МОСКВА, 29 ноя — РИА Новости, Светлана Вовк. Известные российские переводчики на круглом столе, организованном на ярмарке Non/Fiction в московском ЦДХ посольством Израиля в России, рассказали, почему необходимы перепереводы многих произведений, и в какой степени переводчик должен пытаться имитировать язык эпохи, из которой исходит текст.
В дискуссии приняли участие главный редактор журнала "Иностранная литература" Александр Ливергант, переводчики Вера Мильчина, Александра Борисенко, издатель и переводчик, специальный гость из Израиля Рина Жак и другие.
"Понятно, что меняется язык, и должны появляться новые переводы. Но, во-первых, у нас есть стойкая традиция советской школы перевода, которая сводится к тому, что от добра добра не ищут", — сказал Ливергант, обозначив проблему, ставшую темой круглого стола.
При этом, отметил он, переводы советской эпохи зачастую были купированы, с ошибками, а ситуацию спасали опытные редакторы, которые "присыпали всю эту грязь песочком".
"В последние 15-20 лет мы стали знакомиться с практикой литературного перевода в других странах, и нас поражало, когда приезжал немецкий переводчик, например, выпустивший 23-й "Анны Карениной" или переводчик из Италии, в 11-й раз переведший "Мастера и Маргариту". У нас возникал вопрос, а зачем это надо. Теперь мы осознаем, что это необходимо", — сказал Ливергант.
Но, по его мнению, новый перевод необходим не во всех случаях, потому что зачастую бывает, что старый, советский перевод даже с ошибками и купюрами, будет лучше современного, особенно с учетом конвейерной специфики сегодняшней книгоиздательской деятельности.
"Вообще новые переводы делаются по большей части потому, что старые несовершенны по той или иной причине. В нашем журнале пару лет назад вышла статья "Парадоксы литературного перевода". Там сравниваются два перевода культового произведения Сэлинджера "Над пропастью во ржи". Первый в начале 60-х годов сделала Рита Райт-Ковалева. А новый — Макс Немцов. При сравнении мы видим очень досадные метаморфозы, которые порой происходят с новым переводом. С одной стороны, он более точен, с другой — менее литературен, с третьей — изобилует нелитературной лексикой, которая, может быть, и необязательна в речи героя", — рассказал Ливергант.
По его мнению, необходимость нового перевода обусловлена несколькими вещами — насколько был нехорош старый перевод, насколько читаемым сейчас является автор переводимого произведения и профессионализмом взявшегося за переперевод.
Вера Мильчина, известная, в первую очередь, переводами французских авторов первой половины XIX века, привела несколько конкретных примеров неудачных переводов, сделанных в советские времена.
"В 1955-ом году вышло собрание сочинений Бальзака. Его готовили прекрасные переводчики, и если читать, то, кажется, все нормально. Но я сейчас веду переводческий семинар, и там разбирался один текст Бальзака — очерк, который называется "Идеальная женщина". У этой самой идеальной женщины все совершенно неподражаемо. В частности, она обладает искусством, если перевести дословно, "прикрыть косынкой два сияющих белизной полушария". А в советском переводе написано "целомудренно поправить на груди косынку". То есть, эти "сияющие полушария" от нас ушли. Сколько там еще ушло — никто не знает, потому что никто не занимался сверкой переведенных текстов с французским оригиналом", — рассказала Мильчина.
Она сравнила работу переводчиков с актерской — приходится также изображать героев других времен.
"Я все время учу своих студентов проверять — было ли уже это слово в то время или его еще не было. Думаю, что современный перевод авторов XIX века будет более архаическим, чем перевод, сделанный в середине 20-го века", — отметила Мильчина.
При этом она привела и другой пример, из которого видно, что иногда можно и поступиться точностью перевода ради передачи настроения и смысла текста-оригинала современным читателям. Так, при описании французского двора XIX века, для которого было характерно смешение сословий, в оригинале было использовано выражение, буквально переводимое как салат, причем, преимущественно фруктовый. Но российские переводчики заменили его словом "винегрет".
"При этом никакого винегрета во Франции в те времена не было, это слово вообще переводится как "уксус". Но чтобы передать иронию текста, это выражение очень подходит", — уточнила Мильчина.
Как отметила Александра Борисенко, для советских переводчиков все западные авторы говорили о чем-то абстрактном, совершенно незнакомом, будь то какие-то финансовые термины или кулинарные детали. Поэтому все это переводилось очень приблизительно. Например, вместо "артишока" в тексте мог появиться "укроп".
"Принято защищать старый, классический перевод, что тоже далеко не всегда правильно. Дореволюционные переводы допускали сильные вольности, например, могли пропустить целую главу или поменять финал. Для нас сейчас неприемлемы традиции дореволюционного перевода", — уточнила она.
Круглый стол по проблемам перевода предшествовал официальному открытию стенда посольства Израиля в РФ, впервые организованного в рамках ярмарки интеллектуальной литературы нон-фикшн. Стенд открыла посол Израиля в России Дорет Голендер.
В этом году в международной ярмарке интеллектуальной литературы Non/Fiction, проходящей в столичном ЦДХ с 28 ноября по 2 декабря, участвует более 250 издательств и литературных объединений из 20 стран мира.
