспечен выход на верхнюю эксплуатируемую кровлю здания.
- Эксперты общественного совета при министерстве культуры РФ предлагают не строить новое, а занять уже существующее здание, которое могли бы выделить столичные власти. Как вам такая идея?
— Государственный центр и музей современного искусства – объекты федеральные, и госзаказчик может принять любое решение в рамках его полномочий. В городе действительно немало мест для развития культурных функций под любым – государственным или частным — патронатом, мест, пригодных и для нового строительства, и для реконструкции деградированных, депрессивных территорий. Одна из десяти команд, отмеченных профессиональным жюри на открытом архитектурном конкурсе проектов по развитию территории бывшей гостиницы России в Зарядье, – наша мастерская. Мы знаем, что возможно и там, в предполагаемой парковой зоне или под ней, попробовать разместить новый центр современной культуры, современного искусства – эта территория все это и примет, и выдержит. Но дело вовсе не в месте. Все больше кажется, что в истории ГЦСИ дело вовсе и не в самом ГЦСИ, не в искусстве, не в архитектуре и даже не в амбициях арт-провайдеров, а совсем-совсем в другом… У меня по-прежнему ностальгия по старому кварталу на Якиманке…
