На полпути между Филиппинами и Миннесотой фантаст, сказочник и автор комиксов Нил Гейман, считающий себя просто сочинителем историй, остановился в Москве и рассказал РИА Новости все, что он думает про детские выдумки, китайских фанатов и ружья, которые должны выстрелить. Беседовала Ольга Гринкруг.
- Вы англичанин, живете в Америке, много путешествуете, а что для вас дом?
- Я считаю себя англичанином, живущим в Америке. Именно англичанином: если вдруг в какой-то момент почую в себе американца, - сбегу оттуда немедленно. Писатель, где бы он ни находился, всегда должен ощущать определенный дискомфорт - тогда он оказывается как бы на грани и замечает все странности, происходящие с окружающим миром и с людьми.
- Какие же странности происходят в Москве?
- Не то чтобы я многое тут успел увидеть, помимо аэропорта, номера в отеле и интервьюеров. Приходится констатировать поразительное отсутствие странностей! Если, конечно, не считать того обстоятельства, что на выходе из метро всякий раз приходится сталкиваться с парой сотен камер. Не знаю, со всеми ли здесь так обходятся, но со мной это происходит в 100 процентах случаев. В принципе, я даже не против. Я ведь мечтал сюда попасть лет десять, и самое забавное, что в ближайшее время, скорее всего, окажусь тут снова: моя невеста (солистка панк-кабаре The Dresden Dolls Аманда Палмер - прим. ред.) недавно отыграла по концерту в Москве и в Петербурге, все очень здорово прошло, и ее зовут приезжать еще. Если она согласится, я, пожалуй, выберусь с ней - и тогда она будет рок-звездой, а я - всего лишь ее бойфрендом. Все камеры достанутся ей, а я смогу тихонечко постоять в сторонке и поглазеть по сторонам. Когда я написал у себя в блоге, что собираюсь в Москву, стали приходить десятки писем: «Я русский, и я должен предупредить сразу: у нас никто не улыбается ни при каких обстоятельствах». Но вот я приехал - и вокруг одни сплошные улыбки!
- Вы как-то говорили, что в один прекрасный день хотели бы бросить свои сказочные истории и писать о путешествиях.
- Хорошая книжка о путешествиях - это всегда рассказ о том, как кто-то куда-то поехал и тут же нарвался на неприятности. Желательно еще столкнуться с каким-нибудь удивительным персонажем. Все это очень на меня похоже - поехать, попасть в историю и описать, каково было из нее выпутываться. Но пока я взялся за первую non-fiction книжку в своей жизни. В ней будет немного истории, немного географии и немного мифологии - короче говоря, это рассказ о том, как монах, волшебная обезьяна, свинья и водяное чудовище отправляются из Китая на Восток за священными буддийскими текстами. Между прочим, это реальная история, имевшая место в VII веке. То есть, не совсем реальная, конечно, раз в ней участвует волшебная обезьяна, но все же на сей раз я ничего не выдумываю - я просто постарался повторить проделанный ими путь.
В один прекрасный день я оказался на краю пустыни, у развалин храма, за давностью лет успевшего рассыпаться в песок. Перед входом какой-то старичок торговал сувенирами и разными квазистаринными мелочами. Покупать их я отказался - тогда он вытащил из-под стола картонную коробку и стал доставать оттуда по-настоящему старые вещи. Но я по-прежнему не торопился лезть за кошельком, и тогда он продемонстрировал мне человеческий локоть тысячелетней давности. Приставил к моей руке - вы, говорит, понимаете, что это такое? Понимаю, - отвечаю я, - но покупать отказываюсь! В конце концов, правда, мне все-таки пришлось увезти оттуда какую-то нефритовую побрякушку для дочери. Как-никак, я был в тех краях первым туристом за месяц, а у этого человека были жена и маленький сын. Получалось, что если что-то купить, они хотя бы смогут поесть.
Но, конечно, Китай - странное место. Это единственная страна, где фанаты отправились за мной в туалет и стали щелкать камерами, пока я справлял нужду. Я спросил, как это понимать, и они честно ответили: ну как же, вы же Нил Гейман, мы - ваши поклонники, мы фотографируем, как вы писаете, что здесь такого?
Впрочем, люди всегда остаются людьми, даже если их язык и обычаи совсем не похожи на то, к чему ты привык. И это радует.
- Но для детей, наверное, вы придумываете какие-то невероятные истории о своих поездках?
- Во-первых, границу между правдой и вымыслом проложить очень сложно. Любой человек, рассказывая историю, что-то приукрашивает или как минимум меняет порядок событий. Но вообще-то для писателя рассказать правду - проще, чем выдумывать. Меньше работы. Вдобавок, мои дети отлично выдумывают все за меня, а я потом нагло пользуюсь их идеями и ничего за это не плачу! Например, книга «Волки в стене» - которая, правда, по-русски пока не издана, - родилась из ночного кошмара моей дочери Мэдди. Она заплакала посреди ночи: «Папа, из стен лезут волки, они сейчас захватят весь наш дом!». Я пытался ей объяснить, что это всего лишь дурной сон, а она возражала: «Почему ты не веришь? Я могу показать точное место, откуда они появились!».
А «Коралина» началась с того, что моя четырехлетняя (на тот момент) дочка Холли приходила домой из детского сада, усаживалась у меня на коленях и диктовала историю о том, как девочка - тоже по имени Холли - обнаруживала, что вместо мамы у нее злая ведьма, которая запирает ее в подвале, а она сбегает оттуда и пытается отыскать настоящую маму. Так что не надо меня упрекать, что я рассказываю детям всякие ужасы. На самом деле, это дети рассказывают ужасы мне! А мне остается только дописывать.
- «Историю с кладбищем» тоже придумали дети?
- Не совсем. «История с кладбищем» началась двадцать с лишним лет назад, когда мы жили в очень узком и высоком доме, где повсюду были сплошные лестницы. А моему сыну было два года, и он хотел кататься на велосипеде. Поскольку двора у нас тоже не было, я каждый день водил его через дорогу на кладбище, где он отлично проводил время. Тогда-то мне и пришла в голову история, где мальчика воспитывают мертвецы - подобно тому, как в киплинговской «Книге джунглей» Маугли воспитывают дикие звери. Я начал писать, закончил одну главу, но понял, что умения рассказать эту историю мне не хватает. Тогда я ее отложил и тихо сочинял по паре страниц в год - пока, где-то в 2004 году, не понял, что ничему новому уже не научусь, и не дописал книгу до конца.
- Чем все закончится, вы придумали сразу или 20 лет спустя?
- Обычно я придумываю всю историю целиком, а если что-то и исправляю, то только шероховатости стиля. Правда, с обычными книжками все сильно проще, чем с комиксами. Если ты сочиняешь иллюстрированную историю в 12 частях, и в десятой должно выстрелить ружье, лежащее в ящике, а в седьмой ящик уже открывали, и он был пуст, - ничего не получится. То ли дело роман! Можно спокойно прокрасться на десять глав назад, засунуть в ящик ружье, и никто ничего не заметит! Впрочем, иногда я и сам не знаю, как все закончится, и мне самому ужасно интересно.
Вообще должен сказать, что истории я сочинял с детства, и взрослые все время ругались: «Ты опять все выдумал! Ты же знаешь, что бывает с мальчиками, которые постоянно выдумывают!». Но я не знал, а они мне не рассказывали.
И вот теперь, по прошествии сорока лет, я, наконец, выяснил, что с такими мальчиками бывает. По их историям снимают фильмы, они много путешествуют, и их встречают с камерами. По мне - так это идеальная жизнь!
- А вымыслы с жизнью никогда не путаются?
- Вообще-то разумный, здоровый человек обычно разделяет реальную жизнь и придуманные истории. Иногда, конечно, вымысел откликается в реальности, и порой даже довольно страшным образом. Например, в «Мальчиках Ананси» все начинается с довольно комической сцены - а именно, с сердечного приступа, который случается с отцом героя, пока он поет под караоке. И вот год назад, в день, когда я должен был приступать к сценарию по книге, сердечный приступ случился с моим отцом. И тут уже мне было совершенно не до смеха. Сценарий пришлось отложить, я был не в состоянии им заниматься.
Но чаще случается что-нибудь хорошее - например, люди читают книги и меняются к лучшему. Что до меня, то я просто рад, что могу проводить жизнь за рассказыванием историй.
