Решение вести наступление летом 1917 года определили не только амбиции главы Временного правительства Александра Керенского и призывы союзников, требовавших от русских уже невозможного. Само руководство армии разделилось на сторонников и противников наступления, и обязательства перед союзниками в данном случае играли уже второстепенную роль. Существовала иллюзия, что успешное наступление позволит сплотить разваливавшуюся на глазах армию.
"Победа давала мир внешний и некоторую возможность внутреннего. Поражение открывало перед государством бездонную пропасть", – писал генерал Деникин, бывший в то время начальником штаба Верховного главнокомандующего.
Еще одним сторонником решительных боевых действий был генерал Брусилов, поддержавший идею сформировать для наступления ударные части из добровольцев. Ради этого русское командование даже согласилось создать женские воинские части. Первый "женский батальон смерти" возглавила Мария Бочкарева.
Противником наступательных действий был генерал Алексеев. По его мнению, "сбор в тылу армии неизвестных и необученных" вместо ожидаемой пользы мог нанести вред.
Формирование ударных отборных частей из добровольцев уже не могло исправить ситуацию. Нежелание дальше воевать, охватившее страну, не способствовало притоку добровольцев из тыла. В ударные батальоны шли в основном офицеры и унтер-офицеры из уже развалившихся частей. К тому моменту точку невозврата Россия уже прошла.
После двухдневной артподготовки войска перешли в наступление 18 июня (1 июля) и даже заняли первые линии окопов на отдельных участках фронта. На этом активные боевые действия прекратились. Надежды на удачный ход наступления рухнули: солдат пошел не вперед, а назад – домой.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
